Одаренный: адъютант (СИ) - Волков Тим - Страница 36

Все принялись нюхать сигары.

— Уловите более тонкие ноты.

— Орех? — неуверенно произнес кто-то.

— Верно! Орех! — подтвердил Прутковский. — И молодой дуб. Удивительно! Это говорит о том, что табак выдержан, ферментирован идеально. А теперь давайте закурим.

Некоторое время в комнате было молчание — все раскуривали сигары, не спеша, размеренно, с чувством.

— Первый дым — обман, — улыбнулся Прутковский, выпуская клубы. — А вот второй... Сливочный дымок, похожий на капучино и чуть с краю — молочный шоколад. Вот оно! Потом начинает уже более плотный сливочный слой, с примесью соленой карамели, красиво переходящий во вкус ближневосточных специй и кофе поверх ореховой кожистой сердцевины. Насладитесь.

Все курили со смаком, прищурив от удовольствия глаза. Комната наполнялась дымом, а вместе этим дымом приходило успокоение.

Прутковского же уже было не остановить.

— Ближе к середине ноты будут насыщенней. И это будет...

— Грецкий орех! — воскликнул князь Романов.

— Верно, — кивнул Прутковский. — Грецкий орех и кедровое послевкусие.

— Невероятно! Действительно так! Изыскано! — принялись говорить гости.

Прутковский повернулся ко мне, кивнул. Пора.

— Господа! — произнес я, привлекая внимание к себе. — Пока мы наслаждаемся сигарами, я хотел бы с вам поговорить о том, что совсем недавно произошло.

Народ притих, недоверчиво поглядывая на меня.

— То, что я сейчас вам скажу, вам вряд ли понравится. Но выслушать лучше стоит, потому что от этого зависят наши с вами жизни. А они под угрозой.

— Что вы имеете ввиду? — холодно спросил Романов.

— Секта, — произнес я одно слово и атмосфера в комнату мгновенно переменилась. — Вижу, вам тема эта знакома.

— Александр Федорович, — деликатно произнес Романов. — Мы бы не хотели поднимать эту тему, сами понимаете, что нас может ждать и какие последствия.

— Если будете и дальше отмалчиваться, то вас просто убьют, — произнес я, теряя терпение. — Создается Альянс родов, которые сейчас захватили власть. Сначала они убьют меня — такова первая их цель. А уж потом начнут уничтожать вас — потому что вы имеете силы. А им эта сила, которую они не могут себе подчинить, не нужна. Поэтому будет уничтожена.

По толпе прошелся шепот.

— Александр Федорович, это громкие слова, — произнес Романов.

— Громкие. Но правдивые.

— Пушкин прав, — произнес кто-то из собравшихся. — Про Альянс я тоже слышал. Браун, Крысеевы, Дантес — пока про этих слышал, что объединились. И про цель объединения тоже слышал.

Все вновь траурно замолчали.

— Секта, — вновь повторил я. — Это ее рук дело, что сейчас происходит с вами. Они устраняют неугодных, тех, кто не вступил в их ряды — вас. А на ваши места садят своих людей. Признайтесь сами себе — неужели вы не знали про секту?

Все потупили взоры.

— Знали! Но думали, что вас это не коснется. Коснулось. И теперь время воевать за свое.

— Что же ты предлагаешь, Александр Федорович? — спросил Романов.

— Создать свой Альянс. И освободить Императора...

Пауза была долгой, все пытались понять смысл сказанного.

— Освободить? — наконец, переспросил Романов. — Пушкин, ты на что нас подбиваешь? На свержение Его Величества?!

Народ недовольно забурлил.

— Тише, господа! — встал Прутковский. — Александр Федорович, прошу вас, продолжайте.

— Настоящий Император сейчас находится в тюрьме, — сказал я.

И вновь удивленные вздохи.

— Как это в тюрьме?! В какой еще тюрьме?!

— Все помнят недавнюю историю со стеной, которая внезапно выросла по среди столицы? Так вот, это дело рук Императора Алексея Ивановича. Рискуя собственной жизнью, он спасал ваши, пока вы спали. Сдерживая чужие силы, которые едва не погубили мир, он истратил свои силы, создав заграждение. И за это поплатился. Его положили в больницу на восстановление, однако секта воспользовалась этим и захватила Императора. На него надели специальную маску, которая блокирует все его силы. И отвезли в тюрьму «Черный лебедь». А на трон усадили двойника-марионетку, который выполняет все поручения главы секты. Поэтому последние указы Императора такие странные — секта устраняет оставшихся неугодных. Еще немного — и вся власть будет состоять из одних сектантов и адептов.

На этот раз шуметь не стали. Напротив, повисла гнетущая тишина. Кажется, все догадывались о реальном раскладе дел, но боялись признаться даже сами себе в их правдивости. А я озвучил их самую горькую правду.

— Что вы предлагаете? — наконец произнес Романов.

— Объединиться. Как я уже говорил, создадим свой Альянс, освободим настоящего Императора, вернем себе все, что нам принадлежало. А секту и ее участников предадим справедливому суду.

— Это опасно, — произнес кто-то робко.

— А я и не говорил, что будет легко. Да, опасно. Но гораздо опасней ничего не делать. За мной начали охоту. Скоро начнут и за вами. И я уверен, что по одиночке они нас поймают гораздо быстрей.

— А я согласен с Александром Федоровичем, — поднялся с места пухлым мужчина. — Чего мы боимся? За что держимся? За должности? Так их у нас отобрали уже. За деньги? И их отберут сектанты, если не начнем действовать. Альянс крепнет.

— Альянс Гидры, — злобно бросил Прутковский, вспоминая наш разговор.

— Альянс Гидры, — тут же подхватил говоривший. — И если мы не создадим свой Альянс, то можно смело нам всем писать завещание. Так что я «за» предложение Пушкина.

— Настало время определиться, — произнес я, оглядывая всех присутствовавших. — Точка невозврата пройдена. Что вы выберете: пойдете ли вы со мной, чтобы защищать себя и своих близких или останетесь лишь на пыльных страницах истории?

Толпа молчала.

— Ну, что же вы молчите?! — первым не выдержал Прутковский. — Что ничего не говорите? Или испугались? Поджали хвосты как трусливые псы! Засиделись вы, братцы, в своих кабинетах, заросли жирком. Забыли кто вы такие на самом деле. Вспомните себя! Вы — одарённые. Те, у кого есть Дар; те, должен при первой необходимости встать на защиту отчизны — об этом гласит устав, который вы подписываете, когда устраиваетесь на государственную службу и присягаете Императору; вы те, кто не должен ведать страха. А вы что же?.. Эх-х...

Прутковский остервенело швырнул пустую коробку из-под сигар в камин.

Повисла тишина, и только было слышно, как потрескивает упаковка, поедаемая огнем.

— Да, были среди нас и разногласия, — Прутковский глянул на кого-то из толпы. — С кем-то и на дуэли выходили. С кем-то напрямую конфликтовали, и в Думе спорили, и козни делали. Но время сейчас такое — нужно забыть все прошлые разлады и объединить силы в трудный час.

Первым встряхнул свою растерянность князь Романов. Встав, он произнес:

— Я согласен и с Прутковским. Время действий.

— А где гарантии? — спросил вдруг кто-то из сидящих.

Я оглянулся. Это был мужчина преклонного возраста, в круглых очках и аккуратной седой бородкой.

— О каких гарантиях вы говорите, господин Бьёрк? — не понял Романов.

— О тех, что потом, когда решим вопрос этот, мы опять друг против друга как бы не начали козни строить. А это вполне возможно. Все-таки дела мы здесь сейчас планируем делать весьма рисковые, за такие можно любого из нас потом за решетку посадить. Согласитесь, что соблазн такой может в дальнейшем появиться, когда дела наладятся?

Это было резонное замечание.

— Дадим клятву крови, — произнес я. — Каждый из нас. Это и будет гарантией того, что никто никого не подставит.

Повисла пауза. Клятва кровь — не простые слова. Давшие ее сцепляли себя определенными конструктами, которые, в случае нарушения слова, наносили вред хозяину. Обычно в таких случая происходило закипание крови, и человек умирал в жутких мучениях. Никто не хотел этого и потому все молчали.

Вновь поддержал Прутковский.

— Я с Пушкиным до конца. Мы все давали клятву служить Родине. Так почему сейчас, когда она нуждается в нашей помощи, мы молчим? Мы должны действовать. Власть захватили враги. И наш долг этих врагов уничтожить. Если не поможем — то и сами как эта коробка сгорим. Или нам помогут сгореть. Я согласен вступить в Альянс, который предлагает создать Пушкин. И я согласен дать клятву крови, что не использую сегодняшнее положение в корыстных целях потом.