Пережить полнолуние (СИ) - Лисовская Анна - Страница 5

— Ясненько. Тогда не будем задерживать, идите отдохните! — помахал им рукой Леха, и мы развернулись в обратную сторону.

Не успели мы пройти и десяти метров, как у меня в кармане завибрировал телефон. Я посмотрела на дисплей, там высветилось «Ирка вызывает».

— О, моя подружака звонит. Я отвечу, ладно?

— Да не вопрос! Давно милые мои ушки не грели бабские сплетенки! — в предвкушении сенсации потер ручки Леха. — Начинайте, дамы! — дал он нам отмашку и повязал вокруг головы воображаемый бабушкин платок. Я закатила глаза от увиденного и приняла вызов:

— Здорова! Как поживаешь, как самочухаешь? — начала я наш привычный разговор.

— Привет! Да ниче так! А знаешь что? У меня такие потрясные новости! — заинтриговала меня подружка. — Вот звоню обрадовать!

— Да? Так не томи! Выкладывай!

— Ходила сегодня в деканат на собрание старост, и…

— Стоп, — перебила я. — Как сегодня? Оно же у вас по понедельникам!

— Да дай договорить! Что ты меня перебиваешь, болтушка?! Так вот, в понедельник собрание отменили и попросили прийти в субботу, хотя мы в этот день и не учимся. Оказывается, в этом году наш ВУЗ должен пройти переаттестацию. Выяснилось это случайно, все об этом забыли, а теперь подняли такую бучу! Весь универ на ушах стоит. Предстоит огромная проверка документов по деканатам, проконтролируют все задолжности у студентов по ведомостям, а чтобы никто на посмел ничего исправить и подмаслить — нас отправляют на каникулы! Представляешь? — радостно завопила Ирка. — Ух, Юльку я уже обрадовала, теперь вот тебе звоню! Кстати, еще полгруппы предупредить нужно. Вот поэтому старост в деканат и вызывали. Блин, надеюсь, наших туркменов совсем всех не поотчисляют! У них долгов обычно больше четырех предметов висит, а тут учиться — то всего ничего осталось.

— Мда. Поэтому нас и отослали, а то нерадивые ученики сразу и зачеты посдают и пушистыми прикинутся, аж отчислять жалко. Но я рада, что у меня появилось время, чтобы с семьей побыть. Как раз вчера приехала, завтра уже обратно собиралась. Так что очень своевременный звонок. Спасибо! — поблагодарила я.

— Да не за что! А что ты делаешь? На улице? — сразу переключилась на меня Иринка.

Наверно у каждого есть друг, с которым невозможно поболтать всего пару минут. Даже если у тебя форс — мажор или еще какие — то обстоятельства чрезвычайного характера, ты все равно не сможешь закончить разговор, не проговорив двадцати — тридцати минут. Даже если ты уже десятки раз с этим человеком попрощался. Вот моя подружка Ирка — это именно такой случай.

— Да, — с улыбкой ответила я, зная, что меня сейчас будут пытать на все темы подряд, до полного удовлетворения собеседника.

— Что — то как — то ты немногословна! — раскусил меня этот «детектив липовый». — Ты не одна? — догадалась она? — А с кем? — посыпались один за одним вопросы.

— Э — э — э, — протянула заторможенно я, не зная, как намекнуть ей, чтоб сохраняла приватность. — Это Лёха, мой друг. Погулять вышли, — я уже начала жалеть, что не перезвонила ей позже. Мы с Богатыревым продолжали идти по переулку. Он держался немного позади, не мешая нашей беседе.

— Лёха? Это еще что за хмырь? Леха…а, я вспомнила! — радостно завопила подружка. И в этот момент я ухом случайно нажала на громкую связь. — Это тот симпатяжка с фотографии, который тебе нравится! Да? Я угадала? Ты ему еще никак не признаешься! — продолжала с восторгом она.

Я замерла на месте, не смея обернуться. Глухим голосом сказала:

— Ир, перезвоню позже, — и сбросила вызов. Сзади послышалось вкрадчивое:

— А почему ты не ответила своей подружке? — спросил Лёха, приблизившись ко мне со спины. — Нас обоих интересует ответ, — раздалось над ухом и его руки легли мне на плечи. Он медленно, с грацией ленивого кота, обошел меня и спросил, глядя в глаза:

— Так я тебе нравлюсь?

Я не знаю, какого ответа он ожидал, но я совсем не смелый человек. Даже, если меня только что сдали с потрохами, не могу ему признаться. Начинаю нести весь бред, который только пришел в голову, главное говорить поуверенней:

— Богатырев! С дуба рухнул? — главная защита — нападение. — Почему, если Леха, то это обязательно ты? — я попыталась убедительно выпучить глаза в праведном гневе.

— Она же сказала симпатичный! — продолжал настаивать этот самодовольный тип.

— Да мало ли в мире симпатичных Лёх расхаживает! — начала нести еще больший бред. — И вообще, неужели за столько лет дружбы я бы тебе не призналась в своих чувствах? — использовала свой главный козырь.

— А может и у меня была причина не признаваться тебе? — настаивал он, тронув мою руку.

— Это мой одногруппник! — выпалила на одном дыхании, боясь не выдержать его напора. Леха отшатнулся как от удара, а я лишь усугубила ситуацию: — С чего бы мне тебя любить?! — на что он сказал с обидой:

— А что, не заслужил? — медленно развернулся и побрел в сторону моего дома. Даже в такой ситуации он решил сначала меня до дома проводить, прежде, чем уйти.

У меня слезы брызнули из глаз. Я такая дура! Зачем же я соврала ему, когда он сам в лоб задал этот вопрос?! Я сделала первый шаг, второй, а потом со всех ног побежала за ним.

Он остановился, но разворачиваться ко мне не стал. Я робко потянула его за рукав толстовки. Опять никакой реакции. Тогда я осторожно обняла его сзади, боясь, что расцепит мои руки, оттолкнет.

Не почувствовав протеста, всхлипнула и уткнулась носом ему в лопатки. Я не находила слов, чтобы извиниться, так мы и стояли молча. Я чувствовала, как под моей рукой быстро бьется его сердце. Он заговорил первым:

— Так заслужил? — и тон его был совсем далек от обижуськи. Ошарашенная, я смогла только выдавить из себя:

— Угу, — Леха повернулся ко мне, сияя как начищенный самовар. — Ты не злишься больше?

— Божечки! Я обещал себе никогда не злиться на сирых, убогих, бестолковых и, — задумался он, — страшненьких! — сказал он, растягивая слова на манер глупенькой блондинки.

— Так я страшненькая? — спросила я, сохраняя видимость спокойствия.

— Неть! Ты сопливая! — бессовестно заржал этот засранец.

— Убью! — заорала я и кинулась на него, но моя атака была сведена на нет. Он резко прижал мои руки к бокам и обнял уже по — настоящему. Вдохнув аромат моих волос, сказал абсолютно серьезно:

— Может как — нибудь потом? В другой раз? Обещаю даже поддаваться! — он отстранился и обвел взглядом мои губы.

Вот жучара! Опять его фразы имеют двойное дно! Мое сердце аж удар пропустило, а он щурится как кот, обожравшийся сметаны.

— Почему не оттолкнул? — тихо спросила.

— Если плачешь — значит дорог! С остальным мы разберемся. Позже, — резко оборвал охрипшим голосом Леха и, как ни в чем не бывало, зашагал по дороге.

Мне точно не приснились обнимашки? Хотя, я все еще ощущаю тепло его рук и древесный парфюм. Вкусно. Ну ладно, позже, так позже. Зато теперь я знаю, что небезразлична ему. Думала, что относится ко мне только как к другу. Да я постоянно влипаю в дурацкие истории, такие, как сегодня утром, и девушку после такого во мне сложно разглядеть. Да и не намекал он никогда, хотя я могла и не понять. У него же все шутки касаются меня и имеют двойную интерпретацию. Окей, надо догонять, а то отстала со своими думами.

— Раз у нас появилось свободное время, есть идеи чем заняться? — спросил «мистер невозмутимость».

— Зависит. Щас домой зайдем, может мама уже от бабушек вернулась. Подскажет, где помощь нужна и рабочие руки, — сказала, настраиваясь на рабочий лад.

— Рабочие руки? Фу, как пошло! — скривился этот извращенец.

— Дурак! Каждый думает в меру своей испорченности! Я огород имела в виду! — прыснула я.

— Ничего, мы исправим тебя в меру моей испорченности, — пробормотал Леха, но я услышала. Комментировать не стала.

Несмотря на то, что уже двадцатые числа октября, было солнечно. Температура держалась около семнадцати градусов Цельсия и в лицо временами дул приятный ветерок. Через ворота мы зашли во двор и увидели мамин велосипед.