Всё не серьёзно (СИ) - Дианова Марина - Страница 22

- Конечно, - все же ответил он, сразу подхватывая чемодан у меня из рук.  – А это что? – он указал на пакеты, что неопрятно валялись в прихожей.

- Это – на кухню.  Буду готовить праздничный ужин.

- Может не стоило? – все же спросил он, после того, как составил пакеты в кухне.  – Я все равно в ресторане собирался заказать ужин, - неуверенно предположил он.  – А то проведешь пол дня у плиты, потом будешь уставшая и замученная, без настроения отмечать…

- Андрей, - я вновь прижалась к нему всем телом, - Я хочу самый банальный Новый год: с оливье, селедкой под шубой и запеченной курицей.  Ладно, - сжалилась я, наблюдая за вытянувшимся лицом мужчины, - Курицу заменим на утку, но от оливье и шубы тебе не отвертеться.

- Хорошо, - вздохнул он, - Тогда я полностью в твоем распоряжение.

И достал из нижнего ящика нечто… нечто кислотно розовое, нечто совершенно немыслимое, нечто настолько не вписывающее в мою картину мира, что на долю секунды я завороженно смотрела на ЭТО, и только когда шок прошел, начала смеяться.  Розовый фартук с надписью: «Кто твой папочка?!» нокаутировал меня в самое сердце.  Едва я отсмеялась, Андрей отогнул широкий карман, в котором было написано: «Отжарю и тебя!».

- Друзья подарили на новоселье, - сквозь смех произнес он, - Не думал, что когда-нибудь достану его из закромов Родины.

- Он шикарен, - призналась я, вновь посмеиваясь.  – Но я тоже готовилась.

Я извлекла из одного пакета свой фартук, который только купила в магазине, специально для приготовления праздничного ужина.

«Готовлю вкусно, говорю мало, голова не болит…» - гласила надпись на моем фартуке.  Теперь смеялся уже Андрей, теснее прижимаясь ко мне.

- Мы с тобой идеальная пара.

С этим утверждением я не стала спорить, лишь счастливо улыбалась неожиданному счастью.

Мы сидели на кухне и готовили праздничный ужин: Андрей медленно, но уверенно крошил в большую миску оливье, – ведь «праздничное» оливье меряется исключить в объемах тазика – а я сражалась с уткой и хочу сказать, что пока что лидировала утка.  Кажется, этот монстр меньше сопротивлялся собственному убиению, нежели моим потугам обмазыванию в специях.  Каждый раз она так и норовила отправиться в свободный полет, лишь бы оказаться подальше от меня.  Андрей только посмеивался над моими потугами, при этом сам чуть не «приправил» салат частичкой собственного тела, уводя нож буквально в миллиметре от пальцев.  Так мы и трудились, я смотрела за медленной, чертовски медленной нарезкой оливье, а Андрей наблюдал за мной и нешуточным сражением с уткой.

- Я все хотела спросить, - отправив монстра мариноваться в холодильник, я села напротив Андрея с ингредиентами для селедки под шубой и теркой.  – Что же произошло в тот день, когда Лерка попала в больницу?

Ответить ему не дали дети, забежавшие в очередной раз на кухню, чтобы подхватить по кусочку колбасы и хлеба.

Проводив взглядом дочь, Андрей устало отложил нож, скидывая маленькие аккуратные кубики картошки в миску.

- Ведется следствие.  Пока что известно только то, что Даша – мама Леры, не причастна к этим травмам дочери.

- Этим? – переспросила я.

- Да, на теле Лерки были обнаружены синяки недельной давности.  Даша никак не комментирует их появление.  Прикрылась адвокатом и сидит не высовываясь.

- А кто же тогда…? – слова застряли в горле, но Андрей прекрасно понял, что именно я хочу знать.

- Один из ее любовников.  Даша сдала его сразу, заявляя, что понятия не имела о том, что тот может причинить вред ее дочке, - было видно, что откровения доставляют ему боль, но не смотря ни на что, он продолжал говорить.

- А что говорит Лера?

- Ничего, - пожал плечами мужчина.  – Она словно выкинула все это из головы.  Психолог, который работает с Леркой настаивает на том, что пока что не стоит тревожить эти воспоминания.  Следствие считает, что Лера может рассказать намного больше, что-то, чем можно прижать мать, но на каждый вопрос о маме, она словно закрывается, словно в ее жизни никогда и не было этого человека.  Был я, были бабушки и дедушки, была ты, а мамы никогда не было.  И никакие уговоры не помогают.

- Ты будешь настаивать на единоличной опеке, - все же уточнила я.

- Конечно, - не поколебавшись ни секунды ответил он.  – Это может стать проблемой?

- Нет.  Если ты про нас – то нет.  Просто, - я тщательно подбирала слова, чтобы это не казалось, будто я лезу не в свое дело.  – Просто я думаю, а если она и правда не знала, что происходит с дочерью когда ее нет дома?

- Алин, - он откинулся на спинку, - Как ты думаешь, где она была, когда мы приехали за Лерой или ее вещами?

- Не знаю, - я пожала плечами, на самом деле забывая о том, что забирали вещи мы из пустой квартиры.

- Она убежала за своим любовником, который избил ее дочь.  Следствию она говорит, что находилась в состоянии аффекта и хотела догнать, чтобы покарать, но… она бросила дочь с пробитой головой.  Еще не известно, какие бы последствия были бы, если бы соседка не додумалась позвонить мне.

Я молчала.  Как мать я не могла понять мотивов бывшей супруги Андрея, поэтому лишь молча соглашалась.  Последствия могли быть катастрофическими.  Может даже лучше, что Лера выкинула из памяти любые упоминания о маме.  С отцом ей будет лучше.

- Ладно, - Андрей с преувеличенным энтузиазмом вновь схватился за нож, - Главное, что теперь все будет у нас хорошо.  Я тоже нанял адвоката, который сейчас работает над тем, чтобы Лерка навсегда осталась со мной.  Говорит, что у нас не просто хорошие шансы, а отличные.  Все подтверждают, что матерью Даша была не очень хорошей, а нам ее безответственность только на руку.

Когда салаты были нарезаны, утка отправлена мариноваться, а шампанское выставлено на балкон, чтобы охладиться, я решила, что пришло время дневного сна.  Для нас с сыном это было обязательное условие наличие его за праздничным столом, в то время как Лера не ожидала такого поворота событий.

- Я не пойду спать, - упрямо заявляла она.  – Я не хочу спать.

- Лер, - я взглядом попросила помощи у Андрея, который тоже был настроен крайне скептически.  – Поспать нужно.  Когда проснешься – тебе принесет подарок Дед Мороз, - Ромка демонстративно фыркнут.  Да-да, он же уже большой и знает, что Деда Мороза не существует.

- Я не хочу спать, - настаивала она, но слова про подарок заставили задуматься.

- Полежи чуть-чуть, отдохни, - Взял инициативу в свои руки папа,  потихоньку надавливая на важнейшие аспекты праздника.  – Мы все тоже пойдем спать.

- Ромка будет спать в моей комнате?

- Нет, конечно, - не позволил возмутиться мне Андрей.  – Для Ромы подготовлена отдельная комната, в которой он будет спать, когда будет ночевать у нас.

- Вы с Алиной поженитесь и они будут жить с нами? – непонятно какими путями Лера дошла до таких размышлений, но я на долю секунду растерялась, в отличие от Андрея.  Все тем же спокойным голосом, он продолжил разговор.

- Пока об этом рано говорить, но ведь это не правильно, что Рома спит на диване в гостиной, поэтому теперь у него будет собственная комната.  Как видишь, - все тем же менторским голосом заметил Андрей, - Рома, в отличие от тебя, не спорит с нами.  Если мама сказала, что нужно лечь и отдохнуть – значит нужно лечь и отдохнуть.

Недовольно, но все же приняв правила игры, Лера покинула наше общество, зато Ромка, чуть ли не припрыгивая, остался рядом.

- У меня будет здесь своя комната? – едва Лера скрылась за дверь, выпалил он.

- Конечно, - Андрей усмехнулся, чуть приобнимая моего сына за плечи.  – Я просто так раскидывать словами не привык.  Я переделал кабинет в комнату.  Надеюсь тебе понравиться.

Андрей все так же придерживая за плечи Рому, повел его к персональной комнате.  Я лишь мельком взглянула на обстановку, чтобы понять – готовилась она именно для моего ребенка.  Неожиданно, слезы начали застилать глаза, поэтому я спешно направилась в сторону «родительской спальни». Слезы все равно текли по щекам, не смотря на холодную воду, которой я старалась их смыть.