Париж с изнанки. Как приручить своенравный город - Кларк Стефан - Страница 1

Стефан Кларк

Париж с изнанки. Как приручить своенравный город

Copyright ©Stephen Clarke 2011

©Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

Париж – словно богиня мирового кино. Мы уже сбились со счета, вспоминая фильмы, в которых она блистала в главной роли – от романтических комедий и исторических драм до триллеров и даже мультиков. Нам кажется, что мы знаем про нее всё – по фотографиям, книгам, песням и обложкам глянцевых журналов, благодаря которым она всегда на виду.

Но конечно, мы не знаем всего.

Среди ее воздыхателей было много знаменитостей, она испытала немало великих потрясений за долгую историю и, как все истинные дивы, старается сохранить свою личную жизнь в тайне. Она благосклонно выдает нам кое-какие секреты, оставляя самое сокровенное при себе.

Но мы все-таки попытаемся заглянуть под дорогой ковер ее парадной залы и приоткрыть завесу тайны.

Этой книгой я вовсе не хочу отбить у вас интерес к этому городу – наоборот, я надеюсь, что Париж предстанет перед вами интересной и притягательной личностью, а не глянцевым идолом, каким его зачастую выставляют восторженные поклонники. Согласитесь, трудно по-настоящему полюбить человека, пока не узнаешь, чем он живет.

А любить Париж есть за что. Я прожил в этом городе бо́льшую часть своей сознательной жизни и до сих пор открываю в нем все новые соблазнительные прелести и поражаюсь его эксцентричности.

Будьте уверены, Париж достиг сегодняшних высот, потому что он действительно «звезда». И, в отличие от большинства кумиров большого экрана, его талант особенно заметен в крупных планах. Он выглядит шикарно даже при утреннем пробуждении, без макияжа, слегка заспанный. Что совсем неплохо для персонажа, которому перевалило уже за 2000 лет.

Стефан Кларк,

Париж, январь 2011 года1. Парижане

Dieu a inventé le Parisien pour que les étrangers ne puissent rien comprendre aux Français.

(Бог создал парижан, чтобы иностранцы не могли ничего понять во французах.)

Александр Дюма-сын, писатель XIX века

В Париже полно парижан

Парижане имеют чудовищную репутацию людей эгоистичных, грубых и агрессивных, и хуже всего то, что они по-настоящему гордятся этим. Несколько лет назад ежедневная газета Le Parisien^[1] выпустила серию рекламных роликов, которые крутили в кинотеатрах перед сеансами. Поскольку газета является региональным изданием общенациональной Aujourd’hui^[2], героями сюжетов предсказуемо выступали сами парижане.

В одном из роликов парочка заблудившихся в городе японских туристов умоляет о помощи парижанина средних лет. Он безучастно смотрит на них, пока они тычут в карту и отчаянно пытаются выговорить слово «Эйфель». Когда до него наконец доходит, он отправляет их обратно по той улице, откуда они пришли, и счастливые японцы благодарят его едва ли не со слезами на глазах, как будто он только что спас им жизнь. Сам парижанин идет в другую сторону, сворачивает за угол – и вот она, красавица башня. Ловко он все-таки спровадил бедолаг. Финальная реплика: «Le Parisien, il vaut mieux l’avoir en journal» («Парижанин… лучше иметь дело с газетой»).

В другом ролике мужчина респектабельного вида мочится возле туалетной кабинки на улице. Сделав дело, он застегивает молнию, отходит и невинно улыбается женщине, к чьим ногам стекает ручеек из лужицы, которую он только что оставил на тротуаре.

А вот еще один эпизод: молодой парень стремительно направляется к кассе супермаркета, подрезая маленькую старушку со скромной корзинкой нехитрой снеди. Уже через несколько секунд к парню подтягивается его жена, толкая впереди себя огромную, нагруженную с верхом тележку. Парижанин невозмутимо пожимает плечами, словно говоря перепуганной до смерти старушке: «Извини, подруга, я был первым».

И самое забавное: каждый раз, когда я смотрел такую рекламу в парижских кинотеатрах, в зале стоял хохот. Я был потрясен – такое впечатление, будто «Нью-Йорк таймс» затеяла кампанию под лозунгом «Какая газета – такие и читатели… глупые и самоуверенные».

Но парижане вовсе не против оскорблений в свой адрес. Наоборот, им нравится воображать себя пронырами и умниками, всегда готовыми нагреть любого, кто по наивности попадается на их удочку.

Они даже были в восторге от рекламы, которая, на мой взгляд, зашла слишком далеко в своей наглости. Высокий шикарный парижский бизнесмен выходит из café. Он нехотя берет визитную карточку, которую ему протягивает семенящий рядом маленький человечек (по его угодливому поведению можно догадаться, что это provincial^[3]). Парижанин садится в сверкающий внедорожник, сдает задним ходом и задевает припаркованный автомобиль. Все это происходит на глазах посетителей террасы café. Красавец выходит из машины, чтобы осмотреть ущерб – его внедорожник не пострадал, зато на автомобиле вмятина, – и тут его осеняет. Он достает из нагрудного кармана визитку коротышки, демонстративно показывает ее окружающим – мол, смотрите, какой я честный парень – и подсовывает ее под дворники лобового стекла пострадавшей машины. Теперь всю вину свалят на маленького лузера. Один-ноль в пользу бессовестного, коварного парижанина, и кинозрители в восторге.

Кому все-таки нравятся парижане?

В начале 2010 года журнал новостей Marianne^[4] провел среди своих читателей опрос на тему, что они думают о парижанах, и ответ предсказуемо оказался по-французски противоречивым.

В целом, провинциалы высказали bonne opinion^[5] о столичных жителях, признавая, что они рафинированные, хорошо образованные и модные, но сопровождая эти лестные отзывы потоком оскорблений.

Парижане удостоились и других эпитетов: высокомерные, агрессивные, нервные, снобы и эгоисты, к тому же куда менее великодушные, терпеливые, беззаботные и гостеприимные в сравнении с жителями провинций.

Но насколько серьезным можно считать этот опрос и не оказался ли он попросту сборником клише, распространяемых массмедиа (да теми же рекламными роликами газеты Le Parisien)?

Со всей определенностью можно сказать, что парижане считают себя обособленной расой, – возможно, потому, что Париж отделен от пригородов не только почтовыми кодами (все они начинаются на «75»), но и физическими преградами. Вдоль всей boulevard périphérique, кольцевой автодороги вокруг Парижа, тянутся бастионы высоток HLM – Habitations à Loyer Modéré (недорогое жилье для малоимущих) – этакая современная версия крепостного вала. И хотя стен уже давно нет в помине, двадцать arrondissements, собственно, и составляющих Париж, до сих пор называют intra muros — «в стенах». Неудивительно, что парижане слывут снобами – ведь этим средневекомым термином они словно закрепляют свое превосходство над теми несчастными, кому пришлось поселиться за пределами périph’ (такое сокращение принято среди «своих»).

Впрочем, это сознание географической уникальности кажется слегка преувеличенным. В конце концов, «маятниковый» мигрант, проживающий, скажем, в десяти километрах от Нотр-Дам, все равно окажется тем же парижанином, пусть и «по ту сторону périph’».

Кстати, именно эта «маятниковая» миграция и порождает пресловутую агрессивность парижан. Тот человек, что толкнул вас в métro или презрительно фыркнул, когда вы остановили его на улице с просьбой подсказать дорогу, возможно, вскочил с постели в шесть утра, потом втиснулся в набитую пригородную электричку и/или вагон подземки, где простоял сорок минут, уткнувшись носом в чью-то подмышку, рискуя сломать себе хребет от резких толчков поезда, а потом, уже в офисе, услышал от своего босса радостную весть, что ему предстоит двойной объем работы, так как коллеге добрый доктор выписал больничный на три месяца. Так что этому трудовому мигранту вовсе не до улыбок, когда вы пристаете к нему с вопросом, как пройти к Sacré Coeur^[6].