Одаренный: адъютант (СИ) - Волков Тим - Страница 30

— Камни с третьего уровня, — ответила Мирослава, пожав плечами. — Обычно двужильные, с эманациями силы не ниже пятого показателя.

— Эманации отрицательного толка? — со знанием дела спросил Смит.

— Нет, обычные.

— Странно, я думала что отрицательного.

— Та руда была плохого качества и ее забраковали, взяли с третьего уровня, а там только такие.

— Что все это значит? — насторожился я, глядя на Смит.

Я видел, что и ее глаза как-то подозрительно загорелись.

— Да так... ничего, — ответила она, запнувшись.

— Нет, вы что-то знаете. Говорите,— с нажимом произнес я.

— Ничего такого. Пустяк! — отмахнулась Смит.

— Постойте, — вступила в разговор Катя. — Если камни имеют положительные эманации, то это значит...

— Катя! — оборвала ее Смит. — Ничего это не значит!

— Так, — произнес я, поднимаясь. — Или вы выкладываете все прямо сейчас, или мы пересматриваем участие некоторых людей в операции по освобождению Императора.

Смит нервно ерзала, мялась.

— Ну же!

— Положительные эманации камней — это возможность применить один старый ритуал, «Капля воды», называется. Но это очень опасно!

— Что за ритуал?

— Он дает возможность человеку проникать сквозь камни, — произнесла Катя.

— Так это же... — я был ошарашен такой новостью.

— Но это действительно очень опасно и сложно, — тут же добавила Катя. — Такой уровень сложности ритуала под силу лишь могущественному мастеру, типа...

Катя перевела взгляд на Смит.

Я тоже глянул.

— Это опасно! — тут же воскликнула хозяйка Школы. — Вы с ума сошли?!

— Но как же мы по другому попадем в «Черный лебедь», если других вариантов нет? — спросил я.

— Александр, послушай. Ты правда не понимаешь какой это уровень конструктов. Это опасно! Очень опасно! Смертельно опасно! Я не возьму такую ответственность на себя!

— Вы должны провести этот ритуал! — подключилась Катя.

— Не надо говорить мне, что я должна! — с раздражением ответила Смит, злобно косясь на девушку.

— На кону жизнь Императора!

— И Пушкина тоже! — резонно заметила Смит. — Я не хочу быть той, кто убьет Александра.

— Мы должны выполнить этот ритуал, — произнес я. — Всю ответственностью я беру на себя. Если хотите, могу и расписку написать, чтобы в случае неудачи к вам не было никаких проблем. Это очень важно.

Смит мялась, не могла решиться.

— Это не та просто, у нас не точных данных о камнях — их полярности, емкости, силы.

— Я могу сказать, — тут же подключилась Мирослава. — Я эти данные еще с детства знаю, отец заставлял учить.

Смит смерила ее злобным взглядом.

— Мы должны это сделать. И мы это сделаем. Но я в большей степени доверяю провести этот ритуал вам, нежели кому-то другому, — продолжил уговаривать я.

— Хорошо, — наконец, сдалась Смит. — Я проведу ритуал. Но мне нужно подготовиться.

Она протянула клочок бумаги Мирославе, сказала:

— Напиши все, что наешь. А я проведу расчеты. Позову, когда все будет готово.

Смит чертила на полу руны, витиеватые, необычные, невольно привлекая взоры всех собравшихся. Никто несмел мешать ей, но Смит почувствовала, что все хотят знать, что именно происходит, поэтому невольно начала комментировать свои действия. Она говорила тоном учителя — недаром была хозяйкой собственной Школы, — и это ее начало успокаивать, отвлекать от дурных мыслей.

— Рунные конструкты известны еще с давних времен. Они надежней всего, хотя и требует основательной подготовки и времени. Но лучше я затрачу его, чем нанесу вред кому-либо. Но создавать рунами конструкт не просто, для этого нужен опыт. И практика. Если первое у меня есть, то вот с практикой сложно. Никогда не думала, что вновь прибегну к ним.

— Не доверяю я этим рунам! — пробубнил Шмыгаль, за что получил от Смит полный укора взгляд. — Молчу!

— Это самое правильно, что вы, Семен Семенович, можете сделать.

Смит нарисовала в углу комнаты знак, похожий на змею, пояснила:

— Это руна — руна сил. Она лежит в корнях всех конструктов, является ключевой, одной из двенадцати главных. Через нее и будет идти основной поток.

Смит переместилась в другую часть комнаты, начертила в углу что-то похожее на ощетинившегося дикобраза.

— Эта руна — руна власти. Она отвечает за стабильность протекающего процесса.

— Как сетевой фильтр? — произнес Шмыгаль, за что тут же получил испепеляющий взгляд Смит.

Хозяйка Школы перебралась в другой угол, нарисовала там несколько кругов, объединенных двумя линиями.

— Эта руна пространств, — продолжила тоном учителя говорить Смит. — У нее разные задачи, но тут она нужна, чтобы выравнивать потоки и рассредотачивать их, не давая спутаться между собой.

— Эта руна — руна имён. Чтобы идентифицировать тебя. Эта руна снов. Она будет отвечать за твою безопасность.

Смит подумала, потом нарисовала рядом еще одну. Глянула на меня, улыбнулась:

— Еще одна не помешает! Эта руна шагов... Эта руна огня... Эта руна крови... Эта руна железа... Эта руна дыхания...

Смит ходила по комнате и все рисовала, рисовала, рисовала. Весь пол был исчерчен рунами, усиливающими, направляющими, ускоряющими, так плотно, что было удивительно, как Смит умудряется еще туда что-то втиснуть.

— Я же говорю, что ритуал сложный, — прочитав в наших глазах удивление произнесла Смит. Добавила: — Все, я закончила. Но это только первая часть, подготовительная. Дальше еще сложней.

Она подозвала меня, усадила на середину комнаты. Пояснила:

— Ритуал не даст тебе сразу возможности, которые мы хотим получить. Это больше похоже на зерно, которое мы посадим в твой разум. Оно прорастет, даст тебе умение. Но на это понадобиться время.

Смит провела над моей головой ладонью.

В грудь ударил мягкий толчок силы. Я дернулся, не ожидая такого.

— Сиди смирно, — хмуро бросила Смит.

Пол охватила мелкая, сперва едва заметная дрожь. Руны тоже начали подрагивать, их контуры засветились тревожно-багряным.

Стараясь не думать о плохом, я смотрел на руны. Невольно задался вопросом, как человечество смогло познать их силу? В моем мире такого нет. А тут... Казалось бы, обычные знаки, но вдруг способны собирать и направлять рассеянную повсюду силу. Удивительно! Еще удивительней было то, как оттачивалось это искусство. Каждый из практикующих добавлял что-то свое — завиток, графему, символ, — углубляя знания практикой.

С ладоней Смит полился слабый ровный свет. Потоки силы стали ощутимее, полились и заструились, растекаясь вокруг и вновь возвращаясь. Смит направила свет на руны, закрыла глаза.

Символы запылали багровым светом сильней. Я пригляделся. Мне вдруг показалось, что руны начали расползаться в разные стороны, словно насекомые. Остальные присутствовавшие тоже обратили внимание на эту иллюзию. И лишь Смит была полностью сосредоточена на своем, не отвлекаясь ни на что.

Когда хозяйка Школы говорила мне, что этот ритуал очень сложен и опасен, она не врала. Я чувствовал, какие причудливые потоки силы рождали руны, тонкие, как нити, капризные, постоянно норовящие запутаться между собой. А ведь одно только прикосновение к ним могло вызвать самые неожиданные последствия.

Поток становился всё мощнее, всё непокорнее.

Смит стиснула зубы, я явственно услышал, как ее дыхание стало прерывистым, тяжелым, словно она поднимала гирю. Где-то на периферии зрения беспокойно дернулся Шмыгаль, готовый прийти на помощь. Но Катя остановила его, знаками показала не вмешиваться в процесс.

Я тоже старался не создавать помех движениями. Но струи тумана, идущие от рун, медленно берущие меня в кольцо, напрягали. Туман был словно живой, он танцевал, закручиваясь в вальсе, поднимался к потолку воронкой и вновь оседал вниз.

Смит не смогла сдержаться и застонала — ее пронзил слишком большие потоки силы. Я почувствовал, как бушующая мощь рвется из рун, искриться и трещит статичным зарядом.