Так умирают короли (СИ) - Блейк Анна - Страница 44

Доменику следовало бы вернуться. Теперь он смог бы исправить все. Он получил бесценный дар. Он стал непобедимым. Он мог бы жить, управляя этой страной вечно. Но, похоже, ему не было дела до того, что Франция гибнет. Это расстраивало Юлиана больше всего. Хотя, пожалуй, было еще кое-что.

Шарль де Гресси пришел к нему в орден несколько лет назад. Тамплиеры были уничтожены, и взамен им пришли масоны, во главе которых, как это было когда-то с храмовниками, встал Юлиан. Он сделал правильные выводы из совершенных ранее ошибок, и теперь действовал скрытно, опутывая Европу новой сетью, которая не привлекала к себе внимания и которую было не так просто разглядеть. Де Гресси не видел себя при дворе, не понимал, зачем он живет. Его отец умер, брат - тоже. Шарль остался один. Хотел жениться, но передумал, и пришел к Юлиану.

Тот не сразу почувствовал подвох. Но стоило Шарлю заговорить, Юлиан понял, кто перед ним стоит - манера речи, выражение глаз, даже то, как он стоял, слегка расставив ноги - все в нем напоминало Филиппа. Сначала вампир удивился. Потом расстроился. Потом обрадовался. А потом решил наблюдать. Он дал Шарлю несколько поручений, связанных с получением данных. Тот выполнил их успешно. Потом попросил доставить несколько документов. А потом принял в орден, взял клятву и постепенно включил в средний круг, что не помешало графу строить блестящую карьеру офицера и служить французской короне.

Юлиан много путешествовал по Франции и Европе, собирая рыцарей, восстанавливая былую мощь. Он менял имена, как маски на карнавале, каждый раз играя новую роль. И ему нравилась эта игра. Нравилось то, что он мог забыть о прошлом, об обязательствах перед Амирханом, забыть обо всем, что омрачало его мысли и заставляло бежать еще быстрее.

Тревога наполняла вампира изнутри. Война шла уже третий год. Франция напала на порты Великобритании, потом отступила, завоевывала земли короны на своей территории, практически потеряла Фландрию, которая зависела от английской шерсти. Стихийные стычки тут и там, армии будто избегали друг друга. Но граф де Гресси следовал за войсками, перемещаясь по стране согласно воле короля. Юлиан думал, что сейчас, в 1340 году скорее всего он находится в большой опасности, и может погибнуть. Ирония судьбы состояла в том, что у нового правителя не было и десятой доли таланта Филиппа IV, и шансов на победу, несмотря на отдельные успехи, оставалось ничтожно мало. Тот, чьи права на престол посмели оспорить, всегда находится в позиции догоняющего. Вампир понимал, что даже численное преимущество не позволит Франции победить. Нужна твердая рука, талант стратега, понимание, как вести войну. Именно этого не хватало. И именно это было у англичан.

Решение зрело внутри медленно, но Юлиан уже знал, что он отправится за сыном своего врага. Он сорвется с насиженного места, забудет про очередную роль, вернется к корням и найдет человека. А потом… как-то убережет. Гнев улегся. Сейчас ему уже казалось, что вся эта история с Домеником - мираж, бред больного и озлобленного воображения. Будучи человеком, король Филипп внушал ужас и уважение. Став бессмертным существом, он превратился в … союзника? Юлиан каждый день ломал голову над тем, что он чувствует и как оценивает происходящее. Гордость не позволяла ему признать ошибку. Страх не давал бросить все и отправиться за Домеником и призвать его вмешаться. Зато он мог последовать за Шарлем, который оставался всего лишь человеком и мог умереть от чего угодно. Люди поразительно хрупки.

Вампир способен перемещаться в тысячи раз быстрее любой армии. Юлиан добрался до города Слейса за день. Интуиция не подвела. Вампир оказался близ города поздно ночью 23 июня. Он уснул, укрывшись плащом, прямо на земле. Позволил себе уснуть просто потому, что почувствовал, Шарль жив, и время есть. Вряд ли он находится на каком-то из этих кораблей, скорее прибыл с поручением из Парижа в адрес адмирала или кого-то из офицеров. Юлиан не знал деталей, знал только, что он здесь и находится в опасности, как каждый житель порта и каждый солдат на кораблях французской эскадры.

Его разбудили оглушительные пушечные залпы. Вампир сбросил с лица плащ и медленно поднялся. Его колотило, волосы спутались. Юлиан в этот момент походил на обыкновенного хищника, голодного и загнанного в угол. Он шел к своей цели, не разбирая дороги и не думая. Он встряхнул плащ, избавляя его от мелкого мусора, и побрел в сторону бухты. Под его ногами раскинулся небольшой торговый порт. В бухте перед ним маневрировали две огромных эскадры. Корабли уже тонули. Слышались крики. Вампир знал, что люди в городе не слышат ничего, кроме выстрелов. Крики, ругань, даже бормотание адмирала на «Кристофле» - все это мог услышать на таком расстоянии только вампир. Юлиан стряхнул усталость. Он сбросил плащ, шляпу, перевязь, оставшись в рубашке, камзоле и удобных штанах. Поправил сапоги. Сейчас он походил скорее на морского разбойника, чем на утонченного дворянина. Длинные волосы рассыпались по плечам, темный взгляд вспыхивал красным, когда вампир всматривался в даль. Он пытался понять, где Шарль, и почему предчувствие угрозы сорвало его из уютного Парижа и бросило сюда.

Какая глупость все эти тяжбы из-за земель и престола. Люди не понимают, что границы не решают ничего. Бой продолжался весь день. Голодный и злой вампир наблюдал за тем, как один за другим гибнут неповоротливые корабли генуэзцев. Ощущения уснули. От внезапно накатившего голода Юлиан не понимал, что происходит. Он поспешно спустился в город, где зачаровал жертву, и наскоро перекусил. Это было странное время. Вампир впервые внутри себя обратился к Доменику. Он попытался найти того, кому дал вечную жизнь, достучаться до него, призвать его вернуться во Францию, и спасти ее от уничтожения. Англичане огнем прошлись по французской земле, они разоряли деревни, вырезали семьи. И все это только начало дикой кровопролитной войны, которая так просто не закончится.

Юлиан, это бессмертное существо, которое решило, что у него нет дома и родины, здесь, стоя на берегу моря и смотря на то, как гибнет эскадра выбранной им для жизни страны, чувствовал себя маленьким мальчиком, у которого отобрали семью и хлеб. Беззащитным, беспомощным, обиженным и брошенным всеми. Он мог бы вмешаться, наверное, уничтожить пару тысяч английских солдат, вряд ли они смогли бы его убить - среди них не было обращенных существ или темных эльфов. Но это не изменило бы ничего. Когда-то он считал своей родиной Египет. Он был человеком, верно служил Клеопатре. Его обратили в ту же ночь, когда она рассталась с жизнью. Потом он приехал в Рим, но гниль умирающей империи быстро ему опротивела. Он искал свое место, пока наконец не остановился на этих землях. На его глазах зарождалась Франция. На его глазах она достигла небывалых вершин. Да, она не стала империей, хотя былая слава Рима не давала покоя правителям. Но под рукой Филиппа IV, несмотря ни на что, она превратилась в великую державу. Юлиан создал себе игрушку, орден тамплиеров, и заигрался. Он забыл, что, уничтожая династию, он убивает саму страну. И теперь видел результат своих деяний - в тысячах и тысячах мертвых французов, шедших ко дну в этот кровопролитный день.

На закате вампир нашел себе жилище. Он потерял Шарля, не смог обнаружить его в суете боя, не смог различить его эмоциональный запах, задохнувшись от волны паники, накрывшей город. Он чувствовал сумасшедшую усталость, накопленную, казалось, за века. На окраине обнаружился домик, в котором жила молодая вдова. Вампир зачаровал ее, забрался в самую дальнюю комнату и уснул мертвым сном.

***

Не бывает таких глаз, какими обладала эта женщина. Юлиан всегда чувствовал, что она соткана из магии. Он дышал ею, зависел от нее. И сейчас смотрел на нее, боясь прикоснуться. В ее спокойном, чуть грустном взгляде отражалось солнце. Александрин сидела в древнем бассейне, наполненном прозрачной, почти серебряной водой. Длинные светлые волосы обрамляли невероятное лицо, падали на плечи. Юлиан сидел рядом, отчетливо понимая, что это сон, и совершенно не хотел просыпаться. Она давно не приходила к нему.