Карты, золото, меч (СИ) - Попов Илья В. - Страница 16

Однако у стоявшего рядом с Ивейном гнома явно было другое мнение на этот счёт — тяжело вздохнув, он отодвинул того в сторону, снял с пояса секиру и неторопливым почти прогулочным шагом двинулся прямо навстречу бандитам. Признаться, на несколько мгновений это привело их в замешательство — но вот один из них, шагнув нелюдю навстречу, замахнулся и…

Ивейн никогда и представить не мог, как можно столь быстро орудовать таким огромным топором — думается, это стало сюрпризом и для нападавших. Даже вдвоём они лишь каким-то чудом избегали яростных ударов атакующего их гнома — при том не сколько отбивая их, сколько уворачиваясь — но вот один из них, выждав момент, пнул гнома под колено, а второй, сунув руку за пазуху, бросил ему в лицо горсть какого-то порошка; вмиг ослепнув, нежданный защитник Ивейна принялся широкими взмахами очерчивать воздух вокруг себя, но головорезы уже неслись прямо на свою жертву.

Не придумав ничего лучше, он толкнул в первого негодяя передвижную лестницу на колёсиках, стоявшую подле ближайшего шкафа — с диким грохотом тот рухнул на пол, но вот второй едва не лишил Ивейна жизни. Лишь в последний момент он успел увернуться — и лезвие меча слегка пощекотало ему волосы, разрубив несколько книг под горестный стон Громхака. Бандит занёс меч для второго удара — но тут ему в затылок прилетел увесистый томик. Зашипев от боли, он оглянулся — но только для того, чтобы словить лбом солидную «Жизнь и быт коренных лесных эльфов». Отдав Ивейну салют, Гилберт ухватил с ближайшей полки ещё два снаряда — но тут в потасовку, к счастью, вмешался хозяин библиотеки, видимо, не выдержав столь бесцеремонного отношения к своему детищу.

Одним прыжком преодолев расстояние до убийцы, он мощным ударом отправил того в воздух — громкий вопль, краткий миг полёта и негодяй, врезавшись в пузатый стеллаж, вместе с ним рухнул на пол. Его друг уже успел очухаться и подобрать меч; но едва он подобрался к орку со спины, чтобы нанести коварный удар, как Ивейн поставил ему подножку — налетев на Громхака, бандит вместе с орком кубарем полетел в сторону, по пути врезавшись в высоченную лесенку. Медленно покачнувшись, она начала падать — и через миг одно из окон с громким звоном осыпалось разноцветным дождём.

Гном уже успел протереть глаза и теперь направлялся на помощь Громхаку, который, оглядевшись, издал настолько угрожающий рык, что даже Ивейну стало не по себе — а уж незадачливые убийцы и подавно поняли, что дело явно выходит из-под контроля. Один из них достал из-за пояса небольшой пузырёк с ярко-красной жидкостью и бросил в ближайший шкаф — склянка разбилась, а книги вспыхнули, точно сухой хворост.

Зал тут же наполнил едкий вонючий дым, из-за которого у Ивейна заслезились глаза и запершило в горле — пытаясь откашляться, сквозь едкую пелену он увидел, как оба бандита выскочили из библиотеки на улицу. Вслед за ними ринулся и Громхак — но уже через несколько мгновений вернулся назад, сжимая в руках бочку с водой.

Кое-как погасив пламя и оглядев учинённый вокруг хаос, в который превратилась некогда тихая и чистая библиотека, Громхак перевёл взгляд на Ивейна. Тот уже было подумал, не последовать ли ему примеру тех незнакомцев — уж очень недобро поблёскивали глаза орка — но тут библиотекарь сделал глубокий вдох, выдох, и, пригладив волосы, подошёл к лежащему на полу шкафу. Без особых усилий придав ему вертикальное положение, он принялся аккуратно расставлять упавшие книги по своим местам.

— Судя по всему, они приходили по вашу душу юноша, — буркнул он, с обречённым видом разглядывая то, что осталось от толстого сборника людских стихотворений.

— Похоже на то и… слушайте, извините за всё это, — Ивейн обвел рукой разгромленный зал. — Мы не хотели громить вашу библиотеку. И, конечно же, огромное спасибо за помощь.

— Вам не за что просить прощения, так как вашей вины тут нет, — пробормотал орк и цокнул языком, кинув взгляд на разбитое окно. — Не вы ворвались сюда, размахивая мечами, словно пьяные гремлины. Ну, действительно — не буду же я смотреть, как вас режут на куски, попутно разрушая мою обитель знаний.

Тут к ним подошёл Гилберт — взмахнув шляпой, он произнёс:

— Присоединяюсь к благодарностям моего друга. Кажется, мы ещё не знакомы. К вашим услугам, Гилберт. Алхимик, курьер, художник, младший конюший, разносчик писем — нет, это не то же самое, что курьер — помощник дубильщика, зажигатель уличных фонарей…

При упоминании всё новых и новых профессий, освоенных Гилбертом за последний год, лицо Громхака становилось всё озадаченней, и Ивейн решил вмешаться, дабы старик не прикончил и без того расстроенного библиотекаря своей болтовнёй:

— Почему начался пожар? — спросил Ивейн, глядя на то, как орк сортирует книги на две стопки, складывая справа от себя томики, что ещё можно было спасти, и с тяжёлым вздохом отставляя те, что годились теперь разве что на растопку.

— Жидкий Огонь, — объяснил Гилберт. — Опасная штука — капля этой ядрёной смеси и что угодно вспыхнет словно спичка. Хех, помню, один мой приятель получил нехилые ожоги, когда варил это зелье, — поймав осуждающий взгляд орка, старик поспешно добавил. — Конечно, до того, как его запретили.

В этот момент к ним присоединился гном, до того промывавший глаза у бочки, которую принёс Громхак. Казалось, его ничуть не смутили ни нежданная драка, ни вспыхнувший после пожар — он лишь спокойно осмотрел свою секиру, ласково погладил лезвие подушечкой пальца и повесил оружие обратно на пояс, а после церемонно поклонился орку, произнеся несколько слов.

— И я рад знакомству, Кремень, — склонил голову Громхак.

— Ты понимаешь на гномьем? — спросил Гилберт.

Орк в ответ лишь снисходительно усмехнулся, вертя в руках небольшой зеленый томик, чтобы потом воткнуть его на свободное место между «Теориями происхождения Гавани Песков» и «Историей постройки канализации Распутья. Семь лет страданий».

— Уважаемый Гилберт, я, между прочим, бегло говорю на семи актуальных языках, с переводчиком могу поддержать разговор как минимум на пяти и даже не понаслышке знаком с парочкой устаревших диалектов. Гномий я выучил едва ли не раньше людского.

— Устаревших? О, помнится, когда я учился в Академии, у одного профессора был столь забавный говор, что мы поначалу решили… — начал, было, Гилберт, но Кремень перебил старика.

— Что он сказал? — с подозрением спросил Гилберт, когда тот умолк.

— Если убрать все бранные слова, то: «Кому не наплевать, что там у тебя кто вёл, старикан», — смущённо откашлявшись, перевёл Громхак.

— Это я-то старикан? — возмутился Гилберт, с обидой глядя на гнома.

— Ну, конечно, Кремень, быть может, старше тебя по количеству прожитых лет, но если мы будем отходить от человеческих мерок…

Видя, что Гилберт уже набрал дыхания и открыл рот, чтобы с новыми силами продолжить перепалку, Ивейн поспешил встрять в разговор:

— Кремень, что ты пытался мне рассказать в лавке моего… ну, точнее, уже в моей лавке?

Повернувшись к Ивейну, гном затараторил, активно помогая себе жестикуляцией, пока орк переводил его слова:

— «Я несколько месяцев работал на этого паршивца Вильгельма, и за всё это время не увидел от него ни гроша. То, говорит, с собой нет, то, говорит, на той неделе отдам. А потом он и вовсе помер. Так что если ты племянник этого прохвоста, то верни мне его должок и мы разойдёмся в разные стороны. Ты должен мне…».

Немного подумав и позагибав пальцы, гном озвучил сумму — и Ивейн с тоской подумал о том, сколько ещё неприятностей принесёт ему его покойный дядя. Конечно, он бы мог заплатить гному из монет, которые дал ему Джуз, но, во-первых, этого всё равно не хватит, во-вторых же, тогда он останется с пустыми карманами, а у него впереди ещё целая неделя. Почесав затылок, Ивейн попробовал договориться с Кремнем:

— Слушай, сейчас у меня с собой столько нет, но я тут выполняю кое-какую работёнку на одного солидного человека — если всё пройдёт хорошо, через неделю он щедро заплатит и ты получишь от меня сколько положено. Идёт?