Зеркальщик. Счастье из осколков (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 9

Перед дверью кабинета Софья Васильевна глубоко вздохнула, пригладила и без того аккуратно уложенные в высокую причёску каштановые волосы и звучно стукнула в дверь. Подождала, слушая, как отмеряет время звучный стук сердца в груди, и постучала опять. В кабинете раздались тяжёлые шаги, потом кованая в форме грифона массивная ручка повернулась, и дверь распахнулась, явив насупленного Алексея Петровича. Впрочем, при виде жены грозовые искры из глаз барина исчезли, гневаться на супругу господин Изюмов не мог и не желал, чем та время от времени и пользовалась, в пределах разумного, конечно же.

- Софьюшка? – Алексей Петрович внимательно посмотрел на жену, убедился, что заплаканной или измученной она не выглядит, и уже спокойнее продолжил. – Надеюсь, причина, по которой ты меня от дел отвлекла, стоящая.

- Ещё какая, - вздохнула женщина, как заправская сплетница озираясь по сторонам, - Алёшенька, сокол мой ясный, поговорить нам надо. Срочно.

Супруг хмыкнул, почесал щёку, но впустил-таки жену в святая святых, свой кабинет. Софья Васильевна особенно вторгаться в пределы мужниных владений не стала, пристроилась на стуле с высокой спинкой, стоящем в уголке. Сиденье было очень неудобным, жёстким и словно бы каким-то кособоким, но женщина знала, что это не случайно, а чтобы посетители нежеланные не задерживались. Барыня лично принимала в доме приведённого супругом мага, который много чего в тот памятный визит зачаровал, призывая удачу, богатство, крепкое здоровье и выплетая охранные заклинания, в том числе и такие, от нежеланных гостей.

- Да что ты в самом деле, - рассердился Алексей Петрович, - сироту-то приблудную изображаешь! В кресло присаживайся, не чужая, чай.

- Отвлекать тебя не хочу, Алёшенька, - вздохнула жена, с огромным удовольствием покидая стул и усаживаясь в роскошное кожаное кресло.

- Уже отвлекла, - пробурчал муж, движением бровей захлопывая массивную книгу на столе и накрывая разложенные по всему столу бумаги саваном невидимости.

«Опять дела тайные, государственные, - вздохнула тихонько Софья Васильевна, - с магами связанные. А значит, опять соколу моему ни днём, ни ночью покоя не будет».

Женщина недовольно поджала губки и покачала головой. В самом деле, нашли бы уж кого-нибудь помоложе! Сколько можно проверенными людьми рисковать, прошлый раз три месяца наложенное на Алёшеньку проклятие снимали, след от него, вон, до сих пор заметен: рука-то левая на непогоду немеет!

- Не тебе, жена, судить дела мужнины, - процитировал Алексей старинную книгу, в которой в деталях было прописано обустройство семейной жизни. – Что стряслось-то?

- У Вареньки нашей дар предвидения открылся, - вздохнула Софья Васильевна и невольно всхлипнула. – Господи, Алёшенька, да за что же нам всё это?!

- Не вой, - строго осадил жену супруг, но тут же подошёл и обнял, прижал к себе, зарывшись лицом в душистые волосы. – Софьюшка, не бойся, ничего страшного не случилось. Для помощника дознавателя дар такой даже во благо.

- А для жены во вред, - не сдавалась барыня. – Кому Варвара с таким, прости господи, талантом нужна будет?

Алексей Петрович помолчал, что-то обдумывая, а потом негромко сказал:

- Есть у меня молодец один, Зеркальщик. Он тоже нынче на балу будет.

Софья Васильевна восторженно ахнула, всплеснула руками, вскинула на мужа сияющие восторгом и восхищением глаза:

- Сокол мой ясный, благодарю тебя!

Супруг смущённо крякнул, на щеках чуть заметно краска выступила:

- Да ладно, не стоит. Может, ещё ничего и не сложится у них.

- Сложится, непременно сложится! – барыня хлопнула в ладоши. – А сами своего счастья не поймут, так мы им разглядеть его поспособствуем! Благодарю тебя, Алёшенька, муж мой!

Женщина поцеловала супруга в щёку и словно на крыльях вылетела из кабинета. Алексей Петрович с усмешкой покачал головой, подошёл было к столу, но потом решительно шагнул к небольшому овальному зеркалу в потемневшей от времени бронзовой раме. Чуткие пальцы пробежались по гладкому стеклу, и то словно бы ожило и задышало от этих прикосновений. Мужчина удовлетворённо хмыкнул и отступил на шаг, глядя, как зеркало стремительно темнеет, а потом постепенно светлеет, и за ним проступают смутные очертания человеческой фигуры.

- Слушаю, - прозвучал из зазеркалья чуть хрипловатый мужской голос, сопровождающийся приглушенным сочным зевком.

- Всеволод? – Алексей Петрович шагнул к зеркалу, пытаясь разглядеть собеседника. – Ты что это, скоро день на дворе, а ты всё не проснулся?

- Да с Вороном пришлось по душам потолковать, - уже бодрее отозвался собеседник, чей облик всё отчётливее проступал в зеркале. – Он всё никак не хотел вспоминать, куда тело жены спрятал, пришлось помочь.

Алексей Петрович сочувственно крякнул. Он, пожалуй, как никто понимал, что магия Зеркальщика, позволяющая видеть насквозь любого человека, очень сильно утомляет своего обладателя. Шутка ли, всю чужую душу, которая, как известно, потёмки, до последнего уголочка осветить!

- Как Ваша супруга, Софья Васильевна, поживает? Надеюсь, простуда прошла?

- Спасибо, жена у меня вполне здорова, - Алексей Петрович расцвёл благодарной улыбкой. Он очень хорошо знал, что Зеркальщики вопросов из вежливости никогда не задают, и если Всеволод спросил о здоровье Софьи Васильевны, то только потому, что ему это по-настоящему интересно.

Между тем отражение в зеркале окончательно прояснилось, явив стройного, пожалуй, даже тонкокостного молодого человека, который находился в той поре, когда называть юношей уже поздно, а мужчиной ещё рано. Для себя лично Алексей Петрович решил, что его друг более всё же соответствует поре мужества по рассуждениям, а особенно по поступкам. Действительно, Всеволод не был склонен к пылким порывам, столь характерным для юношества, предпочитал тщательно взвешивать каждое слово и действие. С чем это было связано: с тяжкими ли испытаниями, выпавшими на его долю и оставившими глубокий шрам на правой щеке, с ранним ли сиротством, в результате которого Всеволод уже неполных шести лет оказался в воспитательном доме под патронажем Сыскного Управления, или с сильным врождённым даром Зеркальщика, Алексей Петрович не знал. Да и знать не хотел, решив для себя, что коли его друг сочтёт когда нужным поведать о себе и о своём прошлом, то обязательно сам и расскажет, обретя в лице господина Изюмова внимательного слушателя.

- Что это Вы, Алексей Петрович, с меня глаз не сводите? – Всеволод озорно блеснул большими серыми глазами, в которых на самом дне плескались крошечные серебристые искорки – признак дара Зеркальщика. – Патрет что ли рисовать затеяли?

- Задумался немного, - не стал лукавить судья и со смущённым смешком добавил. – О тебе, сокол ясный.

Ровные, словно прорисованные опытным художником брови Зеркальщика выразительно взмыли вверх. Алексей Петрович кашлянул, одёрнул песочного цвета сюртук, который неизменно надевал во время работы в кабинете для создания необходимого рабочего состояния, и пояснил:

- Дочка у меня средняя, Варвара, к нам в Сыскное Управление поступить ладится.

Всеволод прикрыл глаза, из-под густых ресниц плеснул тусклый серебристый свет.

- Помню её, хорошая барышня и к делу нашему весьма способная. Ответственна, исполнительна и с людьми хорошо сходится. Письмоводителем…

- Да она помощником дознавателя стать возмечтала, - вдохнул отец, в порыве чувств перебивая друга. – Шутка ли, на криминалиста выучилась, с похвальным листом за подписью самого Императора обучение завершила!

- Вот как? – вежливо удивился Всеволод и покачал головой. – Боюсь огорчить Вас, дражайший Алексей Петрович, но не настолько наше Управление пока новыми веяниями пропитано, чтобы девице, пусть и весьма талантливой, подобную должность доверили. Сами понимаете, барышне она не подобает.

- Да знаю я, - отмахнулся отец, - потому и решил к тебе обратиться. Ты сам говорил, тебе помощник требуется…

Господин Изюмов замолчал, ожидая вполне возможной резкой отповеди от своего молодого друга. Дела, которые поступали к Всеволоду, не были простыми и повседневными, Зеркальщику доверяли то, в чём не могли или не хотели разбираться опытные дознаватели, лишённые магического дара или обладающие лишь универсальной магией. Одним словом, службу Всеволода нельзя было назвать спокойной и безопасной, куда уж при таком раскладе брать девицу в помощники! Однако отказывать Зеркальщик не спешил, лишь глаза опять прикрыл, с помощью своего дара быстро оценивая все возможные варианты развития событий.