Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ) - Валарика Кира Оксана - Страница 8

— Да, это мой личный помощник, — КириллКирилыч чуть отвел в сторону руку, будто выставляя между мной и вампиром какой-то барьер, продолжая смотреть на Мечеслава. — И мы сейчас уйдем.

Три секунды. Три секунды, показавшиеся лично мне вечностью, они просто смотрели друг на друга, а потом вампир откинулся на диванчик, закидывая ногу на ногу. Улыбнулся клыкасто, укладывая руки на спинку:

— Ты знал, что она любит ходить по закрытым заведениям и представляться дочерью вампира?

В этой его позе скользила расслабленная власть, признанное окружающими превосходство, и ведьма во мне, кажется, вышла на новый уровень ненависти. Это уже было откровенно больно.

— Нет, но я поговорю с ней об этом, — мой шеф чуть склонил голову, в жесте скорее завершающем разговор, чем подчиняющемся, и, цепко ухватив меня за руку, потащил к выходу.

— Кагар, — окликнул его вампир, стоило нам сделать пару шагов. — Когда я увижу ее в следующий раз, я не отпущу ее просто так.

КириллКирилыч даже не оглянулся, только притормозил на миг, и потащил меня дальше.

— Кагар? — удивленно пискнула я.

— Не отвлекайся.

Лестница, дверь, еще более отвратительная, чем раньше, музыка в основном клубе, и вот мы уже на улице, где он оттаскивает меня аж до парковки и едва ли не силой усаживает в свою машину. И все это молча, только с силой сжимая ладонь, и не особо церемонясь в движениях.

Таким я видела его впервые. Он мог поднять голос, когда мы слишком зарывались, мог испепелить взглядом, но проявить физическую грубость — никогда, хотя в контексте некоторых случаев стоило. А я бы, между прочим, и сама села, только на полсекунды медленнее. Уже сидя в машине я поняла, что даже сейчас он исхитрился не сделать больно. Больно мне было изнутри. Не выпущенная магия жглась, вгрызалась в мое тело, и я сжалась на сидении, зашипела злое:

— Прекрати! Мне больно!

«Ты сама виновата, что оставила колдовство в теле, которое для него не предназначено. Запомни, Милена, ты можешь только пропускать через себя силу, но не хранить ее. Не сдерживать».

В ее тоне был гнев, прожигающий насквозь, и теперь он был направлен на меня. Не такой сильный, какой разъедал ее душу при виде Мечеслава, но все равно ощутимый, и, мягко говоря, неприятный.

КириллКирилыч сел за руль, рыкнул мне пристегнуться и едва ли не с визгом шин сорвал машину с места.

Я едва успела щелкнуть ремнем безопасности, а потом затихла, стараясь лишний раз даже не дышать. Мало ли. Какой-то он совсем дерганый.

Он вел машину на пределе допустимого, не отвлекаясь от дороги ни на секунду, пока мы не оказались на парковке нашего офиса. Только там, припарковавшись на своем месте и заглушив мотор, мужчина развернулся ко мне и, глядя в упор, поинтересовался:

— Ну, и что это было?

— Мне надо выйти, — откликнулась я, отщелкивая ремень и выбираясь наружу раньше, чем он успел вдохнуть для новой фразы.

Было очень больно. Внутренности будто опустили в кипяток и выкрутили огонь на максимум, и я согнулась, едва выбравшись из машины, уперлась рукой в капот у зеркала заднего вида, прижимая вторую к животу и стараясь дышать поверхностно, но не слишком быстро. При таких показателях вызывают скорую и молятся, чтобы она приехала через десять минут, а не три часа, но в моем случае в этом не было никакого смысла.

Мне просто нужно было отпустить магию.

Вот только я боялась. То, что вложила в меня ведьма в этот раз, было разрушительным, убийственным, и отпускать его, пусть и ненаправленно, было слишком страшно. Я не знала последствий, не могла их предугадать, и это пугало еще больше.

— Милена? — КириллКирилыч тоже выбрался из машины, обошел капот, подбираясь ближе, положил руку на плечо, стараясь заглянуть мне в лицо: — Милена, что не так? Он что-то сделал с тобой? Милена, не молчи!

Его голос звучал будто издалека, через мистическую вату, напиханную в мои уши, и это дезориентировало еще сильнее, но одновременно с тем было словно маяком, сохраняющим для меня связь с реальностью.

«Ты должна отпустить ее, — в голосе ведьмы неожиданно проклюнулось беспокойство. — Я не смогу забрать эту силу обратно, и если ты продолжишь бороться, она тебя убьет».

— Но ты не думала об этом, там, в клубе, не так ли? — сквозь зубы прошипела я. — Не думала, что у меня тоже есть своя воля, свои решения?

— Милена? — еще более настороженно позвал КириллКирилыч.

«Ты должна была его убить».

Очень аргументированный ответ. И очень информативный. Я должна была. Возможно, так и есть. Но я как-то не привыкла убивать кого-то, а потом узнавать причины почему. А в восприятии ведьмы была тотальная не состыковка до того как она его увидела и после, что наводило на мысли, что что-то здесь нечисто. А значит, я не имею права торопиться.

Вот только как теперь самой не сдохнуть?

«Давай же, ты должна это отпустить… Я помогу, только отпусти».

Я отступила от машины, выставив перед собой ладонь, чтобы задержать шефа на расстоянии. Его попытки до меня достучаться это, конечно, мило, но я не знала, что произойдет, и прятать потом его труп было бы обидно. Не для того я его супчиками откармливаю, не для того.

— Милена? — он остался стоять, но выглядел как-то уж совсем растерянным, не уверенным в своих решениях.

— Стой там, — я отступила еще на пару шагов. — Просто стой там, пожалуйста.

И опустила взгляд, заставляя себя расслабиться хоть немного. Давай же, позволь магии вырваться.

Когда я колдовала в первый раз, чтобы убедиться, что моя крыша не помахала мне шифером, у меня были четкие инструкции, что именно надо делать. Какие движения, какие мысли и стремления нужны, чтобы свершить задуманное колдовство. Позволить ему случиться. Сейчас никаких инструкций у меня не было. Только голое дозволение, не структурированное мыслеформами или жестами.

Ведьма структурировала его сама. Я буквально почувствовала, как она направляет магию сквозь меня, уводит ее в землю, и от моих ног по асфальту потекли раскаленные трещины. Создалось впечатление, что они расползутся сейчас по всей парковке, а я рухну в проломленную ними дыру и точно не выживу, но вместо этого трещины замкнулись в полуметровый круг и вспыхнули ярче, ударили острыми лучами вверх, будто образовывая вокруг меня световую стену — то ли защиту, то ли барьер. Стало до обжигающего жарко, но это продлилось не дольше пяти секунд, в течении которых я успела поднять взгляд и увидеть, насколько ошарашенно смотрит на меня начальник.

Да-а-а, КириллКирилыч, такого в моем резюме не было, сама офигела.

Свет погас будто по щелчку, вместе с иссякшей в миг магией, и я рухнула на асфальт, не в силах даже устоять на ногах. Все тело накрыла всепоглощающая слабость, от которой хотелось лечь и уснуть прямо здесь.

«Допрыгалась».

— Твою налево, Милена!

Это было последнее, что я успела услышать прежде, чем окончательно отключиться.

Я пила ромашковый чай и смотрела на кружевной бюстгальтер. Бюстгальтер висел на спинке кресла и был, казалось, вполне счастлив. А может, и нет, сейчас бы понимать душевные состояния бюстгальтеров, сидя на диванчике в квартире своего начальника, о да.

На соседнем с бюстгальтером кресле сидел Кирилл Кириллович. Сейчас привычно-саркастичным "КириллКирилыч" его даже мысленно назвать не получалось… а жаль. Это придало бы нотку психически неуравновешенного юмора в ситуацию, когда начальник пилит тебя настолько тяжелым взглядом, что его щенячий образ кажется бредом сумасшедшего и никак не хочет соотноситься с реальностью.

— Итак, я жду объяснений, — дождавшись, когда я допью так любезно предоставленный чай, сказал он.

А мне больше всего хотелось уточнить, откуда в его доме ромашковый чай в принципе.

— Объяснений чего именно? — еще сильнее забившись в угол дивана, уточнила я.

А то мало ли, может он сейчас о документах каких, а я ему за ведьм и упырей начну рассказывать.