Так умирают короли (СИ) - Блейк Анна - Страница 13

- Налоги, - отозвался де Ролье, тушуясь под взглядом Филиппа. И в глубине души ненавидя себя за слабость.

- Налоги… Ничтожно мало, мой друг.

Вопрос финансов все острее вставал перед королем. И чем больше был долг, тем выше необходимость обеспечить потоки монет в казну. Фландрия была потеряна, снижать долю серебра в монетах было уже некуда. Народ волновался. А дело тамплиеров только началось. К тому же, Филипп не привык открывать сразу все свои планы. Государственный аппарат должен искать решение проблемы независимо от действий короля.

- Вы рассеяны сегодня.

- Я прошу прощения, ваше величество.

- Свободны, де Ролье.

- Ваше величество!.. – Барон позволил себе наглость продолжить разговор. Он решил бросить на весы все и понять, как будет развиваться ситуация. – Простите мне смелость, но я скажу. Если шевалье д'Ориньяк решит посетить Париж, передайте ему, что через пару дней мы с баронессой устраиваем прием.

Темные глаза короля сверкнули.

- Возможно, шевалье ответит согласием на ваше неожиданное приглашение.

- Я лишь стараюсь соблюдать свою часть договора.

- У вас странно выходит, барон. Подумайте о проблеме финансирования.

- Я засыпаю с мыслями о ней. – Де Ролье прикусил язык. Но на лице короля не отразилось никаких эмоций. Филипп углубился в изучение неизвестных Роберу документов и карт и больше не реагировал на поданного.

Огромный кабинет. Тяжелый стол. Трон. Еще молодой, волевой и полный сил властитель, не терпящий отказов и железной рукой присоединяющий к своему королевству провинцию за провинцией. Война требовала денег. И он, де Ролье, должен был понять, откуда эти деньги следует брать. Над этой задачей бились люди из ближайшего окружения короля. Но барону было приятно думать, что он оказывает непосредственное влияние на политику Франции. Власть… Можно получить графский титул и доходное поместье. Можно обеспечить своих потомков до седьмого колена.

Де Ролье, успевший выйти в коридор, остановился, будто натолкнулся на стену. Нет, он больше не будет бояться внимания короля к его жене. Он окончательно решил им воспользоваться! Шарлотта должна быть божественно прекрасна на приеме. Шарлотта должна очаровать короля. Она должна покорить его. Пусть она станет той, кто навсегда пробьет доспех Железного Короля. Пусть станет первой любовницей. Пусть полюбит его. Если они вступят в любовную связь, де Ролье не скажет ни слова. Он даже примет их детей - хотя со своей стороны сделает все, чтобы у них с королем был хотя бы равный шанс. Он внезапно осознал то, что знал все эти месяцы. Он может быть обманутым супругом. А может вознестись благодаря красоте своей жены. И к чертям эту треклятую ревность и боль. Женщины – это еще не все. И первая жена, внезапно умерев, доказала ему эту мысль.

Де Ролье едко улыбнулся. До приема она будет его каждой ночью. Он сделает так, что она попросит защиты и помощи у властелина мира. Она уже это делала, пусть и ненамеренно. Пусть поймет, что для нее единственный способ не впасть в безумие и обрести твердую почву под ногами – обзавестись могущественным покровителем.

Даже рога можно использовать. В конечном счете, де Ролье молод и красив. Вокруг много женщин, которые хотели бы ему принадлежать. В эти времена браки заключаются по расчету. Так пусть этот расчет наконец станет двусторонним!

***

Камердинер заглянул в покои короля, желая убедиться, что все хорошо. После ухода де Ролье Филипп остался один и никого к себе не звал, хотя обычно выходил пройтись по дворцу и понаблюдать за поданными. Сегодня на короля напала знакомая всем черная меланхолия. Он сидел за столом над раскрытыми картами королевства и планами по присоединению новых земель и смотрел в одну точку перед собой. Неподвижные глаза не выражали ничего. Говорят, в них невозможно долго смотреть, настолько демоническим был их глубокий ледяной взгляд.

Перед Филиппом лежал доклад. Очередной французский графский род угас, и земли отошли короне. Не очень богатое, но интересное место, славящееся своей пронзительно-голубой краской для одежды. Это случай – отличный способ привязать к себе де Ролье намертво. Графский титул, новые задачи, способ обогатиться – то, что нужно.

- Борвилль! – позвал король.

Камердинер появился на пороге. Филипп написал несколько строк и запечатал письмо королевской печатью.

- Передай это Ногаре. Безотлагательный приказ.

Совершив эти чрезмерные для его теперешнего настроения действия, Филипп IV Красивый снова замер, опустив подбородок на сплетенные пальцы стоящих на локтях рук. Темный взгляд остановился на слабом огне камина. Он почувствовал перемену настроения де Ролье. Уловил и то, что тот практически предлагает ему молодую жену, надеясь таким образом укрепить свое положение. Это было неправильно. Но Филипп не осуждал. Он принимал решение своего подданного и теперь встраивал его в собственную сеть, уже давно и изящно плетущуюся. Сеть, в которую попадались многие, и которая была королем столь же любима, сколь и выхолена. Сеть интриг и полутонов, небольших одолжений. Искусно ее разложить и затаиться. Ждать, пока она наполнится.

Внимание короля привлек привычный шорох со стороны потайной двери. Мало кто мог пройти по ходу. И мало кто осмелился бы беспокоить его в такой час. Филипп сохранил спокойствие, наблюдая за тем, как засыпает огонь в камине. Вскоре и ему нужно будет отправляться в покои. Он чувствовал усталость, но пока не готов был завершить этот день.

Сет появилась в углу покоев молча и тихо. Краем глаза Филипп уловил движение тени. Позже почувствовал свежий аромат, всегда сопровождающий ассасинку. Ей не нужны были слова, чтобы отчитаться о проделанной работе. Она ни разу не проваливала задание. Она ни разу его не подводила. Король в ней был уверен настолько же, насколько в Ногаре или в Мариньи. И почти вполовину настолько, насколько был уверен в самом себе.

- Мой король, - низким, грудным голосом проговорила она, выныривая из тени.

На голове - черный капюшон, из-под которого неопределенно поблескивали серебряные глаза. Полуулыбка на тонких губах. Кожа смуглая. А волосы такие черные, что, если смотрить слишком долго, кажется, можно провалиться в ночное небо. Король поднял голову и остановил на ассасинке тяжелый, неподвижный взгляд. Она не стушевалась. Улыбка сохранилась. Вздернула подбородок. Время замерло. Как замирает всегда в ее присутствии.

Филипп сделал неопределенное движение плечами, чтобы сбросить с себя наваждение.

- Сет.

- Я знала, что ты захочешь видеть меня сегодня, мой король. – Эту фразу она произнесла с глубоким поклоном. Плащ скрыл гибкую фигуру. Она высокая, чуть ниже короля. Сильная. Филипп не знал ни одной похожей на нее женщины. И не до конца уверен, что Сет – женщина. Она казалась ему чем-то большим и меньшим одновременно. Слишком безупречна во всем. Слишком безоговорочно предана ему.

Филипп нашел ее в лесу Венсена восемь лет назад. Сет сказала, что потерялась. Плакала. Король отдал ее в старую благочестивую семью, которая грезила о детях, но Бог лишал ее такой милости. Девочка пришлась кстати. Она вновь наша его три года назад. Выследила на охоте в том же лесу. Объявила, что он спас ей жизнь, и теперь эта жизнь принадлежит ему. И было в серебряных глазах что-то такое, что Филипп ей поверил. Он пригласил ее во дворец. С тех пор Сет выполняла тайные и неоднозначные поручения. Она прекрасно ладила и с ядом, и с кинжалом.

- Я всегда рад тебе.

Их взгляды встретились. Девушка отвела глаза первой.

- У тебя есть поручения?

- Де Ролье. Я хочу знать о нем все.

- Будет исполнено. – Она поклонилась.

Филипп встал и подошел к ней. Он был чуть выше и мог себе позволить смотреть на нее сверху вниз. Хотя для большинства Сет была бы слишком высока.

- Каждые три дня.

- И на следующий день по прибытии, если ты, мой король, покидаешь Париж.

- Именно так. Ступай.

Сет снова поклонилась. Выпрямилась. Посмотрела ему в лицо. Ни тени страха и подобострастия. Спокойное, степенное уважение. Филиппу это нравилось. Нравилось, что кто-то мог общаться с ним почти на равных, при этом четко знать свое место, и не сходить с него даже тогда, когда король делал поблажки.