Неподдающийся (СИ) - Орланд Лилия - Страница 40

Этот кот был грязно-серого цвета, с извалявшейся шерстью, в которой кое-где застряли птичьи перья. Вокруг рта у Барсика было размазано нечто очень похожее на кровь.

Кот коротко мявкнул, приветствуя собравшихся, и уверенной походкой от бедра прошествовал мимо замерших в изумлении людей.

— Господи, мой котик… — прошептала поражённая преображением любимца Тамара, прижимая руки к груди.

А Чак в два прыжка догнал Барсика, подгрёб под себя и начал приветствовать возвратно-поступательными движениями.

— Игорь! Убери свою собаку! — пронёсся над Сукко возмущённый вопль Тамары.

Когда времени оставалось совсем мало, Светка сбежала в конюшню. Ну не могла она уехать, не попрощавшись.

Её встретил угрюмый Колька.

— Уезжаешь? — спросил он, вздыхая.

— Мать увозит, — так же грустно вздохнула Светка.

— Жалко, — мальчик растерянно смотрел на неё. Этот отъезд стал неожиданностью для многих.

Девушка открыла дверь денника. Гном, словно почуяв предстоящую разлуку, сразу двинулся к ней навстречу и положил голову на плечо.

— Мой хороший, — Светка, с трудом сдерживая слёзы, гладила его по бархатистой морде. — Я буду очень скучать.

Она достала из кармана приготовленную морковку, и Гном, аккуратно подхватив её мягкими губами, с аппетитом захрустел.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, — прошептала она, смахивая всё же покатившуюся по щеке слезинку, и поцеловала друга в щёку.

Колька, стоявший снаружи денника, тоже шмыгал носом.

— И по тебе буду скучать, — Светка подошла к нему и, чуть наклонившись, крепко обняла.

— Я тоже, — Колька всхлипнул и отвернулся. Ведь мужчины не должны плакать, особенно по такому пустячному поводу.

Её уже ждали, но Светка ещё раз обернулась, окидывая взглядом весь комплекс — постройки, леваду, манеж, запоминая мельчайшие подробности…

Улыбнувшись, она помахала рукой Владу с Вовчиком и направилась к автомобилю, где её уже ждала мама с тётей Томой.

Вера не была в восторге, но всё же позволила Игорю проводить их на вокзал. Правда, он ехал на своей машине. И Светка по дороге периодически оборачивалась назад, убедиться, что он не отстал.

Игорь помог занести чемоданы девушки и сумку её матери в вагон, поставил в купе. Светка села на свою полку и с мольбой уставилась на тётю Тому. Если она не поможет, то уже никто.

— Пожалуйста, — прошептала она беззвучно, одними губами. Ведь если они не поговорят сейчас, то такого шанса может не появиться уже никогда.

У Тамары было доброе сердце.

— Вер, давай на перрон выйдем ненадолго, воздухом подышим, в этом поезде вам ещё сутки мариноваться.

Вера подозрительно взглянула на дочь, затем на Игоря. И, видимо, решив, что ничего предосудительного за пять минут они сделать не смогут, по крайней мере, не успеют, вышла вслед за подругой.

— Света, — начал Игорь, как только их матери вышли из вагона.

— Тсс, подожди, — девушка прижала указательный палец к его губам и заговорила быстро, сбивчивым шёпотом. — Не надо оправдываться или объясняться, не умаляй того, что между нами произошло. Потому что это было волшебно, я очень благодарна тебе и ни о чём не жалею.

Она убрала палец и заменила его своими губами. Этот поцелуй был долгим и щемяще-нежным с горьким привкусом расставания. Когда в коридоре раздались голоса, Игорь нехотя оторвался от неё.

Затем он долго стоял на перроне и смотрел вслед уходящему поезду.

— Ну что, сынок, задела она твоё сердечко? — мама положила руку ему на плечо.

— Задела, — вынужден был признать Игорь.

— Это хорошо, — улыбнулась Тамара, — значит, у меня есть шанс дождаться внуков.

— Пойдём, — Игорь закатил глаза, — надо ещё твоего Барсика в порядок привести.

Светка смотрела в окно на проносившиеся мимо поля и виноградники. Ей было грустно и одновременно сладко. Жалела ли она? Разве лишь о том, что у них было слишком мало времени. Хотя… Может, так даже и лучше. Не будет возможности разочароваться друг в друге…

Она вздохнула и перевела взгляд на мать. Как оказалось, та всё это время наблюдала за дочерью.

— Я чего-то не знаю? — с подозрением спросила Вера.

— Мам, — Светка закатила глаза, не замечая, что копирует мимику Игоря. — Ну чего ты можешь не знать? Ты же постоянно следила за мной, прям как Цербер.

— Вот уж не думала, что доживу до того момента, когда родная дочь сравнит меня с цепным трёхголовым псом… — она сделала вид, что обиделась.

— Да ладно тебе, мам, — фыркнула Светка, — зато мимо такой охраны даже мышь не проскочит.

Она пересела поближе к Вере, обняла её и поцеловала в щёку.

— Знаешь, дочка, мужчинам иногда нужно время и расстояние, чтобы осмыслить некоторые вещи, — она погладила девушку по голове, убирая выбившиеся пряди.

— Я тоже так думаю, мам, — улыбнулась Светка, крепко прижимаясь к ней.

Дверь купе отъехала в сторону, открывая тучную запыхавшуюся женщину, которая пыталась втащить за собой два тяжёлых объёмистых баула.

Наконец она сумела протиснуться с ними внутрь и повернулась.

— Здрасти, — мельком глянув на будущих соседок, произнесла тётка и начала запихивать баулы в багажный отсек.

— Здравствуйте, Галина, — улыбнулась Светка, вспоминая подробности их первой встречи.

— А мы разве знакомы? — тётка настороженно обернулась и уставилась на девушку.

— Мы с вами в Анапу вместе ехали, не помните?

— А-а, как же, как же, — Галина расслабилась и снова вернулась к укладыванию багажа.

Закончив с баулами, она достала из пакета завёрнутую в фольгу копчёную курицу, исходившую умопомрачительным ароматом, банку с маринованными огурчиками, пластиковую пол-литровую бутылочку с чем-то тёмно-розовым, похожим на домашнее вино, и, расставив всё это на столике, принялась трапезничать.

Вера и Светка корректно отвернулись к окну, увлечённые открывавшимся пейзажем.

— А я к внукам ездила, — сообщила Галина, звучно прихлёбывая вино из одноразового стаканчика. — Дочка у меня замуж в Гостагаевскую вышла, это под Анапой. Сначала я не понимала, что ей в той деревне мёдом намазано, ведь не Москва же! А теперь с радостью езжу к ним. Зять у меня рукастый — дом построил сам. Двое внуков, третьего ждут зимой. Говорят, тоже пацан будет.

Она захрустела огурчиком и замолчала, думая о чём-то своём.

— Наверное, как на пенсию выйду, тоже к ним перееду, — мечтательно произнесла она. — Огородик заведу, палисадник, курочек там всяких, или уточек…

Галина продолжала рассказывать о прелестях деревенской жизни. Ей не нужна была беседа или ответы, она ведь ни о чём не спрашивала, просто рассказывала о своих наблюдениях, закусывая их копчёной курочкой и домашними огурчиками.

Вера задремала, убаюканная её монотонным голосом и перестуком колёс. А Светка вспоминала свои впечатления о деревне, которые так не похожи были на первоначальные ожидания.

Смогла бы она сама та же, как Галинина дочка, отказаться от прелестей столичной жизни? Променять Москву на конюшню…

Впрочем, её никто не спрашивал и не предлагал. Так что это всего лишь гипотетические рассуждения, ни к чему не обязывающие.

Она возвращается домой, а дальше… будь как будет.

Так странно было зайти в свою квартиру, будто это и не её дом вовсе. Или сама Светка так изменилась за прошедшие три с половиной недели…

Она разобрала чемоданы, ответила на сообщения, договорилась встретиться с подругами вечером и вышла из комнаты. Вера на кухне готовила обед.

— Мам, давай я тебе помогу. Что нужно делать? — Светка сняла крышку с кастрюли и втянула аппетитный аромат мясного бульона. Затем подошла к столу, за которым мама чистила картофель. — О-о, борщ будет? А я его Игорю варила.

Девушка достала из ящика ещё один нож и села за стол рядом с мамой.

— И что Игорь? — Вера изо всех сил старалась не рассмеяться, чтобы не спугнуть впервые с восьмилетнего возраста проснувшийся в дочери интерес к готовке.