Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли - Страница 3

А чертов Весериус исчез… Нет его нигде, как головой не верти, при том, что помощь магистра так нужна!

Я открыл дверь и вошел в туалет. Вернее, просторный санузел. Слева от сверкающего чистотой унитаза, располагалась широкая ванна, справа умывальник и зеркало в бронзово-вензельной оправе. И тут случилась жуткая неприятность… Пожалуй, когда я умер, мой шок был куда более тихий и нежный. Сейчас же я едва сдержал вскрик, а мышцы свело судорогой: я увидел себя!

В зеркале передо мной стоял тщедушный суслик! Суслик — иначе этого лошка не назовешь! Жалкий уродец! Сутулый, плечи вперед, грудь грубо вовнутрь. Ручки — веревочки тоненькие. Зато уши большие. И венец всему очки, как у Гарри Поттера, только стекла грязные. Слава этому… Перуну, не треснутые. Отдышавшись, я громко выматерился и добавил:

— Сука, урод гребаный! Дать бы тебе по еб…лу! В морду тебе с ноги! — разум, что он, это уже как бы не он, а я не хотел принимать. Понимаете?! Тот высерок судьбы, что пялился на меня через мутные линзы идиотских очков, был Я!

— Ты с кем там? — Наташа открыла дверь, ошарашено глядя на меня.

— С этим уродом! — сказал я в сердцах, указывая на отражение в зеркале.

— Ах, вон оно как! — она звонко рассмеялась. — Наконец ты начинаешь осознавать! Удачи в самопостижении!

Блевать я передумал. Сейчас стало как бы не до этого, хотя меня по-прежнему тошнило. Болела голова и ломило все тело.

Так, гребаный суслик, что делать будем? Что делать?! Нервно расхаживая по санузлу, я ущипнул себя за щеку — вышло больно. Не покидало ощущение, что Хранитель где-то здесь, но затаился, чтобы не попасть под мою горячую руку. Ведь «дать по еб…лу» хотелось не только очкастому суслику, но и магистру, который меня в это хрень втянул.

— Граф Александр Петрович! А слуги ваши, где интересно? — вопросил я, зыркнув на свое отражение. В прочем, какая разница, где слуги? Совершенно тупой вопрос от тупого очкастого урода! Теперь я понимаю, почему на это тщедушное тельце в этом мире не нашлось ни одной желающей души! Весериусу пришлось искать дурочка аж черти где, в другом мире, мире айфонов и разгулявшейся гопоты.

— Эй, Весериус, сука, ты здесь! — рыкнул я. Хотя нет, не рыкнул. Пытался рыкнуть, но вышло жалобное блеянье. М-да, с голосом тоже не лады — юношеские голосовые мутации, вероятно.

— Тише ты! — раздался шепот, который слышался не ушами, а где-то в сознании. — Не злись. Давай лучше о хорошем?

— А что есть, что-то хорошее? — я резко повернулся и с крайним скептицизмом уставился в пустоту.

— Да. И очень много. Отвечу на недавний вопрос: слуги у графа есть, хотя последнее время приходилось экономить. В этом доме их трое. Дворецкий — Никифор Тимофеевич… — беззвучно произнес магистр и в воздухе возник едва заметный глазам образ мужчины лет пятидесяти с аккуратной седой бородкой. — И старшая служанка Пелагея Никоновна, кстати, его жена, — рядом проступил образ полненькой, круглолицей женщины. — Они на рынке сейчас. Так неудачно вышло — Ирина Львовна отправила их за продуктами ровно перед твоим грибным приступом, — продолжил он, и снова возник бледный образ миловидной девицы лет двадцати пяти, в синем переднике и такими же синими глазами под русой челкой. — Это Леночка — их племянница и ваша горничная. Она должна вскоре прийти, отпускали вчера на выходной. Есть еще повар, садовник, дворник, но зачем они тебе?

— Ладно, похрен мне на слуг. Типа отец где? — я начал понемногу успокаиваться.

— Как где? Там…

— Где там? — я протянул руку в ту сторону, где мне померещилось какое-то шевеление. Так хотелось его придушить, но увы, тонкий план оставался слишком тонким для моих рук.

— Ну там, на Новодевичьем кладбище. Уже больше года как, — сказал он с некоторым состраданием.

— Это, как я понимаю, была еще одна хорошая новость? — мои руки тщетно шалили по пустоте — Хранитель был неуязвим.

— Нет, это последняя плохая, — заверил голос из тонкого плана. — Хочешь о хорошем? Пойдем в твою комнату, если блевать передумал. Там удобнее, подслушивать не будут.

— Идем. Сука, ты понимаешь, как я на тебя зол! — возмущался я, все больше осознавая, что в теле этого уродца мне придется прожить всю жизнь. Хотя… Может усиленная порция мухоморов — не такое дурное решение.

— Давай к лестнице на второй этаж. Там налево и третья дверь справа — твоя спальня, — отозвался магистр.

Комната оказалась вполне себе ничего, этак квадратов на тридцать, с ковром во всю ширь и богатой мебелью. Огромная кровать под балдахином, шифоньер, шкафчики — все с изящной резьбой, красивыми бронзовыми ручками. Вдобавок выход на балкон с видом на море и небольшой сад внизу. Вполне по-графски.

— Эй, Хранитель, здесь ты? — спросил я тонкие планы, когда огляделся. — Давай, вещай хоть о чем-то хорошем.

— Открой шкафчик, что возле письменного стола. Верхний ящик открой, — беззвучно произнес магистр. — Ключ в правом кармане халата.

Я нащупал ключи, подошел к шкафчику. Скрипнул замок, открылась дверца. Ну, бабки… Взял тоненькую пачку купюр, пересчитал с учетом номинала.

— Это меня должно радовать?! — возмутился я. — Здесь всего триста двадцать рублей! На три бутылки пива что ли?

— Не суетись. Здесь на триста рублей ты можешь не один день в дорогом кабаке оттягиваться и еще снять пару шлюх. И это так, на текущие нужды Ирина Львовна еще неделю назад выделила, — пояснил он.Может даже еще на днях деньжат даст.

— Слушай, а может я мухоморы ел не по своей воле? — в голове мигом возник интересный расклад: отец мой (и чего я его начал уже считать своим?), Петр Михайлович помер, я если не единственный наследник, то пополам с мачехой… И получается, статной барышне Ирине Львовне накормить меня мухоморами самое желанное действие. Зачем ей возле собственной юбки иметь очкастого суслика? А народу сказать, мол, мухоморы сам регулярно кушал, все мечтал на Велесову Поляну, или куда там грибные галлюцинации уводят?

— Нет, — отверг Весериус. — Несмотря на небольшие разногласия, женщина она неплохая, к убийству явно не склонная. Сам ты, совершенно сам кушал грибочки. И знал, на что шел. Кушал от обиды на Наташу, что она тебя уродом называет. И более тебе скажу, — он на миг замолчал, потом голос зазвучал будто с другой стороны головы: — Грибочками ты раньше увлекался. Нажрешься, потом сидишь со стеклянными глазами, несешь всякий бред. А в этот раз ты решил сразу весь запас сожрать. Рассуждал так: либо помрешь, чтоб все тебя потом все жалели и плакали над твоей могилой, либо к Велесу на Поляну, будешь там резвиться с нимфами в грибном угаре. И то и другое тебя устраивало.

— Ну и долб…еб я… — на душе стало еще хуже. Оказывается, хорошие новости с точки зрения магистра, для меня звучали все так же прискорбно. — Ну, вещай дальше. Дай хоть какой-то позитив.

— Далее из хорошего, — продолжил он. — Ну-ка распахни халат, и трусики спусти.

— Чего? — мне снова захотелось схватить его за горло.

— Не ломайся, трусики спусти, увидишь, чего, — настоял магистр.

Нехотя я подчинился. Трусы сползли ниже, обнажая тоненькие ножки и член. Довольно крупный член. Я прежний, тот еще Алексей Степашин, такой балыське мог бы очень позавидовать.

— Нравится? — осведомился Весериус.

— Знаешь, только есть ничтожная проблема. Этой штукой я могу только ссать. И все! С моей рожей и жалкого вида тушкой, даже последняя шлюха не даст за большие деньги, — недобро сказал я.

— Ну ты изрядно преувеличиваешь. Эй, откуда столько пессимизма? Улыбнись! И на этом поток хороших новостей не заканчивается. Главная из них… — здесь он выдержал торжественную паузу. — Ты — особо одаренный. Да, да! Ты особо одаренный в обучении магическим наукам. Ведь я неспроста тебя выбрал. А внешность — над ней нужно поработать. Захочешь — займешься, может даже симпотяшкой станешь при должном усердии. Далее…

Снова пауза. Долгая. Время я использовал со значительной пользой — любовался своим членом, повисшим два ли не до колена. Приложил ладошку, ну да, так чтоб до колена не хватает всего ширины ладони. Потревоженная балыся от моих измерений вздрогнула, напряглась. В этот момент дверь в спальню распахнулась и на пороге появилась Наташа со служанкой Леночкой. Обе девицы застыли на миг приоткрыв ротики и обалдело глядя на юного графа, то бишь меня. Леночка тут же покраснела и отвернулась, и выскочила в коридор со словами: