Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли - Страница 9

— Саш, что с тобой происходит? Ты меня пугаешь, — она поднесла к губам мундштук.

— Я же сказал, что больше не буду прежним. А чем пугаю? — было огромное искушение зафиксировать ее образ и открыть «Объект-инфо», но Ирина, чуть отстранившись, пристально смотрела на меня.

— Вчера после этого ужаса с отравлением, ты стал очень странный. А сегодня еще больше. Саш, тебя точно подменили, — она жадно затянулась дымом.

— Да, я решил не быть прежним. Не хочу больше быть тщедушным очкариком. Постараюсь стать таким, за которого тебе не будет стыдно, — заверил я и, улыбнувшись, добавил: — Мам, все будет хорошо, не переживай. Пойду перекушу, Пелагея, наверное, уже накрыла на стол. Проснулся поздно, не успел позавтракать с вами.

Я чувствовал, что она смотрит мне в след. Было сильное искушение попробовать заготовку «Я Хороший», ведь я ее сделал сам без всяких шаблонов и подсказок. Но попробую ее следующий раз, иначе «мама» и вовсе разнервничается. Направляясь к столовой, закрыл глаза и вызвал меню. Интересовали только затраты создание «комара». Было 158, осталось 123. Великоват расход на такую мелочь. Хотя, мелочь ли? Сашенька, не принижай свои достижения. Любить себя гораздо полезнее, чем ненавидеть. Хотя переоценивать тоже не следует.

— Черт, бля, пи..дец! — я открыл глаза, чувствуя, что влетел во что-то теплое и мягкое, но к счастью пахнущее хорошими духами.

— Ты идиот?! Впрочем, о чем я спрашиваю?! Ведь все знают: ты не просто идиот, а конченый идиот и дебил в одной, очень страшной упаковке! — Наташа, тыча пальцем мне в грудь, смотрела на меня с сердитой усмешкой.

— Понимаешь ли, дорогая сестренка… — да, я влетел в нее, действительно вышел конфуз. Но я-то шел с закрытыми глазами, погруженный в меню, но она, если со зрением в порядке, то что ей мешало избежать столкновения? — Извини, так неудачно вышло. Я закрыл глаза, и вдруг, бац — ты! Но ладно, я сегодня без очков и глаза закрыл. А почему ты столкнулась со мной. Если ты видела мое приближение, то может ты этого хотела?

— Я?! Хотела?! — она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но волна возмущения, лишила ее всех возможных слов.

— Ну, да. Ты, — я рассмеялся, коснувшись ее пальца, тыкавшего в меня своим. — Иначе как объяснить, если сталкиваются в просторном коридоре один незрячий, а другая вполне глазастая?

— Знаешь, что? — щеки ее вспыхнули, она отдернула руку.

— Что? — мне в самом деле было любопытно.

— Я только что вышла из этой двери, и ты сразу налетел на меня! Она отступила на шаг.

— Ах, простите светлейшая графиня, вы ходили пописать, и тут появился я! — меня начал разбирать смех от ее растерянности, так хотелось ее зафиксировать как объект для меню, но, увы, ситуация не позволяла.

— Ты что-то слишком дерзкий стал на язык! Дурачок, я тебя проучу! — оттолкнув меня она пошла к лестнице и, вдруг обернувшись, спросила: — Куда ты дел мой портрет со своей тумбочки?

Оп-ля! И здесь я застыл от удивления. Оказывается, не все так просто у очкастого сусла с Наташей. И если она заходит в его, вернее мою спальню, когда ей заблагорассудится и еще уделяет вниманию своему милому образку возле чужой кровати, то… Даже пока не знаю, какие здесь могут последовать выводы. Но ясно одно: такое не может быть без странного интереса с ее стороны. В чем ее интерес? Ей нравилось его доводить, оскорблять, издеваться, но при этом оставаться неоспоримой принцессой его внимания? Или есть что-то другое? Может у сестренки вообще комплекс «красавица и чудовище»?

— Если ты хочешь знать, что с ним, зайди ко мне через полчасика. Я сейчас позавтракаю и поднимусь на верх. Есть очень интересный разговор, — сказал я, и повернулся, чтобы идти дальше.

— Я ненавижу тебя! — бросила она мне вслед. — И сегодня среда! У меня занятия в двенадцать. Сейчас приедет Людмила Федоровна.

Что я ясно уловил, так это некоторое обалдение в ее красивых глазах. Видимо, сусел никогда так не разговаривал с ней. Тем лучше — пусть поломает голову, отчего вдруг все так меняется. И она явно желает прийти ко мне на «интересный разговор», раз сообщила, что у нее занятия.

Полон размышлений я добрался до столовой. В дальнем конце длинного стола стояли две чистых тарелки, чайник и чашка. И я не успел мысленно возмутиться, мол, где обещанный завтрак для Его Сиятельства, как услышал голос Леночки.

— Господин Разумовский, все готово, я сейчас подам. Пожалуйста, присаживайтесь.

И я, пожалуйста, присел, с улыбкой наблюдая за ее проворными ножками и выпуклой попой, вильнувшей в приоткрытую дверь.

На завтрак мне подали овсяную кашу, рубленный бифштекс с яйцом и гречкой и маринованные грузди. И когда я придвинул тарелку, служанка заботливо спросила:

— Вам кофе или чай?

— Кофе, Леночка, — ковырнув бифштекс, я поднял к ней взгляд.

— Со сливками или черный, — она застенчиво улыбнулась.

И мне показалось, что сегодня она не так взволнованна, как вчера, при неожиданном для нее общении со мной.

— Черный, — решил я и добавил. — А ты не хочешь составить мне компанию? Твое общество мне было бы приятным.

— Если Александр Петрович этого желает, то я могу посидеть рядом. Сейчас только кофе сварю, — она снова исчезла за дверью, вероятно, ведущей на кухню.

Я уже доедал бифштекс, вталкивая его в крошечный желудок сусла, когда появилась Леночка с подносом. Турка парила ароматом великолепного кофе.

— Лена, а ты замужем? — как бы невзначай спросил я, накалывая вилкой шляпку груздя.

— Разве вы не помните? Сережа бросил меня еще год назад. Оставил нас с дочкой и уехал с гречанкой, — она мигом погрустнела.

Зря я это спросил. Дурной интерес. Чтобы как-то исправить неловкость, сказал так:

— Лен, ты очень приятная девушка, и красивая. Дурак тот Сережа. Наверняка найдешь того, кто будет тебя ценить и любить.

— Спасибо, Александр Петрович, — она покраснела и отвела взгляд.

Вот и удобный случай. Фиксируем. Тык, тык, тык…

«Объект-инфо»

«Вязина Елена Капитоновна. Возраст 26 лет. Магическими техниками не обладает. Смущена. Растеряна. Волнуется. Отношение к вам: удивление, настороженность, благодарность, небольшая симпатия, подчинение».

Ого! Реально симпатия к суслу?! Но этого не может быть! Мне захотелось ее поцеловать. Вот так вот, стихийно возникло желание. Обнять и поцеловать! И еще сказать от всего сердца: «Спасибо тебе! Большое спасибо!». Наверное, при этом я бы еще слезу пустил — так тронуло меня лишь одно это слово «симпатия»! Незначительное для любого другого, но для меня значащее, наверное, так же много, как для кого-то признание в любви.

Я открыл глаза, она по-прежнему сидела, отвернувшись к окну, наверное, мучаясь вдруг возникшей паузой. Почувствовав на себе мой взгляд, сказала:

— Может вам еще что-нибудь принести? Хотите пирожные? Их сделали к обеду, но я могу для вас сейчас.

— Самое сладкое к моему кофе, — я придвинул чашечку, — это твое милое присутствие.

Чертов искуситель! Зачем я это сказал?! Конечно, она не ответила, залилась румянцем и снова отвернулась к окну. Чтобы как-то оттенить неуместный комплимент, я тут же спросил:

— А сколько твоей доченьке лет?

— Три годика, — она заулыбалась.

«А не выполнить мне первое задание прямо сейчас с легкой импровизацией?», — подумалось мне. Не ясно что из этого выйдет, и как отреагирует Леночка, но может это отвлечет ее от переживания моих слов, вызвавших такую неловкость. И я рискнул, при чем импровизацию решил сделать вовсе не легкую.

Маленький глоток огненного и вкусного кофе. Тык, тык, тык…

Заготовки:

«Нежное Касание»

«Мышь»

«Комар»

«Я Хороший»

Последнюю сейчас лучше не использовать. Использую «Мышь», но сначала делаем подготовку «Нежным касанием». Ого! А облако вокруг Леночки золотом отсвечивает. Так, не время любоваться. Сплетение восприятий вот. Нити, нити… Как же запутано. Нам сюда. И теперь «Мышь». Пошла мышь… Я ее веду прямо по столу к Леночке. Ах, красотка! Жирненькая, серенькая, глазки черно-блестящие капельки.