Париж с изнанки. Как приручить своенравный город - Кларк Стефан - Страница 10

Vespasiennes были исключительно стоячими туалетами, и некоторые из них были полностью открыты для обозрения. Другие, более интимные, прятались в высоких зеленых тумбах, оклеенных театральными афишами, так называемых «колоннах Морриса» (Colonnes Morris), получивших свое имя в честь местного печатника Габриэля Морриса, который в 1860-е годы добился разрешения расклеивать выпускаемые им афиши на тумбах, или же размещались группами на открытом воздухе, за высокими, в человеческий рост, металлическими перегородками.

Очень скоро анклавы vespasiennes стали местом сборища геев, и, поскольку дело было в Париже, родилось небольшое литературное сообщество, членами которого стали такие писатели, как Жан Жене и Роже Пейрефитт, которые с удовольствием описывали сценки из жизни в этих стенах. Полиция тоже стала проявлять повышенный интерес к указанным злачным местам, регулярно совершая облавы. Во время Второй мировой войны vespasiennes использовали для своих тайных встреч участники Сопротивления, но после освобождения города стремление парижан к моральному очищению вылилось в борьбу против vespasiennes, и постепенно их стали убирать с парижских улиц. Единственный уцелевший экземпляр я увидел на бульваре Араго (Boulevard Arago) в Четырнадцатом округе, у стен Prison de la Santé^[53], хотя временные пластиковые vespasiennes до сих пор устанавливают в Бассэн де ля Вилетт во время пляжного сезона Paris Plages.

В 1980-е годы vespasiennes заменили большими запирающимися платными sanisettes^[54], и их очень быстро облюбовали бродяги для своих ночлежек и проститутки для коротких встреч с клиентами.

Результатом уничтожения традиционных отхожих мест, где мужчины могли облегчиться бесплатно, не покидая пределов тротуара, предсказуемо стала возросшая популярность набегов «в кусты». Отчаявшись в борьбе с этой напастью, городские власти сделали sanisettes бесплатными, но стоять в очередях парижанам не пристало, к тому же процесс открывания дверцы кабинки для многих превращается в неразрешимую проблему (часто можно видеть, как туристы с остекленевшим взглядом вчитываются в длинные многоязычные инструкции).

Все это объясняет причину появления новой полицейской бригады, объектами интереса которой становятся мужчины, справляющие нужду на улице. Это так называемая Brigade des Incivilités de la Ville de Paris, и, наряду с наказанием тех, кто мусорит, а также нерадивых владельцев собак, ее 88 сотрудников могут выписать штраф размером до 450 евро за épanchement d’urine sur la voie publique («мочеиспускание на общественную дорогу» – замечательная формулировка для вынесения приговора), хотя максимальный штраф обычно приберегают для злостных нарушителей.

Согласно докладу, опубликованному в еженедельном издании Courrier International, в 2008 году примерно 56 тысяч квадратных метров парижских тротуаров ежемесячно заливалось мочой. Для тех, кому трудно представить, как выглядит такая площадь, скажу, что это равноценно тому, чтобы залить мочой 500 двухкомнатных парижских квартир.

У этой истории сразу две морали. Во-первых, прогуливаясь по Парижу, старайтесь не наступать ни на что мокрое, если только не будете полностью уверены в том, что это вода.

И еще: до появления sanisettes никого почему-то не волновало, где могут справить нужду парижские женщины.

Прочие препятствия

Тех, кто собирается фланировать по городу задравши голову, чтобы полюбоваться архитектурой, сразу хочу предупредить: парижские тротуары напичканы металлическими капканами, многие из которых установили сами власти.

Самые опасные – столбики вдоль обочины, выкрашенные в темно-коричневый или темно-серый цвет. Они похожи на вытянутые шахматные пешки, и можно подумать, что город разыгрывает сложную гроссмейстерскую партию. Причем эти пешки вырастают у вас под ногами даже посреди широкого тротуара, где вы должны чувствовать себя в безопасности. Парижане называют их les bittes de trottoir. Это название им самим очень нравится, потому что оно точное по сути и одновременно непристойное. Bitte означает «швартовая тумба», но вместе с тем и очень грубое название пениса, и bitte de trottoir звучит как «тротуарный жиголо».

Поначалу, основываясь на собственном болезненном опыте, я решил, что эти bittes предназначены исключительно для того, чтобы травмировать коленные чашечки прохожих, тем самым обеспечивая стабильный доход городской медицине. Мне казалось, что они имеют какое-то отношение к пушечным ядрам, которые иногда приваривают к краю тротуара на очень узких улицах, чтобы заманивать пешеходов в ловушку и/или отдавливать им ноги.

Впрочем, на самом деле все эти изобретения предназначены исключительно для того, чтобы не допустить на тротуары автомобили. Даже притом что парковки на тротуарах запрещены и караются солидным штрафом, для свободолюбивых парижан это не помеха, и плевать они хотели на закон, если б не столбики и пушечные ядра.

Так что капканы охраняют спокойствие пешеходов. Просто помните об этом, когда в следующий раз скорчитесь от боли, налетев на металлический столб, невесть откуда возникший у вас под ногами во время прогулки по оживленной улице.

Не такие опасные, как bittes, и куда более живописные – останки велосипедов, некогда посаженных на цепь у оград, фонарных столбов и дорожных указателей и настолько изуродованных вандалами, что хозяева даже не удосужились забрать их. Эти уродцы тоже своеобразный символ парижского стиля жизни – как я уже говорил, в большинстве жилых домов попросту негде хранить велосипеды без риска получить жалобу от соседей. Любой владелец особо ценного двухколесного средства передвижения вынужден тащить своего любимца к себе на этаж и парковать в собственной квартире или на балконе. А «беспородным» экземплярам приходится выживать на улице, на цепи, в одиночестве, в мире пьяниц и хулиганов, которые воруют сиденья, колеса и все, что можно открутить, – если не удается украсть целый велосипед.

Самые хитрые и изобретательные велосипедисты раскрашивают своих железных коней в нелепые цвета, чтобы отпугнуть воришек, промышляющих товаром на перепродажу, или используют сразу два-три замка, запирая каждую деталь велосипеда. Но даже эти ухищрения не спасают беззащитные велики от автобусов или грузовиков, которые, срезая угол, безжалостно вдавливают их в ближайший столб.

В результате уличный пейзаж оживлен ржавыми рамами без колес, цепей и руля. Если сравнить, скелеты ободранных велосипедов напоминают груду костей повешенного преступника времен Средневековья.

Печально, но эти свидетельства крепости велосипедных замков и хищнической натуры человека теперь объявлены вне закона. В марте 2010 года в Париже был принят новый регламент, согласно которому épaves — бесхозные вещи – могут быть изъяты, если у соответствующих служб достаточно оснований полагать, что они действительно брошены, а не оставлены владельцем, который решил временно припарковать велосипедную раму, пока не прикупит к ней колеса и руль.

Парижские чиновники вдвойне счастливы от своей затеи. Мало того что они получили возможность очистить городские улицы, им еще удалось обогатить французский язык. Работа по эвакуации велосипедных останков поручена армии épavistes — для выполнения столь важной миссии было придумано новое слово. Городские джунгли

Парижские тротуары обсажены деревьями. В большинстве своем это серебристые платаны, любовь к которым привил Наполеон Бонапарт, маршируя со своей армией по всей Франции. Вторая по численности разновидность – липы, хотя, к сожалению, не те, что годятся для приготовления mojitos^[55]. Парижские – из подвида Tilleuls, и их липовый цвет широко используется в производстве вкуснейшего французского травяного чая.

Как утверждают в парижской мэрии, в городе высажено примерно 484 тысячи деревьев, по большей части в парках, садах, Венсенском и Булонском лесах. Из них около 96 500 украшают тротуары, и каждый год этот парк деревьев обновляется на 2400 саженцев, которые подрастают в питомнике Ранжиса (Rungis), по соседству с крупнейшим оптовым продуктовым рынком.