Расколотый рыцарь (ЛП) - Перри Девни - Страница 35

Наконец, примерно через четыре месяца после того, как я остался дома с мамой, многолетняя усталость настигла меня, и я позволил себе по-настоящему заснуть.

Потом я спал несколько дней.

Мама беспокоилась, что я заболел или умираю, но я просто объяснил, что устал. Бремя тюремных воспоминаний я должен был нести один.

После этого все стало проще. Я нашел работу в местном магазине смазочных материалов. Владелец был другом мамы и нарушил политику компании, чтобы нанять меня в качестве одолжения. Я работал. Я ходил домой. Я спал.

Я не знакомился с женщинами, потому что не хотел знакомиться с ними. Шеннон не так часто приходила мне на ум, как раньше, но я думал о ней. Я вспоминал ее — еще одно бремя, которое нужно было нести. Ни красота, ни изящество женщины не шли ни в какое сравнение с памятью о ней.

До Женевьевы.

Ничто в мире не могло подготовить меня к встрече с Женевьевой. Она подкрадывалась ко мне, день за днем занимая все больше и больше моих мыслей. А потом она украла мои мечты.

Месяц назад я проснулся с яростным стояком, и мне приснилось, что она пришла на диван и легла на меня в одной из тех коротких рубашек для сна, которые она иногда надевала. С тех пор сны не прекращались. Сегодня ночью мне снилось, как я задираю эту загорелую юбку.

Я просыпался раньше, чтобы успеть сходить в душ и немного заглушить боль. Я начал надевать брюки для сна, чтобы хоть как-то скрыть свою эрекцию, когда каждое утро шел в ванную. Ей не нужно было знать, что мужчина, который должен был быть ее другом, не может контролировать свой член во сне.

— Исайя?

Моя голова поднялась от ее юбки. — Прости. Что?

— Твой брат?

— О. — Я потер затылок, смущенный тем, что она застала меня пялящимся на ее задницу. — Он хотел пригласить нас в Ларк Коув на День Благодарения. Я сказал ему, что подумаю. Но если ты не возражаешь, я бы хотел поехать.

— Конечно. — Она кивнула. — Звучит неплохо.

— Ты уверена? Ты можешь остаться здесь.

Ее брови сошлись. — Ты не хочешь, чтобы я пошла?

— Нет. Дело не в этом. Я просто не уверен, хочешь ли ты остаться. Может быть, поделать что-нибудь с Дрейвеном.

— Ох. — Она покачала головой. — Нет. Я думаю, Ник и Эммелин скоро приедут. Он должен провести время с ними и их детьми до…

До суда.

Дело Дрейвена продвигалось медленными темпами, и это было хорошо. Это давало нам больше времени, чтобы найти настоящего убийцу — если случится чудо и появится новая зацепка.

После встречи с Воинами в прошлом месяце мы ничего не слышали. Это казалось… слишком легким. Поэтому мы сохраняли бдительность. Я каждый день ходил за Женевьевой на работу. Каждый вечер я провожал ее домой. Когда беременность Брайс стала заметна, Дэш стал еще больше опекать ее, и теперь она никуда не ходила без него.

За последний месяц атмосфера в магазине тоже изменилась. Не было столько поддразниваний и шуток. Воздух стал тяжелее. Он приходил каждое утро вместе с Дрейвеном и задерживался надолго после того, как он покидал офис на целый день.

Надежда ослабевала. Ужас побеждал.

Женевьева была так непоколебима и полна решимости найти убийцу Амины, но по мере того, как проходили дни, а новой информации не появлялось, ветер покидал ее паруса. Ее блокнот казался все меньше и меньше. Мало того, что она не сможет отомстить за свою мать, так она еще и потеряет отца.

В течение последнего месяца Дрейвен каждое воскресное утро приходил в квартиру, чтобы отвести Женевьеву на завтрак. Я не ходил с самого первого раза, оправдываясь тем, что у них было время побыть наедине.

Сердце Женевьевы оттаивало по отношению к Дрейвену. Она смягчалась с каждой встречей. Возможно, она даже начинала любить его. Его заключение в тюрьму должно было опустошить ее, хотела она это признать или нет.

— Я лучше займусь работой.

Она вздохнула. — У меня тяжелый день.

Она все больше и больше отвлекалась от Джима, делая все возможное, чтобы облегчить ему жизнь, чтобы он мог сосредоточиться на деле Дрейвена.

Джим сделает все возможное, чтобы представить Дрейвена и Амину как воссоединившихся любовников. Он сказал бы всю правду. Они были очень ласковы, и у Дрейвена не было никаких мотивов убивать ее, тем более что у них была общая дочь.

Но у обвинения было орудие убийства. У них был Дрейвен на месте преступления. У них было все необходимое, чтобы осудить невиновного человека.

— Давай я заведу машины и прогрею ее. — Я натянул сапоги и пальто, затем взял свои и ее ключи с крючка, который она повесила рядом с вешалкой. — Я скоро вернусь.

Я вышел на улицу, снег заглушал мои шаги по лестнице и по тротуару. Сначала я смахнул снег с машины Женевьевы и завел ее, включив разморозку и отопление. Затем я сделал то же самое со своим грузовиком. Когда все было чисто, я вернулся в дом и обнаружил Женевьеву на диване с поникшими плечами.

— Что случилось?

— Ничего. — Она встала, морщась при этом. — Просто сегодня у меня все болит.

— Наверное, потому что ты спала на диване.

Она настаивала на этом целый месяц. Я отказывался целый месяц.

А прошлой ночью она, наконец, добилась своего. Я был в ванной, чистил зубы. Когда я вышел, она уже устроилась на диване, свернувшись калачиком, и крепко спала. Она выглядела такой мирной, и я оставил ее там, вместо того чтобы отнести в кровать.

Я должен был перенести ее.

Но я не мог заставить себя поднять ее. Нести ее в постель казалось слишком интимным. Поэтому я сказал себе, что диван достанется ей на одну ночь, а потом я заберу его обратно. Я спал в кровати с запахом ее ванильного лосьона и лавандового шампуня на подушке.

Неудивительно, что она была в моих снах.

— С этого момента я занимаю диван.

Она потянулась, положив руки на бедра и откинувшись назад. — Нет, я в порядке. Я привыкну к этому.

Нет, не привыкнет. Если бы я снова нашел ее там, я бы справился с собственным дерьмом и положил ее в кровать. — Лучше надень пальто. Холодно.

— Хорошо. — Она подошла к вешалке и сняла черное шерстяное пальто. Ее веки опустились, когда она надела его и завязала пояс на талии. Женщина стояла на ногах.

— Может, тебе лучше остаться дома. Поспишь.

— Я не могу. — Она отмахнулась от него. — Я буду в порядке.

Ее шаги были вялыми, когда она спускалась по лестнице. Она пробиралась через снег, следуя по моим следам к своей машине.

Должен ли я отвезти ее? Высадить ее и забрать? Да. Я протянул руку, чтобы остановить ее, но отдернул ее.

Черт, я не мог этого сделать.

Я никак не мог посадить ее на пассажирское сиденье.

Стыд тяжело давил на мои плечи, пока я шел за ней к двери со стороны водителя. Это была лишь одна из многих причин, по которым Женевьеве не нужен был я в ее жизни. Она могла думать, что я ей нужен, но это было не так.

Как мы собирались добираться до Ларк Коув? Я не думал так далеко вперед, когда принимал приглашение Кейна на День Благодарения. Эта поездка займет несколько часов. Ехать отдельно в этот раз не получится. У меня не было оправдания.

Черт. Может, мне стоит отменить поездку и свалить все на дороги? Но Кейн попросил меня приехать, и я не мог ему отказать. Не после того, как он наконец-то позволил мне вернуться в его жизнь. Он хотел встретиться с Женевьевой, а приехать сюда было невозможно. Пайпер была на шестом месяце беременности, у них были двухлетние мальчики-близнецы, и они должны были находиться в своем доме.

Что не оставляло мне выбора. Каким-то образом я должен был доставить Женевьев в Ларк Коув и преодолеть для этого многие мили.

— Я напишу тебе, когда буду готова вернуться домой.

— Хорошо — Я закрыл за ней дверь и пошел к своему грузовику.

Поездка через город была спокойной и тихой. Машин было немного, а те, что были, ехали осторожно. Я стоял на холостом ходу возле фирмы, когда Женевьева припарковалась на стоянке. Я помахал ей рукой, когда она скрылась внутри, затем приехал в гараж и приступил к работе.