Ненавистная пара (СИ) - Чередий Галина - Страница 17

Десять лет назад

— Рад видеть вас снова на ногах и в почти полном здравии, патрон Лордар, — не слишком скрывая безразличие к этому самому моему здравию, приветствовал меня один из Вторых магов — тощий как жердь Веарно. — Однако совершенно не вижу смысла в посещении вами кандидатки в Зрящие Летэ. На вашем месте я бы лучше направил свои помыслы на восстановление сил перед поездкой за новыми кандидатками, учитывая, что эта, скорее всего, в ближайшее время будет признана негодной и устранена, если до этого сама себя не заморит жаждой и голодом.

Уже четыре дня, как мы с Реосом добрались до столицы и замка Стражи, и я действительно был практически здоров, хоть и выглядел, по заверениям окружающих, дерьмово. Чувствовал себя во всех отношениях тоже так же, пребывая в отвратительном настроении. Проклятые взбесившиеся лошади отправили меня в мир бессознательности почти на сутки, а когда пришел в себя и готов был даже наступить на горло своей гордыне и послать брата перехватить подчиненных, признавшись в том, кем является эта девушка в моей судьбе, было уже безнадежно поздно — Летэ передали магам. Все мои попытки как-то незаметно проникнуть в подземелье, где занимались, как мы прежде запросто выражались, «дрессировкой Зрящих», не увенчались успехом. И видения того, через что сейчас наверняка проходит Летэ, жрали меня поедом вместе с моим зверем. Конечно, с девушками там не происходило ничего приятного, и их доводили до некой грани, четко давая понять, что единственный шанс снова увидеть солнечный свет — это подчиниться и позволить надеть на себя обуздывающий ошейник. Словно на зарвавшуюся псину, чтобы хозяева в лице всех магов в любой момент могли ее одернуть, поставить на место или даже придушить слегка, если совсем уж разойдется, что случалось со Зрящими поначалу.

Волновало ли меня хоть когда-то раньше, через что проходили девчонки, перед тем как приступить к исполнению своих обязанностей? Ни единой секунды. И сейчас имело значение лишь то, что там, внизу, в одной из клеток, сидела моя истинная и моему зверю от этого было погано, как никогда и представить не мог, за что он и из меня душу вынимал. И еще, судя по всему, у раздутых от собственной значимости волшебников ни хрена путного с Летэ не выходило — робкая деревенская дурочка не просто единожды показала характер, всадив клинок в меня в отместку за унижение и обман, но, очевидно, и перед ними склоняться не собиралась. Или тут что-то другое? Пока не увижу ее — не узнаю, и эта мысль уже проела мне весь мозг.

— Насколько мне известно, все остальные претендентки слишком молоды, да и, на мой взгляд, лучше же приложить больше усилий для того, чтобы довести до ума то, что уже у вас в руках, а не тратить время на нечто, что тоже способно оказаться настолько же бесполезным.

Как же замечательно, что ненавидеть сейчас можно кого-то другого, не себя, изгоняя, как нечисть, из разума все эти «если бы ты не был таким тупым» и «сложись все по-другому», «нас вообще не должно тут быть» или «почему, на хрен, такое происходит со мной, я достоин большего и лучшего». Виноваты бесовы маги. Во всем. Мне так куда как удобнее.

— Смеете намекать на то, что мы тут недостаточно хороши в работе с кандидатками, патрон Лордар? — зашипел на меня тощий маг, угрожающе подаваясь вперед, но я едва не заржал ему в лицо. Что ты мне сделаешь, самодовольный индюк? Я тебе не девчонка с магической удавкой на горле — переломлю твою шею, как спичку, задолго до того, как ты успеешь призвать свою силу, чтобы испепелить меня.

— Прямо указываю на то, что и так достаточно дней потеряно, за которые могло объявиться сколько угодно новых одержимых, а Зрящей у нас так и нет, но есть одна с освобожденной тьмой, и куда как целесообразнее использовать ее, а не рыскать по стране в поисках новых. И предлагаю свою помощь в этом.

Мерзко ли мне думать о том, что моя пара будет жить тут, как рабыня, инструмент этих сволочных спасителей? Да. Муторно ли от осознания, что на ней уже должна красоваться моя метка, но, пока она станет носить ошейник, этому не бывать? Еще как, настолько, словно раскаленных камней наглотался. Но она будет жить, а без клятого ошейника на свет ее не вытащить.

— Считаете, что справитесь лучше магов, через чьи руки прошли десятки и десятки претенденток?

— Думаю, просто могу попытаться. Почему нет, если это поможет делу? — И позволит сохранить жизнь проклятой упертой бабе.

— Вы о себе чересчур высокого мнения, патрон Лордар, что, впрочем, обычно для вашей расы. На что вы надеетесь? На остатки какого-то личного влияния на девушку? Если вы ее и успели узнать до инициации, то позвольте вас заверить: на данный момент она уже почти совсем иная личность. К тому же абсолютно не идет на контакт, апатична, игнорирует любое воздействие, и даже боль не приносит результатов.

Перспектива услышать хруст шейных позвонков ублюдочного мага стала на мгновение такой заманчивой, что пришлось сжать кулаки до крови от впившихся в ладонь ногтей.

— Ее бьют?

— Физическое воздействие — неотъемлемая часть процесса обуздывания, особенно в случае проявления такого беспредельного упрямства, как у Летэ. Она должна усвоить, что упрямство — это боль и страдание, а послушание — жизнь в довольстве, роскоши и уважении окружающих.

Ну точно, как со скотиной безмозглой. Делаешь что надо — вот тебе сладенького, а ерепенишься — получи хлыстом вдоль хребта.

— Вы же сказали, что она уклоняется от любого общения. То есть вы Летэ бьете за отсутствие реакции? — Как же мне удержаться, когда зверь прет наружу, щелкая челюстями и захлебываясь ревом от жажды крови.

— Желаете осудить наши методы? — снова начал вскипать Веарно, а это было не в моих интересах.

— Нет, просто любопытствую. Так как насчет того, чтобы пустить меня к девушке? Если все так плохо, то хуже ведь не станет. А если после этого она таки смирится с участью Зрящей — в выигрыше мы все.

— Это все же что-то личное, патрон Лордар, — не без ехидства отметил маг, но из-за стола поднялся, — но дела мне нет, что у вас там с этой Летэ, если все мы получим нужный результат.

Ну а мне плевать, что ты там об этом думаешь.

Толстенная дверь, около которой я уже успел тропинку протоптать за эти дни, дрогнула и распахнулась от наложения ладони Веарно. Ясно, просто так эту громадину не отомкнуть. Не интересовался до этого, но запомнить на всякий случай стоит.

Из коридора сразу потянуло сыростью и нечистотами, а еще тяжелым запахом безысходности, будто въевшегося в эти стены, и мой загривок вздыбился.

Летэ, все такая же обнаженная, как в момент нашей первой и единственной близости, лежала, скрутившись, на куче тряпья, окутанная своими растрепанными волосами. Как же странно, что они теперь черные. От этого ее кожа в скудном синюшном освещении волшебных светильников чудилась неживой, слишком бледной, едва ли не с прозеленью. Ничего общего с тем золотистым изначальным сиянием, оттененным густой копной теплого, медно-красного. Ни одной веснушки, вкус которых я еще помнил. Ни тени загара, что показался мне с первого взгляда каким-то плебейским по сравнению со столичными белокожими изнеженными штучками.

— Летэ, дорогая, к тебе посетитель, — желчным голосом сообщил маг.

Ничего. Ни единого движения, ни взмаха ресниц, ни изменения дыхания или сердцебиения, к которым жадно прислушивался вместе со мною зверь, жалобно поскуливая.

— Летэ, тебе следует обратить на нас свое внимание, или последствия будут болезненными, — недовольно пробрюзжал мой провожатый.

И снова ни малейшего ответа.

— Я же говорил. — Веарно вырастил на кончике указательного пальца сверкающий жгучими искрами шарик, похоже намереваясь ударить им мою пару. Тварь, только попробуй, и я тебя сожрать его заставлю, вместе с грабаркой костлявой в глотку по локоть запихну!

— Не нужно! — рявкнул, сдержав себя лишь чудом, и, обойдя клетку, присел на корточки так, чтобы девушка смогла меня увидеть, едва откроет глаза. Лицо осунулось, скулы обострились, как у покойницы торчат, да и все тело исхудало так, что аж придушить захотелось. Как смеет она вот так, с собой… с нами!