Прошу прощения... и тортик (СИ) - Дианова Марина - Страница 22

В аэропорт мы гнали на всех парах. Я представляла, что все будет как в фильмах. У него уже объявлена посадка, он проходит пункт досмотра, но увидев меня бросит все и побежит наперерез, заключая в объятия. Мы будем долго целоваться, Камилла раздраженно стукнет ножкой, но смирится, потому что у нас любовь, а она так, чтобы отвлечься.

- Как это посадка окончена? – спросила я у девушки диспетчера. Мои радужные замки, которые я настроила, рассыпались под гнетом реальности. Ну, конечно, посадка окончена. Иначе быть и не могло.

- Но, вы знаете, - неожиданно сказала девушка, споро щелкая мышкой. – Вы можете успеть на следующий. Он будет через двадцать минут, но в столицу прилетит всего на пять минут позже и если вы сейчас поторопитесь, то у вас еще есть возможность купить на него билет.

Зачем мне следующий рейс, если человек которого я люблю уже десять лет улетел на этом?

А потом до меня дошли слова диспетчера, что я все равно смогу догнать Лешу, только не в этом аэропорту, а в столице. К выходу к терминалам я подбегала, заканчивая не только покупку, но и регистрацию на рейс, поэтому, конечно, со скрипом, но меня пропустили.

Авиакомпания, чей билетик я успела ухватить в последний момент, была малоизвестна, но мне не было никакой разницы.

Самолет был полупустым и это естественно, учитывая, что на пятнадцать минут раньше вылетел еще один самолет до столицы. Пилот, с характерным акцентом, поприветствовал нас на борту самолета и пообещал, что доставит нас точно в срок. И правда, через почти два часа мы прибыли в аэропорт столицы.

Расталкивая скучковавшихся пассажиров, я протиснулась в самое начало очереди, за что получила тонну проклятий в спину, но мне было плевать.

Первой выскочив из самолета, я просилась по коридору к пункту выдачи багажа. Заглянув в окно, я увидела самолет, на котором летели Камилла и Леша, и ускорилась.

Лента для багажа прибывших с побережья была все еще пуста и это радовало. Значит я не пропустила.

Минуты ожидания казались вечностью. Я вглядывалась в лица входящих, искала знакомые черты, а сама в голове прокручивала варианты завершения нашей ситуации: пошлет или нет?

И когда я, накрученная до предела, увидела сладкую парочку, все стало не важно. Я просто это сделаю.

Леша удерживал на плече сумку с ноутбуком и дорожный чемодан, а вот у Камиллы была лишь женская сумочка. Она что-то говорила Беркутову, а он кивал в ответ, соглашаясь с каждым ее словом, а потом остановился на месте, резко. Следующий за ним мужчина не ожидал такого коварства, со всего лета врезался в мужскую спину.

Наверное, он был удивленно или шокирован, а я была напугана. Напугана реакцией, потому что он не бросил Камиллу и не бросился на крыльях любви обниматься. Потому что он стоял и смотрел. Не улыбался. Не смущался. Просто стоял. И смотрел.

Камилла, заметившая меня, лишь неопределенно хмыкнула, оставляя своего спутника, а я ждала, что выберет он: пойдет за ней или ко мне, но он не делал ничего. Просто стоял. Я развела руками, как бы говоря, что я не виновата и это послужило сигналом к действию. Он неспешно, слишком, черт возьми, неспешно, направился ко мне. Не к Камилле, а ко мне. Я не смогла скрыть улыбку, когда он оказался рядом.

- Я тоже не знала где тебя искать, - сказала я первое, что пришло на ум.

- Поэтому ты прилетела в столицу? – спросил он, скептически приподнимая бровь.

- Я люблю тебя, - сказала то, что щекотало мой язык последние несколько часов. – Любила все эти годы. И я бы была непроходимой дурой, если бы я не полетела за тобой. Потому что я все испортила и тогда, и сейчас.

- Ален, - сказал он, но в его голосе слышалась неуверенность. – Мы уже не дети. Мы оба перешагнули тот возраст, когда бежишь на встречу любви распахнув крылья. Я не готов к таким эмоциональным качелям в жизни, которые ты устраиваешь каждый раз при встрече со мной.

- Скажи, что ты меня не любишь, - попросила я, вновь чувствуя обреченность. Все зря.

- Люблю, - сказал он просто. – Любил все эти годы, - сказал он, как что-то само собой разумеющиеся.  Теперь я почувствовала слезы. Облегчение.

- Значит мы справимся, - пообещала я, делая осторожный шаг в его сторону. – Правда-правда, - я заглянула в его глаза. Там была нежность.

- Я не готов вновь расстаться с тобой. Если ты хочешь быть со мной – будь. Будь всегда, без этих истерик и выпадов.

- Давай начнем все с начала, - предложила я. – Забудем все что было тогда, забудем все, что произошло сейчас… просто будем рядом.

- Между нами километры, - предупредил он, делая такой же маленький шаг навстречу.

- Мы разберемся, правда, разберемся, - заверила я, делая еще один шаг.

- Больше никак побегов? Никаких упреков? – Я закивала головой, делая одновременный с ним шаг. Теперь мы стояли очень близко. Я чувствовала жар его тела, но больше всего на свете, мне хотелось просто поцеловать.

Видимо наши желания совпадали, потому что губы встретились на полпути, но не было страсти или похоти, была только безграничная нежность. И любовь, которой мне так не хватало все эти десять лет.

В моей жизни было все: машина, квартир, деньги, связи, хорошая работа, девушка. Было все, но не было ее.

Я не врал, когда говорил, что искал ее во везде, что перерыл всю столицу, прежде чем понять, что можно жить дальше. Можно. А нужно?

Я жил каждый день борясь с собой, когда работал на заводе, когда поднимался под строгим контролем Рогова, когда мечтал, что однажды она меня увидит.

Встреча здесь, на побережье, перевернула весь мой мир. Я каждый день умолял себя не ходить к ней и не искать встреч, но она все равно оказывалась повсюду. Такая родная…

После встречи в кафе я понял только одно – я не могу нормально мыслить рядом с ней и тогда я рассказал Рогову правду, хотя он и без моих откровений все понял сам.

На дне рождения Кирилла я просто не смог сдержать себя в руках. Я тайком наблюдал за ней, злился, когда рядом с ней оказывался кто-то из мужчин и она флиртовала. Сорвало башню, поэтому, думая про свою Аленку, я утащил Камиллу в дом, но и там мне не было покоя. Ее взгляд, когда она застукала нас с Ками, выбил меня из колеи. Ей было больно.

Нагнать, чтобы поговорить – это было самым правильным решением, но почему-то, когда она оказалась в моих руках, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о ее теле, самом желанном теле, которое я, наконец, держал в своих руках.

Я заходил в кофейню каждый день, надеясь пересечься с ней хотя бы взглядами, а в идеале поговорить, ну может и не только, но она, как настоящий партизан, пряталась в кухне, не желая выходить к своим посетителям.

Вообще, выбор профессии оказался для меня неожиданностью. Она, та, которая мечтала об архитектуре, которая бредила прямыми линиями, встала у плиты. Конечно, то что она творила своими маленькими ручками было божественно, и это я говорю про тортики, хотя и остальное было на высоте, но все равно для меня оставалось загадкой.

А потом была свадьба… я, как маньяк, наконец дорвавшийся до своей жертвы, любил ее так, как мне хотелось уже много лет. А она отвечала. Такая открытая, такая податливая. Я мог наплевать на ее желания, просто закинув на плечо и сказав, что теперь она моя и плевал я на ее мнение, но, так я мог поступить с любой, кроме нее. Я принял ее выбор, хоть это и было не легко. Тогда я потерял контроль и напился до беспамятства. Перед тем как приложится к бутылке, я направился к Камилле, рассказав ей правду, наверное, где-то внутри я надеялся, что она огреет меня чем-нибудь потяжелее и выставит прочь, но она лишь печально улыбнулась, спросив: «Что ты хочешь от меня? Хочешь расстаться – давай расстанемся, а нет – так давай забудем обо всем». Наверное, в отместку за ту сцену в номере, я сказал, что хочу забыть. Забыть обо всем, что произошло. Уехать скорей, чтобы никогда не вспоминать. Ничего, десять лет не срок.