Из Ро́ссии с любовью (СИ) - Колч Агаша - Страница 14

Мамочка дорогая, верните меня назад!

Господи, что я такое говорю? Нет! Нет!! Нет!!! Не хочу назад!

Там меня никто не ждёт, а здесь приключение. Пусть даже буду заниматься практически тем же, что делала каждый день в последние два года — учить детей всему, что знаю сама, в любом случае — это Приключение.

Мысли мелькали в голове, пока Абель ловко раздевала меня, помогала забраться и сесть в ванну и расплетала сбившиеся в колтуны волосы.

М-да, ещё и волосы. Свои-то редкие белёсые пряди я держала в форме «каре до плеч». На мой взгляд, самая удобная длина. Помыла — просушила, а дальше по желанию. Хоть в хвост стянула резинкой, хоть крабиками на макушке закрепила, хоть французскую косу заплела, хоть… Да множество вариантов!

А тут густые, тяжёлые. Длиной почти до попы. Ещё и вьются слегка. Понятное дело, что богатство и краса девичья, но их же замучаешься расчёсывать!

Но горничная, вооружившись редким гребнем, аккуратно разобрала копну на пряди, промыла их сначала мылом, а потом сполоснула слабым раствором щёлока, смазала каким-то маслом, закрутила на макушке и укутала голову тёплым полотенцем.

— Абель, спасибо, добрая душа! Я бы без тебя не справилась, — искренне поблагодарила я девушку.

— Ну что вы, мадемуазель, — смущённо улыбнулась та, — это моя работа.

— И работу можно делать по-разному. Ты вот свою с любовью исполняешь, сразу видно.

Горничная ещё больше зарделась, намылила мочалку и принялась тереть мне спину.

Как же хорошо, что я не успела отказаться от её услуг.

Через некоторое время служанка усадила меня в кресло у зажжённого камина для того, чтобы просушить волосы. Я думала, что она будет вытирать их полотенцем или прочёсывать каждый локон по многу раз до полного высыхания. Но нет. Абель достала из кармана фартука большую расчёску с массивной ручкой и, ловко разделив мои кудри на прямой пробор, начала медленно протягивать пряди через зубья от корней к кончикам. Влага испарялась мгновенно. Уже через пять минут коса, заплетённая на ночь, короной возлежала на моей голове.

«Быстрее, чем феном», — мелькнула мысль, и я уснула, едва голова коснулась подушки.

Место, куда я попала, было удивительно прекрасным. Лёгким, словно из облаков слеплено. Подсвеченные розовыми лучами солнца ажурные кусты и деревья, невиданные цветы самых причудливых форм и нежнейших расцветок. Под ногами меж клубов не то тумана, не то белоснежных кучевых облаков — гладкая дорожка. Иду по ней, чётко зная, куда иду и кто там меня ждёт.

Вот та беседка, где встреча назначена, и в ней в белоснежном лёгком муслиновом платьице Машенька Вежинская. Моё отражение.

Или я её…

— Что же ты не отозвалась на зов ведуньи, лапушка? — упрекаю, присев рядом и взяв девушку за прохладную руку. — Не верю, что не услышала. Ты же ближе была. Меня аж из другого мира захватило, а ты ушла…

— Не сердись. Устала я барахтаться, Маша. Всё время чужие люди вокруг. И не верила я уже в доброе. Тут светло, хорошо, зла нет, родные души рядом. Я не жалею. А ты?

— Стыдно немного, что место твоё заняла, но мне здесь всё нравится.

— Вот и славно. Будь счастлива, Маша.

— Постой…

— Не могу ничего сказать о будущем. Прости, но нельзя.

— Не о том я. Поблагодарить хочу. Спасибо, лапушка, за твои знания и навыки. Понимаешь, я не такая… Не так росла, не так воспитывалась. Даже речь не такая… была. А тело твоё всё помнит, и это мне очень помогает.

— Рада, что тебе пригодится. Мне пора. Прощай, Маша.

Лёгкая рука выскальзывает из моей ладони. Девушка ушла, сделав окончательный выбор. Без сожаления, без печали, с пожеланием счастья, словно в наследство оставив мне своё тело.

Счастья и тебе, Машенька!

Проснулась рывком, будто из воды вынырнула. Секунды не думала, где я и как сюда попала. Всё помнила, всё принимала как свою новую реальность.

Сон, кажется, поставил точку на прошлом и дал «добро» на будущее.

— Доброе утро, мадемуазель Мария! — сначала в дверь просунулся хорошенький носик Абель, а потом и сама девушка заглянула в спальню. — Вам завтрак в покои принести?

— А где едят дети? — прежде чем отвечать, решила уточнить я.

Наверное, из-за усталости и незавершённой адаптации я вчера многое забыла спросить.

— В семейной столовой. Через полчаса, — последовал ответ.

— Успею? — вскочила я, вспомнив о невероятном количестве завязок на юбках и бессчётных крючках на платье.

А ещё волосы прибрать… Божечки с боженятками!

Тьфу ты, прицепилась присказка Авдотьи. Забавная, но ненужная.

— Мы всё успеем, мадемуазель! — успокоила Абель, распахивая для меня двери в ванную.

«Овсяная каша хвалилась, будто с коровьим маслом родилась». «Густая каша семьи не разгонит». — русские пословицы.

Любую кашу, даже если она в голове, обязательно надо вовремя помешивать.

Семейная столовая была точной уменьшенной копией столовой парадной. С той только разницей, что напротив основной двери стояли два угловых буфета, украшенных резьбой, и рассчитана эта столовая была всего на двадцать человек.

Тот же высокий потолок, имитирующий бездонность голубого неба, те же разноцветные драконы, резвящиеся в орнаменте фриза, и те же великолепные розы, осыпающие лепестки к деревянным панелям.

Я заметила, что в замке любят розы. Может быть, это любимый цветок покойной графини, а может, есть другая причина, но розы везде, даже на витиеватой резьбе, украшавшей буфеты.

Сожалея о том, что ничего не знаю об истории замка, решила выбрать свободную минутку и заглянуть в библиотеку. Должна же здесь быть библиотека? И свободное время у меня должно быть. Надо сесть и составить учебный план.

Вчерашний беглый опрос не дал чёткого понимания уровня знаний детей. Необходимо провести несколько контрольных работ: по математике, по ро́сскому и франкскому языкам и по природоведению. Хорошо бы ещё и по истории и географии, но тут мне самой знания нужны.

И вот ещё вопрос насущный. В повседневной жизни и на тематических уроках я согласна выполнять условия договора по языку. Но как можно франкский на ро́сском преподавать? Может, я напрасно тревожусь и есть у детей учитель?

Надо бы этот вопрос с месье Моро обсудить.

На завтрак в столовой собрались дети в сопровождении няньки Авдотьи, управляющий и я. Вдовствующая графиня редко выходила из своих покоев и нас своим присутствием этим утром не порадовала.

Чинно расселись. Во главе стола наследник — виконт де Венессент, по правую руку Инес и Авелин, рядом с младшей нянька. Слева управляющий, потом я.

Думала, что перед трапезой молиться станут — в кино такое видела, — но нет, просто кивнули друг другу, желая приятного аппетита.

На завтрак подали несколько видов йогурта, свежеиспечённый хлеб, пироги с творогом и мясом, варёные яйца, нарезку натуральной и рубленой ветчины и, конечно же, сыр. Никаких тебе круассанов и кофе, называемых традиционным французским завтраком.

Оно и верно — разве рабочего человека насытит рогалик, если ему весь день на винограднике пахать предстоит или в поле? По-моему, это традиция парижской богемы, что привыкла ложиться спать под утро и далеко не на трезвую голову. Какой аппетит после бурной ночи? Отчего решили туристы, глядя на вяло жующих свежую выпечку местных, что это традиционный завтрак?

А жадноватые хозяева гостиниц, предоставляющие гостям завтрак, с радостью подхватили сей миф. Не надо поваров с утра напрягать и платить им за это дополнительно. Да и за стоимость полноценного завтрака подать чашку кофе с круассаном тоже неплохо. Главное, обоснование хорошее под это подвести.

С традициями не спорят.

Ели молча. Только иногда тишину нарушала Авдотья, уговаривающая Авелин что-то съесть. Но девочка не хотела ни яйцо, ни пирог. Повозила ложкой в мисочке с йогуртом, отщипнула мякоть от куска хлеба и заскучала.