(не)случайная Жена (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 10

— Что ты копаешься? — голос Клаудии раздался прямо возле уха и я невольно вздрогнула.

Королева стояла рядом. Уперев руки в бока, смотрела на меня насупившись и сдвинув тонкие брови.

— Я почти закончила, Ваше Величество! — проговорила я и, разгладив последнюю складку на покрывале с золотыми лилиями, распрямила спину, встав перед Клаудией. — Будут еще пожелания, Ваше Величество? — спросила, настроенная на миролюбивый лад. Вот не хотелось мне оставлять о себе плохие воспоминания. Даже для королевы, с которой я, в принципе, была не в ладах. Да и внутри жило какое-то странное умиротворение. Уже несколько последних дней я витала в облаках, видимо, предвкушая возвращение домой. Но Ее Величество могла вывести из себя кого угодно. А сейчас она вознамерилась сделать это со мной.

— Подготовь мне платье, — велела она.

Я направилась к шкафу, куда еще несколько дней назад перекочевали все многочисленные наряды королевы. Открыла дверцу и повернулась, взглянув на королеву.

— Какое платье предпочтете с утра? — спросила ровным голосом. Обычно Ее Величество указывала мне на туалет, а я уже приводила его в божеский вид, а затем помогала Клаудии надеть пышное платье с многочисленными нижними юбками и корсетом.

— Ты тупа, как пробка, — сказала королева. — Ты же знаешь, что Его Величество очень любит красный. Так достань мне алое с открытыми плечами, — продолжила она. О любви короля к красному знали все. Недаром он был Огненным. Но я не слышала, чтобы с утра было принято надевать наряд столь кричащего цвета. Подобное носили к ужину. Только кто я была такая, чтобы спорить с выбором Клаудии?

Послушно достала платье и разложила на кровати, с удовольствием отметив, что оно нисколько не помялось. Сохранная магия сделала свою дело. Королева покупала дорогие наряды у эльфов, а они почти на все туалеты, стоившие баснословно дорого, накладывали чары, чтобы ткань не мялась. Вот и данное платье выглядело так, словно его минуту назад выгладили. Мне оставалось лишь помочь королеве надеть его поверх нижних юбок.

— Ваше Величество, — сказала было я, оглянувшись на свою дальнюю родственницу, и почти сразу увидела, что королева пристально рассматривает меня, будто что-то прикидывая в уме. Что-то в выражении ее лицо насторожило меня. Сглотнув, едва удержалась, чтобы не отшатнуться назад, когда Клаудиа произнесла:

— С ума сошла? Зачем достала красное?

От ее слов у меня едва челюсть не отвисла.

— Но вы же сами только что приказали мне… — начала было я.

— Так ты еще и спорить вздумала? — она шагнула вперед, гневно сверкая глазами. — Ты несусветная дура, Лея, раз решила, что я утром надену столь вызывающее платье.

С ней явно было что-то не так.

— Ваше Высочество, — я решила не споить. — Позвольте мне предложить вам другое…

Но она не слушала меня. Склонила голову на бок и принялась рассматривать мое лицо, будто искала в нем что-то и никак не могла найти. Я застыла на месте, испытывая неловкость и желание покинуть королевскую спальню. Но уйти без позволения просто не могла.

«Осталось два дня, — сказала себе. — Терпи, Лея. С Клуадии станется выставить тебя из дворца без средств. И что станешь делать так далеко от дома?».

— Сегодня утром Грегор сказал мне, что он хотел бы, чтобы я была такой, как в нашу первую брачную ночь, — медленно, тягучим, словно прогорклый мед, проговорила королева. — Понимаешь, что я имею ввиду?

— Нет, Ваше Величество, — ответила я, а сама подумала с насмешкой, что возможно, королю по вкусу неловкие девственницы? Только разве подобное скажешь вслух?

— Мне кажется, ты что-то не рассказала мне о той ночи, — Клаудиа подошла вплотную. Теперь между нами оставалось расстояние в шаг, не больше. — Нарочно сделала это? Мстишь за бумаги? За то, что мой отец поймал твоего брата на обмане?

— Даже не собиралась, — ответила я. Но она наклонилась ко мне, всматриваясь в лицо.

— Что же ты не договариваешь? — спросила Клаудиа. Мне же оставалось только плечами пожать.

— Что ты сделала особенного, что Грегор не хочет меня? А? — ладонь женщины взлетела в воздух. И, прежде чем я успела отвернуться или закрыться от удара, щеку словно полоснуло огнем. Вскрикнув от боли, я отшатнулась. Прижала ладонь к щеке, глядя с удивлением на Клаудию, и даже не пытаясь скрыть гнев, который несомненно отразился на моем лице.

— Пошла вон! — прошипела королева. — И чтобы духу твоего здесь не было!

Просить себя дважды не стала. Ринулась прочь из покоев Клуадии. Кажется, я даже забыла прикрыть двери. Щека пылала, боль была нестерпимой. Дракониха вложила в удар магической силы, а значит, через время лицо изуродует синяк с отпечатком ее ладони. Но что было самым обидным, она ударила меня не за что. Просто сорвавшись. Из-за того, что король не уделяет ей должного, по ее мнению, внимания.

Я выбежала из покоев, столкнувшись на пороге с фрейлинами Клаудии. Они расступились, давая мне дорогу, а одна удивленно произнесла:

— Исса Мильберг? Да вы горите!

Быстро поклонившись и не отнимая руки от бедного лица, пошла быстрым шагом, думая о том, что мое лицо видимо, так пылает от стыда, что даже фрейлины заметили. Дальше по коридору сорвалась на бег и остановилась лишь в своей комнатушке. Рука дрожала, пока я открывала замок. Внутрь ворвалась, запнувшись о порог и почти сразу бросилась в ванную комнату, такую же крошечную, как и жилая комната.

И только там, взглянув в зеркало, чтобы оценить нанесенный моему внешнему виду урон, поняла, наконец, смысл фразы, сказанной фрейлиной.

Я горела.

Действительно горела. И это был не стыдливый румянец и не след от ладони Клуадии на коже. Нет. Все мое лицо было объято пламенем, словно под кожей спрятался маленький костер.

Взвизгнув, открыла воду и принялась плескать на себя, пытаясь сбить пламя. Но оно продолжало гореть.

— Мамочка! — проговорила я, не понимая, что произошло. Нет, будь я огненным драконом, как Его Величество, подобное зрелище вряд ли меня бы испугало. Но я была всего лишь полукровка, и от дракона во мне был такой мизер, что я скорее считалась человеком, чем этим величественным зверем.

«Это проделки королевы! — подумала я отчаянно и снова принялась умываться, одновременно пытаясь успокоиться. Ведь огонь меня не обжигал. Он словно был со мной единым целым. И все же, я понимала, что Клаудия, видимо, наложила на меня какое-то проклятье. Иначе, как объяснить этот ужас, который сейчас происходит со мной?

— Прекрати! — заговорила я с пламенем, словно оно было живое. — Перестань! Я ведь боюсь! — и это была истинная правда. Что, если Клаудиа сделала так, что мне теперь всегда ходить с таким вот лицом? А может, это просто искусная иллюзия? Ведь огонь не причиняет мне вреда. Даже одежда остается целой!

«Словно я дракон!» — мелькает мысль, и я снова начинаю судорожно мыть лицо. Мгновение спустя, бросаю взор в зеркало и не удерживаю стона облегчения: на меня смотрит мое прежнее отражение. И, за исключением взлохмаченных волос и мокрого воротника на платье, все выглядит как прежде.

Словно я и не горела мгновение назад.

Глава 4

Королевские дела занимали почти все свободное время. Но именно сейчас Грегор был счастлив от того, что имеет возможность как можно меньше видеться со своей королевой. Ему хватало каждодневных упражнений в спальне, которую теперь оккупировала новоявленная правительница. Мало того, что она перенесла туда свои сундуки и тонны нарядов и украшений, так еще и распоряжалась его слугами, из-за чего Грегор стал чувствовать себя в своих покоях словно в чужом доме, где все было отталкивающим и раздражало до невозможности.

«Как только она понесет, велю переселить ее», — думал он и находил немного успокоения в этих мыслях. Две недели…две чертовы недели каждодневного секса с женщиной, которую он не желал. Тот, первый раз, не в счет. Тогда он был то ли пьян, то ли его опоили, потому что иначе Его Величество никак не мог объяснить то волнующее опьянение от близости с Клаудией. Словно это была не она, а кто-то другой, слишком похожий на его жену. Но подобное просто не могло произойти. Даже если бы бывшая леди Роттергейн и решилась на обман, в случае его раскрытия, не только она, вся семья поплатилась бы за подобное головой. Так что, Грегор сильно сомневался в наличии обмана. Хотя хотел бы, чтобы это оказалось правдой.