Попала...Попала! Попала!!! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 11

Я хотела спросить: зачем Ему все это? Отчего такая доброта? Но я была лишь сгустком энергии. Без тела. Без языка. Без всего. Лишь золотой шар. Может вот она — душа? Или же это просто магия…

Нечто снова подхватило меня, и я очутилась в длинном коридоре замка. В руках у меня были швабра и ведро с водой. Отлично, есть время поразмыслить надо всем.

Лишь только я присела на подоконник, и решила всласть поразмыслить над случившимся, как свет и болью снова забрали меня из этого уютного тела. Я ведь уже говорила, что в некоторых людях я задерживаюсь не более пяти минут? Видимо, покоя горничной мне было не положено. И вот я уже стою в темном ночном лесу. В руке мой — фонарь, слабо освещающий деревья и высокую полуболотную траву. Передо мной идет девушка. На ней — простое платье. Волосы повязаны косынкой. Где-то неподалеку я слышу шум воды. Возможно, мы возле Ведьминых Водопадов.

— Трусишь, Мила? — смеясь, спросила меня моя спутница.

Я не знала, что ответить. Как всегда…Пора уже заготавливать речи заранее…

— Пойдем! Нельзя ведь обижать ведьму! — засмеялась моя провожатая и двинулась дальше, в ночную тьму.

Значит, Мила — сестра Ганса — идет к Ведьме? Вот почему брат называл ее «глупой». Признаться, я абсолютно с нею согласна.

Я встала на распутье. С одной стороны, мне нужно было узнать, где живет ведьма. Или, еще лучше — кто это. Возможно, именно ведьма вызвала меня в этот странный, чуждый мне мир. Если только выйти на нее…

Но, с другой стороны, все мое нутро чувствовало, что я не должна идти туда. Не должна делать того, за что потом может поплатиться эта девушка.

— Она сама пришла сюда, — шептало нечто у меня внутри, — Сама…Так что же ты мучаешься? Иди! Мила сама хотела пойти к ведьме!

Это было что-то новое. Тот внутренний голос, который ранее молчал.

— Мила! — позвала девушка, идущая передо мной.

Свет от ее факела был уже почти не виден, и, вместе с ним, уходила моя последняя возможность узнать хоть что-либо о ведьме.

И я сделала то, что должна была сделать. Надеюсь, я поступила верно, и не буду потом жалеть об этом.

Это утро застало Ганса, как и всегда, на конюшне.

Еще совсем мальчик — двенадцати лет — он чувствовал за собой полную ответственность за судьбу семьи.

Три года назад отца его унесла чума. Это было во время большой эпидемии, и, вместе с отцом, ушла старая бабушка Ганса, его младший братик, одна из сестер, брат отца, вместе со всей своею семьей…

В общем: Ганс должен был считать, что он — счастливчик, раз выжил во время той эпидемии. Но нечто в Гансе все же умерло. Его детство, беззаботность и веселье — ушли навсегда.

Да, Ганс и сейчас иногда бегал с другими мальчишками, играл в догонялки и колдунчики. Но это было уже не то. Не так, как в те времена, когда Ганс чувствовал сильное плечо отца, способного всегда прийти на помощь.

После эпидемии Влад — младший сын князя — князь нынешний — создал списки всех семей, потерявших кормильцев, и дал вдовам и детям работу. По возможности. Так, Мила — единственная выжившая сестра Ганса — стала прачкой в замке. А сам Ганс получил работу при конюшне.

Это была благодать. Ганс любил лошадей, и ему нравилось за ними ухаживать. Хотя, в последнее время, случались странные случаи, когда подопечные Ганса словно сходили с ума. Они вставали на дыбы. Бешено ржали. Отказывались от еды.

Ганс старался не обращать на это внимания. Да и что он мог поделать? Люди говорили, что по замку ходят злые духи. Может, лошади реагировали на них? Ганс мог лишь пожать плечами.

Все, что он знал — это не трогай духов, если они не трогают тебя. И Ганс оставался нейтрален.

А вот Мила — его глупая сестра — этого не понимала.

Все девушки, словно маслом намазано, повадились ходить к ведьме за водопады. И Мила — эта дурочка — тоже хотела попытать счастье на жениха. Глупышка…

Но все же, Ганс любил сестру. Их мать всегда работала, и Мила была единственным близким для Ганса человеком.

А сейчас сердце Ганса билось так сильно, будто он знал: что-то случилось. Что-то случилось…

— Ганс?! — на конюшне появился Леруа — его друг.

Один взгляд на бледное лицо и дрожащие губы друга, и у Ганса в душе все оборвалось.

С самого утра меня «намотало» в прямом смысле этого слова. Я была трактирщиком, продавщицей пряников, прачкой, извозчиком, водоносом и — вишенка на торте — девкой в публичном доме. Тут, правда, мне повезло. Я попала в это тело днем, когда девушка, волею профессии, отдыхала. Поэтому мне пришлось лишь вылезти из кровати, которую я делила с каким-то весьма сальным типом, и, пока тот спал, отсидеться в чулане, в ожидании нового перемещения. Но сердце подсказывало, что так везти мне будет не все время, и я очень жалела, что в школе часто прогуливала физкультуру и не ходила на факультативы по самообороне.

Когда же мне наконец-то попалось приличное тело, находящееся недалеко от замка, я, что есть сил, заспешила в библиотеку.

— Лэди Кан? — удивленно приподнял бровь Жак Сим, — Вы? На работе? Чем обязан чести?

Я открыла было рот, чтобы рассказать правду, но Жак сделал мне предупредительный знак рукой.

— Теперь вижу, — тихо сказал он, — Пройдемте, Лэди Кан, нам надо обсудить ваши книжные реестры в моем кабинете.

Он провел меня в небольшую комнату, расположенную в самом конце библиотечного зала, и, усадив меня за большой письменный стол, крепко запер за нами дверь.

— Но в библиотеке никого не было, — возмутилась я такой трате времени.

— Даже стену умеют слушать, — фыркнул Жак Сим, — А здесь — у меня особые амулеты.

Я пожала плечами — библиотекарю виднее.

— Так что вы решили? — спросил он, присаживаясь напротив меня.

К моему стыду, я лишь расхихикалась. Письменный стол, за которым мы сидели, был огромный. Библиотекарь — маленький. А, сидя за таким столом, Жак Сим и вовсе казался лилипутом в стране великанов.

Жак тяжело вздохнул. Да, теперь это я тратила драгоценное время.

— Итак…? — снова сказал он.

Я вздохнула.

— Конечно, я хочу домой, — сказала я, — Кто не хочет? Но сначала…

Лицо библиотекаря приняло такой вид, будто он изначально знал о моих героических намерениях.

— Сначала я хочу помочь, — закончила я.

— Интересно, кому и с чем Вы, бестелесная душа, будите помогать? — с некой иронией спросил меня библиотекарь.

— Я знаю, что здесь — в замке — держат в пленницах девушку, ее зовут Ларэйн, — сказала я.

Библиотекарь помрачнел.

— И убийства…

— Лэди Ларейн, известная мне, — прервал меня библиотекарь, — Это сестра нашего князя. Шесть месяцев назад ее выдали замуж и…

Дослушать я не успела, как меня снова унесло из тела Лэди Кан.

Есть такая профессия — могильщик. И мне посчастливилось ее опробовать. Да, такие профессии познаются лишь глубоким погружением. А что может быть глубже, чем полностью стоять в свежевырытой могиле? Земля была мягкая, свежая, пахнущая перегноем и сероводородом. То тут, то там копошились черви и гигантские жуки.

— Давай еще глубже, — крикнули мне сверху.

— Еще глубже? Да они издеваются! Я и так вырыла выше, чем собственный рост.

Мой начальник — Грязный Клод — нагнулся надо мной, осматривая работу.

— Сын вдовы Мэг еще слишком мал, чтобы почтить честь усопшей, — с некой печалью сказал он, — Поэтому работа нам и перепала. Вдова Мэг — хорошая женщина, так что постарайся получше.

Я посмотрела вверх, на лицо Клода, и спросила — просто так — для разговора:

— А кто умер в их семье?

— Старшая дочь, Мила, — ответил Клод, разжевывая какую-то травинку в уголке рта.

— Мила? — пробормотала я, — Сестра Ганса?

— Да. Умничка Мила. Ее тело нашли сегодня утром. Возле водопада ведьм.

Внутри меня все опустилось.