Первая академия. Том 1 (СИ) - "Amazerak" - Страница 58

Со Степаном Оболенским мы снова встретились в академическом ресторане во время большой перемены.

— Тебе больше не угрожали? — поинтересовался Степан.

— Пока мне угрожает разве что возможность участвовать в каком-то состязании после Нового года, — ответил я.

— Правда? Я не думал, что туда берут первокурсников. В младшую группу набирают одарённых со второго курса, а в старшую — с четвёртого. Кто вам предложил такое?

— Морозов. Сказал, приз дают хороший за первое место.

— Для некоторых наших учащихся сумма не столь значительная. Однако, в любом случае, это большая честь — представлять учебное заведение на государственном магическом состязании. Там будут присутствовать все высокопоставленные лица. Показаться перед ними с лучшей стороны — само по себе стоит многого.

— И Шереметев тоже будет?

— Само собой. Шереметев, Орлов, Долгоруков, сам государь император с ближайшими родственниками.

— Вся шайка соберётся. Сволочи, — тихо добавил я.

— Не все в правительстве — наши враги. Но вам надо ещё туда попасть. Кандидатов набирают человек десять-пятнадцать, но в итоге от каждого факультета выходит только два участника — из младшей и старшей группы. Поэтому тренируйся усерднее. Так, теперь по поводу Огинского.

— Да, давай, рассказывай, это поинтереснее всяких состязаний.

— В общем, выяснил один любопытный факт. Евгений Огинский и его приятель Шаховской состоят в одном студенческом клубе, имеющим весьма дурную репутацию. Клуб называется «Чёрный ворон», туда, как обычно, вхожи несколько князей и графов. Однако есть там и низкородные участники. Их так и кличут «челядь». Они всегда на подхвате и, и если надо, готовы выполнять любую грязную работу, например, поколотить какого-нибудь неугодного студента. Князья и графы, естественно, не станут марать руки чем-то подобным.

— Так вот, кто на меня напал и кто записку подсунул.

— Это вполне вероятно. Хотя, повторяю, доказательств у нас нет. Если бы вы показали студента, которого запомнили…

— Жалкие лакеи, — угрюмо хмыкнул я.

— Это вы верно подметили. Но каждый выживает, как может. Иногда к таким компаниям примыкают безродные студенты, столкнувшиеся с унижениями. Принадлежность клубу сулит покровительство.

— Но это не отменяет того факт, что они творят беззаконие.

— Разумеется. Студенческий совет всегда старается реагировать на подобные инциденты.

— И поэтому у клуба «чёрный ворон» плохая репутация?

— Если бы только из-за этого. Насколько мне известно, участники иногда устраивают хулиганские выходки в городе.

— Зачем? Им что, заняться нечем?

— Некоторым не хватает острых ощущений. Так же я слышал и про тайные магические поединки между участниками клуба. Разумеется, это у нас запрещено, но ребята находят способы. К сожалению, много я не знаю. Ни один из моих родственников или знакомых не состоит в «чёрном вороне».

Упоминание подпольных боёв меня насторожило.

— А кто руководит клубом?

— Насколько мне известно, в этом году их председателем стал один из Юсуповых.

— Вот как? Юсупов, значит?

— Да, а что? Вы с ним знакомы?

— Нет, просто слышал часто фамилию.

— Да, фамилия известная.

Приглашение в клуб сразу заиграло новыми красками. Значит, у Юсупова всё-таки был какой-то злой умысел. Однако это лишь ещё сильнее раззадорило моё любопытство. Жаль, что в эту субботу не получалось посетить их сходку.

Поскольку я круглосуточно проживал в академии, у меня не было возможности лично осмотреть заведения, которые собирался купить, поэтому пришлось доверить это дело юристу и попечительнице. Лизе же помог с оценкой имущества кто-то из её родственников. Валентин настолько торопился всё продать, что даже согласился скинуть пять тысяч, когда обнаружились проблемы с водопроводом и ремонтом в доме. За кофейни человек Оболенских тоже торговался. В итоге, благодаря ему, мне удалось сэкономить одиннадцать тысяч.

На покупку дома частично пришлось взять кредит, частично занять у Петра Петровича. Я не хотел это делать, но Лиза сама так решила под свою ответственность. Мне не удалось переубедить её. Впрочем, без денег я не остался. Теперь на двух моих счетах лежали тридцать тысяч, ещё порядка десяти были на руках на чёрный день.

В субботу перед тем, как заключить сделку, я всё же решил посетить пару кофеен в центре, чтоб хотя бы увидеть то, что они собой представляют. В тонкостях этого дела я не разбирался, однако первое впечатление было благоприятное: уютные, спокойные заведения, кофе приемлемого качества, посетителей много (по крайней мере, в субботний вечер), прибыль неплохая. В своё время Михаил Дубровский отец Валентина вложил большие деньги в эту сеть, теперь она приносили плоды.

Затем мы с Лизой отправились в дом на Покровке. Там должно было состояться подписание документов.

Мы опасались, что Шереметев воспользуются случаем и попытаются напасть, поэтому народу собрали много. Были тут как мои стражники, так и стражники Оболенских — всего двенадцать человек, не считая меня, Лизы, господина Колотило с его боевой горничной и трёх человек Валентина.

Колонна машин подъехала к воротам небольшого двухэтажного особняка. Фасад был выкрашен в голубой цвет, ворот, что располагались между самим дом и флигелем — в зелёный. Улица была достаточно оживлённой, то и дело мимо проезжали машины и запряжённые лошадьми коляски. Напротив находилось трёхэтажное здание.

Оставив стражу у ворот, мы с Лизой зашли во двор. Сегодня моя троюродная сестра вид имела официальный: она была одета в строгий деловой костюм и чёрное пальто без изысков, шляпку с вуалью и чёрные перчатки — знак траура

— Я так давно тут не бывала, — сказала она. — Родные стены. Порой я по ним скучаю.

— Ты же здесь выросла, да?

— Разумеется. Тут выросли все мы. Моя комната находилась вон там, на втором этаже, — сестра указала на угловое окно. — А теперь дом опустел. Кто-то уехал, кто-то погиб, и никого не осталось.

— Хочешь поселиться здесь снова?

— Знаешь, наверное, нет. Я уже привыкла жить за городов. До войны здесь не было столько машин, а теперь так шумно стало. Дворик маленький, нет ни пруда, ни парка. Ты правильно решил: лучше всего сдать дом в аренду.

Мы вошли в переднюю, в гостиной нас встретили господин Колотило, человек моего троюродного брата и представитель банка. Прошли в небольшой кабинетик. Я сел за стол, юрист положил передо мной бумаги. Подписи скрепили договор. Я стал владельцем пяти крупных московских кофеен и дома на Покровке.

Вернувшись в поместье, мы с Лизой отпраздновали вдвоём это событие, распив бутылку вина, а закончился вечер в Лизиной спальне на просторной кровати, где я и провёл ночь. Под утро, правда, пришлось тайком выползать из комнаты, чтобы слуги не увидели. И я, и Лиза сходились во мнении, что афишировать наши отношения ни к чему.

Днём я прибыл в академию и тут же получил очередную записку. Однако на этот раз не тайком под дверь, а прямо в руки. Принёс незнакомый студент. В конверте лежало приглашение. В следующую субботу Юсупов желал видеть меня на собрании клуба.

Когда Святослав вечером прибыл в свою загородную резиденцию в Останкино, Михаил Безбородко уже ждал его. О некоторых вещах Святослав предпочитал говорить с ним глазу на глаз.

Новый глава тайной канцелярии был вовсе не тем человеком, которому следовало возглавлять тайную канцелярию. Угрюмый молчаливый Палач больше подходил на эту должность. Аркадий был предан роду, Безбородко же — обычный карьерист. Вот только прошлого главу пришлось временно отстранить от руководящего поста за ряд непростительных промахов, а более достойных кандидатов не нашлось.

Парк, раскинувшийся на территории усадьбы, погрузился во мрак, однако рядом с домом и на дорожках было светло от фонарей, что горели всю ночь напролёт.

Святослав и Михаил прохаживали по саду и общались. Безбородко сделал краткий доклад о проведённой работе за последние две недели. Главной задачей было внедрение в третье отделение. В настоящий момент Шереметев считал, что самая большая угроза для него исходит от Орлова, и потом хотел знать всё, что творится в данном ведомстве. Пока что Орлов был союзником, но союзником таким, который, не задумываясь, воткнёт нож в спину, если появится возможность. Святослав всегда держал с ним ухо востро.