Первая академия. Том 1 (СИ) - "Amazerak" - Страница 47

За столом Фёдор рассказал более подробно о том, что произошло в те скорбные для моего рода дни.

— Валентин, говоришь, звонил? — напомнил я, выслушав садовника. — Что он сказал?

— Ничего понятного не сказали, — развёл руками Фёдор. — Узнали, как дела, велели дом сторожить и всё.

— Продавать не собирался?

— А вот этого неведомо мне. Валентин Михайлович ничего не сказали по этому поводу.

В прежней версии истории дом ярославская усадьба тоже перешла по наследству Валентину, поскольку более близких родственников у Василия Дубровского не осталось. Но теперь был я. В скором времени мне предстояло вернуть себе статус, а значит, и особняк этот достанется мне, как и долговые обязательства троюродного брата. Если бы я погиб или продолжил жить под другой фамилией, Валентин оказался бы в шоколаде, а теперь половина наследства обломилась.

— Забудь про Валентина, теперь я — хозяин этого дома, — сказал я.

— Но как же, Алексей Васильевич, ведь…

— Сила? Есть у меня сила, и фамилия скоро будет прежняя. Дубровским был, Дубровским останусь. Поэтому ни о чём не волнуйся. Никто этот дом не продаст.

— Вот так новости, Алексей Васильевич! Как же это так? Не было ведь никогда у вас сил.

— А это неважно. Не было, а теперь есть, и давай не будем об этом, — я поторопился закрыть данную тему, дабы Фёдор не наболтал лишнего при Лизе. — Лучше скажи, где остальные слуги? И где стражники, которые работали на отца?

— А нету больше никого, — развёл руками Фёдор. — Валентин Михайлович так и сказали, мол, пускай все расходятся, не надобны их услуги.

Ну гад, всё просрал, выругался я про себя. С другой стороны, что ему ещё было делать? Не тащить же эту ораву с собой в Индию? Ярославская ветвь Дубровских со смертью Василия и Елисея прекратила своё существование, супруга Елисея тоже покинула страну, ни одного Дубровского в России не осталось. Кому теперь служить?

Однако теперь был я, и чтобы присматривать за собственным имуществом мне требовались люди.

Я не стал пока связываться с бывшими слугами Василия Дубровского. Вначале надо было вернуть фамилию.

Перед отъездом я отправился в рощицу за озером, где были похоронены несколько поколений моих предков. Здесь же покоились Василий и Елена Дубровские.

Кто бы мог подумать, что однажды мне доведётся посетить столь значимое для моего рода место. Через сто лет от усадьбы не останется и следа, повсюду вырастут кварталы многоэтажек. Но это будет ещё нескоро.

Я прошёлся между рядами могил. С гранитных плит на меня смотрели лица людей. У них была разная судьбы, но все они собрались здесь, навсегда упокоившись в уютной земле собственного поместья.

Напоследок заглянул в гараж. Там стояли три автомобиля. Первые два — старый ландо десятых годов и тёмно-изумрудный четырёхдверный кабриолет современного для данной эпохи дизайна с удлинёнными, округлыми крыльями и множеством хромированных деталей. Третий — чёрный лимузин. Он был изрядно помят и испещрён пулевыми отверстиями. Именно в этой машине ехали Василий Дубровский с женой, когда на них напали бандиты (а иного названия они не заслуживали) Святослава Шереметева.

В канистре оставался бензин, я залил его в бак кабриолета, поднял стёкла и брезентовый верх. Незачем хорошей технике гнить в гараже.

Я не хотел оставаться дома по многим причинам. Сюда могли наведаться люди Шереметева, если узнают о моём прибытии. Да и до города отсюда было далековато. Если потребуется околачивать пороги каких-нибудь инстанций, желательно жить в самом Ярославле, а не на отшибе.

Поехали на кабриолете. Едва вернулись в гостиницу, как пришло время отправляться в гости к юристу.

Юрист Трофим Иванович Колотило заведовал личным делопроизводством Василия Дубровского, он знал много того, что и мне было полезно узнать, прежде чем я вступлю право наследования. Проживал он на набережной, на втором этаже старого двуэтажного дома, где арендовал просторную квартиру.

Господин Колотило встретил нас в прихожей и проводил в кабинет. Юрист оказался тучным мужчиной средних лет. Носил причёску с пробором и очки, использовал одеколон с очень едким запахом, одевался (по крайней мере, дома) в серые брюки из грубой шерсти, рубашку и вязанную жилетку.

Мы втроём уселись за круглым столиком. Кресла были стилизованные под старину, как и массивный дубовый стол, и громоздкий шкаф в полстены. Подошла высокая худая горничная с постной физиономией и орлиным носом, принесла кофе. С удивлением я обнаружил, что служанка — эфирница. Видимо, она выполняла так же и охранные функции.

— Рад видеть вас, — Колотило говорил отрывисто и несколько торопливо, словно куда-то опаздывал. — Как добрались? Как доехали?

— Благодарю, Трофим Иванович, — ответила Лиза. — Поездка прошла хорошо, только вот погода нас здесь встретила не самая приятная.

Лиза сидела с идеально ровной осанкой, удерживая в руках блюдце с чашкой кофе. В своём тёмно-синем костюме с позолоченными пуговицами и широкими, украшенными узором лацканами она выглядела настоящей деловой дамой. Даже милые ужимки куда-то пропали.

— Да, увы, уже второй день льёт, — произнёс господин Колотило с вежливой улыбкой. — Грустные осенние деньки. Ничего не поделать.

— Как я поняла из телефонного разговора, у вас есть информация для нас с Алексеем.

— Прошу прощения, Елизавета Михайловна, но данная информация предназначается лишь для того, кто вступит в право наследования. Пока же, насколько мне известно, Алексей Васильевич не сделал этого.

— Так я и приехал для этого, — перехватил я инициативу у Лизы. — У меня есть все бумаги, подтверждающие ошибочность решения моего отца. Соответственно, и фамилию я рассчитываю вернуть уже в ближайшие дни.

— О, вы напрасно волнуетесь, Алексей Васильевич. Мы с Елизаветой Михайловной обсудили по телефону данный вопрос, я уже договорился с нашим отделением герольдии. Завтра в девять утра вас будут ждать.

— Спасибо большое, Трофим Иванович, — улыбнулась Лиза. — Ваша помощь просто неоценима.

— На самом деле, мы все очень рады, что вы, Алексей Михайлович, вернёте фамилию. Вы — единственный продолжатель рода, который остался в России после недавних трагических событий, — проговорил Колотило. — Поступок, без сомнения, храбрый с вашей стороны.

— Да, к сожалению, мои родственники разбежались, — закивал я. — Теперь мне одному придётся возрождать фамилию. Поэтому хотелось бы знать, какими активами я буду располагать. Отец ведь оставил что-то, кроме дома? Не всё же конфисковали?

— Увы, немного. Деньги с обоих банковских счетов изъяты, металлургический завод конфискован. Однако кое-что вам всё-таки полагается, вот только я не могу об этом говорить, прежде чем вы вступите в право наследования.

— Тогда зачем вы нас пригласили сегодня? — удивился я. — Не кофе же с нами попить?

Господин Колотило улыбнулся:

— Верно говорите. Во-первых, я обязан разъяснить, как пройдёт процедура наследования и какие документы потребуются. Разумеется, я готов помочь с этим. Если угодно я буду оказывать вам юридическое сопровождение, как оказывал его вашему родителю.

— Сколько вам платил отец? — я сразу догадался, к чему клонит господин Колотило.

— Я был личным юристом вашей семьи, моё ежемесячное жалование составляло двести десять рублей.

— Хорошо. Я буду платить столько же, а вы продолжите вести дела моей семьи.

— Рад, что мы поняли друг друга.

— Я тоже рад. А во-вторых? Вы сказали, есть и вторая причина, — напомнил я.

— Я связался с одним из стражников, который прежде работал на вашего отца. Вероятно, вы его знаете — это господин Сиволапов. Он заведовал заводской охраной, но когда предприятие было арестовано, ему и остальным стражникам пришлось отойти от дел. Он прибудет с минуты на минуту. Полагаю, вы захотите с ним пообщаться.

— Господин Сиволапов? Хм, — я посмотрел на Лизу, но та легонько пожала плечами, показывая, что не знает, о ком идёт речь.

Я тоже не слышал такую фамилию. Дед в своих мемуарах не так уж и много писал про дела Василия Дубровского, а каких-либо перечней служащих мне не попадалось.