Оскал столицы (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 18

Да нет, конечно.

Приперлась Найзирия, позвала смотреть картинную галерею их величеств. Побродили, поглядели: за сто картин в галерее и около пятидесяти скульптур от выдающихся королей до Создателей. Часа два убили под легкий перекус, на подносе от фрейлин её величества. Я себя прямо меценатом в Палатинской галерее Палаццо Питти почувствовал: картины, бархат, скульптуры, позолота, лепнина, фрески. Фрака только не хватало и унылый вид принцессы смущал. Ей-то галерея уже наскучила.

Затем королева потащила к себе в кабинет, там посидели. Хотелось бы сказать душевно, но эта плутовская царская морда всё выспрашивала меня за жизнь: то о магии, то за бизнес, то про политику.

— Человек всесилен и всезнающ, пока ничем не занят, — пошутил я в ответ королеве. — В круговороте дел, всегда сомневаешься, пока принимаешь решения. Вопрос в сборе знаний, обработке информации и её правильной интерпретации. Умных людей — крупинки, а считающих себя за них, как сорняков на заброшенном поле. Да, сейчас главное шахты поднять в Самуре, Заброшенный лес от монстров зачистить, людей трудоустроить всех. Политика трех б: безопасность, богатство, благоустроенность. В такой среде рождается великая страна. Но процесс зарождения долг и хрупок: единомышленники, кадры, лояльность населения — это же все зависит от того, как правильно подавать перемены и, самое главное, как распространять знания. Приезжайте, ваше величество, на ярмарку — у меня будет большой сюрприз для вас в этом плане.

Она на меня хитро поглядела, перевела тему на Южную Каталию.

Что я знал о теократии. Пожалуй, самый говенный режим из всех. Вспоминая ацтеков — уж на что испанцы были «добрыми католиками», но вид зарезанных мальчиков ацтеками, во славу еретического божка их сильно замотивировал на объяснение кто здесь бог и кто его верные слуги.

Мракобесие и невежество, кастовость, религиозный нацизм, тотальный контроль. Это всё быстро в попытки духовной экспансии вырастет: экспорт веры сначала проповедниками, потом фанатиками с оружием и «крестовые походы».

Сказал, как думаю королеве: предупредил что проповедников надо сразу отлавливать, следить за попытками клерикализовать шайнских феодалов. Движуху такую организовать запросто: нашептал засланный казачок барону, что эта сволочь хвостатая хлеб отравила порыньей. Монеты барону всунула, на крайний случай, улики подбросила бедному гибриду — тот его на дереве развесил с конфискацией имущества. Народ доволен зрелищем и заботой феодала, барон золотые считает, надувая довольно щеки. Разок гибрида повесил, второй — хорошо, прибыльно. Народ ликует, ему много не надо: каравай попышнее, огонька с горящим гибридом поярче, да проповедь после послаще. Как он духовный и избранный.

Через год в этом феоде — религиозный домен секты Второго пришествия.

Загодя реагировать надо: расходы — на пару чиновников и аппарат в пару десятков человек, инструкции предупредительные, письменные элите шайнской, особенно пограничной — ничто, по сравнению с возможной проблемой. Но на руководство антиклерикальной курией обязательно ставить умного и деятельного чувака. Ошибки будут дорого стоить.

Найзирия впечатлилась, поморщила лобик, да и всунула с ложечки мне мороженки своей куснуть. Аиша аж глаза на такое смешно вытаращила. Мне тоже неудобняк, но не оттолкнешь же руку дающего!

— Не кормит тебя моя доченька, признавайся, — проворковала королева, — отощал бедолага.

— Её высочество обещали мне борщ приготовить, — наябедничал я на Аишу, всасывая холодный кругляш.

— На запах борща и безногие мужики приползут, — одобрила инициативу дочери королева, после меня, предлагая ложечку с морожкой Аише. Обряд какой-то народный что ли?

— Знаю магическое слово из шести букв, — хмуро сказала принцесса, — которое решает все проблемы, включая борщ.

— Ну завтра, так завтра, — понятливо согласился я.

Мы на том распрощались: у королевы мороженое и вопросы закончились, а у принцессы терпение подколки от Найзирии выслушивать. Так что я к себе в покои отправился, а королева с принцессой по своим опочивальням.

И вот стоя за дверью сейчас, с покрывалом наготове, я всё думал: меня что, убивать уже пришли или опять королева горничную подослала с последней проверкой? Нормально же расстались вроде. Неожиданно получается.

Дверь осторожно распахнулась, в рассветном сумраке появилась фигура в капюшоне, на которую я немедленно накинул покрывало и повалил на пол. Фигура оказалась весьма ловкой, еще в падении развернулась и дернулась, но куда там. Я её спеленал, а потом покрывало чуть стянул ниже.

На меня уставились синие шальные глаза и строго спросили: «что это я себе позволяю и почему на принцессу падаю?»

— Не на принцессу, — стал отпираться я, — на пол падал. Он показался мне таким беззащитным и одиноким, что я решил его поцеловать.

— А чего ты с покрывалом утром ходишь? — спросила Аиша.

— Завернулся и ползал, представляя себя гусеницей, — нравоучительно поведал ей, — специальная утренняя зарядка от авантюристов: полчаса позора, потом весь день порхаешь бабочкой.

— А сама-то ты чего втихую крадешься? — перешел я в нападение, — каких это ты приключений ждешь в моей комнате?

Она вильнула глазками и слегка покраснела. Я встал с принцессы, накидывая уже на себя покрывало, ибо был в одних труселях. Протянул руку Аише. Она уцепилась левой рукой, неловко пряча правую за спину. Я приподнял брови и посмотрел на неё специальным, семпайским взглядом.

— Ох, уж эти ученицы, — протянул многозначительно, — приносят нам одни огорчения. Но я могу ответить другими!

Аиша надула губки, но показала мне вторую руку с зажатой в ней склянкой акварельных красок.

— Красава! — оценил я, — между однообразной побудкой и многообразной, ты выбрала среднее — безобразный способ.

— А ты о многообразном что ли мечтал? — спросила она насуплено. — Чтобы много принцесс будило?

— Утро, — вздел наверх я указательный палец, не отвечая на столь оскорбительные подозрения, — единственное время в сутках, когда я готов убивать без заклинаний! Вообще в шоке, что ты проснулась так рано, дабы раскрасить моё утро.

— Королевские краски, — сообразила она рекламный слоган, — один мазок и в сказке!

И победно ухмыльнулась.

— Очень хорошо, — согласился я, спешно натягивая рубашку, — очень хорошо всё было, пока ты про мазок не сказала. Звучит как история болезни, а не сказка. Мужчины любят ужасы попроще. Знаешь там, слепила бабка колобка и бросила в печку. Да и забыла про него. Полежал он там шесть дней и, — я загнусавил почти каноничный текст из Терминатора, — и восстал Колобок из пекла ядрёного огня, выпрыгнул из печки и дал деру. Тут навстречу ему бабкина кошка: «Колобок, Колобок, я тебя сейчас съем!»

— Съела? — напряженно спросила Аиша, пока я возился со штанами.

— Да не, Колобок же апнулся пока шесть дней пекся, — сказал я, — это он кошку сожрал. Так появилась первая шаурма. Ну что идем по делам? Только склянку оставь, художница.

Вышли из моей комнаты, там нас Син ждала. Передала мне список беженцев, готовых переселиться в Самур. Набралось их порядочно, даже больше пяти тысяч. Вместе спустились в полигон, а там кошмар, что творится! Сотни мешков с ужаснокрысами и просто запутанных в веревки миконидов. Было даже два лесорауга с отломанными конечностями, обмотанные цепями и один волколак в клетке. Волколак был уже пожилой, седой, с проплешинами, глухо кашлял и имел какой-то не товарный вид.

— Шан Дарос передал, что это гильдейский экземпляр, — проинформировала нас Син, — на нём новичков обучали ближнему бою. Говорит старый, пора его вернуть Создателям, гильдия для обучения пободрее поймает.

«Ни фига себе», — присвистнул про себя, — «вот это я понимаю передовые методы обучения в столичной гильдии. Дарос Орголин реально продуманный мужик. Натаскивает авантюристов на реальной угрозе. Если что — волколака оглушат, авантюриста-новобранца отхилят. Опасности как бы нет, при этом обучающий бой вполне себе реальный.»