Первая академия. Том 1 (СИ) - "Amazerak" - Страница 26

Короткие удары в грудь и в лицо дезориентировали парня, заставив отступить на шаг, затем — мощный хук в челюсть. Огинский — на четвереньках.

Подскочил Шаховской. Его сжатый кулак оказался слева от меня, но так и не достиг цели. Я перехватил его руку. Удар в лицо, захват, удар коленом в живот и в голову — парень распластался на песке.

Огинский поднялся на ноги. На его лице не было ни капли крови — он находился под эфиром, как и я.

— Ах так? Драться, да? — Огинский стал медленно двигаться вокруг меня, готовясь атаковать. — Думаешь, это тебе с рук сойдёт? Сейчас ты у меня попляшешь. Я-то хотел тебя вполсилы поколотить, но сам напросился.

Мой соперник сжал руки в кулаки и так напрягся, что даже мышцы на лице задрожали. Эфирное зрение показало, что тело его засияло ярче. Однако мне стало понятно, что Огинский не умеет ничего. Эфир надо концетрировать в спокойном состоянии, а не в конвульсивной тряске.

Огинский двинулся на меня. Прямой удар ногой оттолкнул его, боковой с разворота заставил припасть на колено. Шаховской попытался атаковать во второй раз. Я отклонил его кулак и хуком пробил в челюсть. Удар ногой с вертушки снова уложил парня отдыхать.

Перехватил руку Огинского, выкрутил назад и упёр ладонь в его плечевой сустав, тем самым заставив противника опуститься на колени. Мне не требовалось больших усилий, чтобы удержать его, хотя парень и пытался вырваться, концентрируя эфир в мышцах. Бесполезно. Стоило мне немного усилить мышцы, как Огинский застонал от боли.

— И это всё? — спросил я. — Я-то думал, ты приложишь хоть немного усилий.

— Ты ответишь за это, — процедил Огинский. — Тебе конец.

Его приятель поднялся, потирая ушибы, но продолжать драку не решался.

— Алексей, отпусти его! — Настя внезапно заступилась за Огинского и шагнула ко мне. — Тут нельзя драться.

— Ага, ему скажи, — кинул я ей, не оборачиваясь. — Отпустить, говоришь? Пусть извинится.

— Что?! — возмутился Огинский и тут же вскрикнул, поскольку я надавил ещё сильнее.

— Отпусти, ты ему руку сломаешь, — Настя стиснула моё плечо, а точнее попыталась, но силёнок не хватило.

Шереметева была права. Травмировать студентов — не в моих интересах. Ведь если Огинскому сломать руку, то я моментально окажусь виноват. А иначе кто мне что предъявит? Даже сам факт драки доказать не получится, если нет ни синяков, ни переломов.

Я оттолкнул Огинского. Тот упал на песок, но тут же вскочил и попятился.

— Ты у меня землю жрать будешь, — злобно проговорил он. — Я тебя закопаю, чернь безродная.

— Уводи своего неадекватного друга, — я вырвал руку из пальцев Насти. — И держитесь от меня подальше. А то… всякое может случиться.

— Ах так? — Настя гневно сверкнула глазами, развернулась и зашагала прочь, кинув Шуваловой: — Пошли. Не зачем общаться с грубиянами.

Высокая барышня пожала плечами и последовала за подругой. Я проводил их взглядом. Всё таки, фигура у Шереметевой была очень даже ничего и спереди, и сзади. Но что толку? Во-первых, после всего происшедшего у нас с Анастасией уже не получится дружеских отношений, а во-вторых, я и сам зарёкся иметь какие-либо дела с аристократками. Скандалов только не хватает мне на голову. И так проблем полно.

Огинский отряхнулся, кинул ещё пару угроз в мой адрес, и они с Шаховским, сделав оскорблённый вид, тоже удалились с площадки.

За событиями внимательно наблюдали два парня, что тренировались рядом. Низкорослый пацан, которому на вид было лет шестнадцать, подошёл ко мне.

— Разрешите представиться, Яков Березин, — проговорил он. — Я видел, как вы отделали наглецов.

— Отделал. И? — пожал я плечами.

— Просто ещё не было такого, чтобы Огинский получил по лицу.

— Всё бывает впервые. Такова жизнь.

— Обычно он лезет на первокурсников или тех, кто заведомо слабее. Зря он связался с вами.

— А ты его знаешь?

— Да все про него слышали. Он даже на дуэли дрался, говорят. Хотя мне кажется, это басни.

— А что он тут делал?

— Ой, лучше не спрашивайте, — Яков потупился. — Приходит иногда, надоедает, всем настроение портит.

— Зачем?

— Понимаете, тут такие устроено… Мы должны развлекать старшекурсников, показывая им всяческие трюки, и прочими способами. Всех ребят из пансионата заставляют.

— А, ну теперь понятно. Кстати, Алексей Васильев, — я протянул руку. — И давай на «ты», не люблю формальности.

— Очень приятно, — Яков улыбнулся и пожал протянутую руку. — Однако должен предупредить, что я не имею дворянского титула, хоть и надеюсь его получить в будущем.

— Неважно. Ты с какого курса?

— Второй. Группа А2-4

— У меня 1-4. Ну что ж, будем знакомы. Технику подтягиваешь? Видел мельком, что у тебя огненные шар не слишком насыщенный.

— Это ты верно подметил, — согласился Яков. — Мне мастер то же самое говорить. Однако сейчас я тренирую точность броска.

— А для этого нужна общая концентрация, в том числе дистанционный контроль. Поэтому я бы советовал вначале отработать формы на концентрацию. Ты сразу увереннее начнёшь себя чувствовать с огнём.

— Вижу, ты хорошо разбираешься в этом деле.

— Не, ерунда. Просто читал много, — соврал я. — Так-то я и сам… пока тренируюсь.

Я не собирался строить из себя спеца. Мало того, что странно выглядит, так ещё потом и приставать начнут, чтобы тренировал. А мне вначале самому себе надо вернуть былые навыки.

Тут ко мне подошёл второй парень. Звали его Кондрат. Он тоже был из приюта и тоже учился на втором курсе, но в параллельной с Андреем группе. Ребята давно знали друг друга и часто упражнялись на площадке.

Знакомство с ребятами из простонародья тоже могло оказаться полезным. Я уже не раз об этом задумывался. После окончания академии студенты обычно шли на государственную службу, кого-то Вяземские забирали себе или пристраивали другим родам. А мне нужна своя стража. Тридцатые годы — период непростой, каждый уважающий себя род, если средства позволяли, набирал себе частную армии. У меня пока была только Ника, но этого мало. Требовались ещё люди. А где их достать? Как вариант, обрести авторитет в глазах студентов из простонародья, чтобы они согласились потом на меня работать, если, конечно, Вяземские не воспротивится.

Второй момент, о котором я задумался после сегодняшнего инцидента — неплохо было бы найти девушку. Вроде бы и времени особо нет, а с другой стороны, становиться монахом на четыре года тоже не собирался. Пока молодой, надо жить полной жизнью.

Вот только в академии отношения запрещалось. Понять можно, если учесть, дети каких важных людей тут учатся. Никто в руководстве не желал лишних скандалов из-за того, что какая-нибудь юная княжна или графиня случайно забеременеет. Однако для меня такие нравы были слишком консервативными. Я вспоминал свою молодость — тогда такой фигни не было… точнее, не будет.

Тем не менее, я сильно сомневался, что парни и девушки из академии не встречаются. Конечно, всё это держится втайне, но чтобы совсем не было такого — крайне маловероятно.

А вот походы в бордели никто не скрывал, хотя студенту, вроде как, и неприлично считалось бывать в таких заведениях. От своих знакомых я узнал, что в ближайшем районе чисто «случайно» в последние годы открылось много публичных домов, куда парни, разумеется, заглядывают в свободное от учёбы время.

Всякие официантки и прочий низший персонал женского пола, как мне казалось, тоже используется для этих целей. Возможно, кто-то даже неплохо на этом зарабатывал. Я слышал о тайных борделях в закрытых учебных заведениях, но не знал точно, есть ли такое в Первой академии.

Но я всё же склонялся найти девушку за пределами учебного заведения. Желательно такую, чтобы мозг не сношала и проблем не создавала. Вот только когда, если всё время занимают учёба и тренировки?

Мне сразу подумалось, что стычка на тренировочной площадке могла быть провокацией. Вдруг Шереметева сама весь этот спектакль устроила по просьбе своего влиятельного родственника? Удивительно, конечно, что Святослав так быстро обо всём узнал, но исключать нельзя. Поэтому в тот же вечер я позвонил Степану Оболенскому. Надо было выяснить, что это за студенты такие — Огинский и Шаховской.