Каменное сердце (СИ) - Рель Кейлет - Страница 5

Я шла по дороге, чуть не приплясывая от удовольствия. Денек был тихим и погожим, а сумка с дарами от Йозефа приятно оттягивала плечо. Я чувствовала в этих вещах светлую энергетику.

Вдруг за моей спиной послышался топот лошадиных копыт. Обмирая от страха, я оглянулась. Руки уже натягивали перчатки, чтобы скрыть мои черные когти карги.

Из Злейска выехала всадница на вороном коне. Она нагнала меня за считанные минуты и кинулась наперерез. Конь топал копытами в опасной близости от моих ног, недовольно вскидывая голову.

— Эй, ты! — крикнула всадница. — Это ты тут ведьмовством промышляешь?

Глава 7

— Травница я.

— Дело есть, — сказала всадница, — срочное. Приворот мне приготовь, раз такая талантливая, что трупы на ноги ставишь.

Я внимательно посмотрела на девушку. Она была одета в легкую бархатную курточку с богатой золотой вышивкой. Явно не из простых деревенских. Да и здоровье Гленны хоть и внушало опасения, но про смертельную опасность говорить было рано. Откуда она знала?.. Я прищурилась.

Незнакомка откинула за плечо золотую косу. Ее кожу целовали закатные лучи солнца. Аккуратный вздернутый носик сморщился. Она хотела со мной поговорить, но не стала подходить на ярмарке. Как интерес-с-сно…

Я облизнулась, пробуя воздух на вкус. Это уж точно не входило в список моих привычек. Что-то новенькое. Что-то от карги.

Конь всадницы отшатнулся от меня. Теперь я могла смотреть на незнакомку, не запрокидывая голову. Ужасно неудобная поза, надо сказать, смотреть на всадницу. Это порядком испортило мое до того дружелюбное настроение. Приказной тон незнакомки тоже не располагал к беседам.

— Я не готовлю привороты, — ответила я. — Я не колдунья. Я — травница.

— Хватит придуриваться, — разозлилась незнакомка. — Мы обе знаем, кто ты. И что сделала, чтобы спасти ту дурочку.

— М-м-м, — протянула я, хищно улыбнувшись. — Так вот, кто подготовил тот букетик…

— Скажешь кому-нибудь, и все узнают, что это ты мне его продала. Наврала с три короба, как про нежноцветы. Я заплатила тебе золотой за букетик, который должен был помочь Гленне, моей дорогой подруге.

Людская подлость не знала границ. Я знала, что эта девица соврет, и глазом не моргнув. Меня поставили в опасное положение. Если откажу, будут проблемы. Если соглашусь, против меня будет свидетельница. Не то чтобы я верила в добропорядочность инквизиторов, но не хотела нарываться на неприятности так открыто.

— Пойди в поле утром ранним, да искупайся в росе, — посоветовала я.

— И как это поможет приворожить Якова? — недоверчиво спросила она.

— Никак. Зато займешь себя хоть чем-то. Глядишь, и вся дурь из головы выйдет.

Всадница замахнулась плеткой. Ее глаза полыхали гневом. Красивое лицо портила ярость. Девица щелкнула плетью у меня над головой, пришпорила бедного коня и галопом поскакала дальше по дороге. Я не сомневалась, что нажила себе врага.

Может, стоило поддаться на уговоры и сварить ей что-то эдакое?

Я усмехнулась. Что-то темное в глубине моей души пело от радости. У меня появилась жертва, объект для насмешек и издевательств. Я одернула себя. В мои планы не входила война с деревенской девчушкой. И все же как приятно наконец показать свои когтки, не бояться и не скрываться…

Я удовлетворенно вздохнула. Хотелось кинуть незнакомке вслед что-то неприятное, но не смертельное. Проклясть ее икотой. Заставить пару ночей мучиться от бессонницы. Я подавила странное желание и продолжила путь домой. У меня все еще не было никакого желания вмешиваться в жизнь деревенских. Разве после всего случившегося я не заслужила немного покоя?

Через пару дней наступило благоприятное время для сбора голубого моха, помогающего при кашле и простудах. Я отправилась в Чащу на промысел. Все шло, как обычно.

Лишь на рассвете над моей головой пролетела крупная черная птица. Ворон. Я задумчиво посмотрела ему вслед. На лапе птицы болталась тонкая красная лента — символ срочных новостей.

По коже прошелся холод, но вовсе не от утренней свежести. Воронов отправляли инквизиторы. Красная лента означала ответ на вызов или просто скорый приезд одного из ордена.

И гадать не нужно, чем это грозило мне.

— Вот дрянь, — ругнулась я, не сумев удержать эмоции в узде.

Корзинка с собранным мхом полетела наземь, а за ней и перчатки. Я стянула платок. Поляну огласил тихий всхлип. Неужели это я?

На меня разом навалилась усталость и апатия. Я привалилась к стволу ближайшего дерева, перебирая нежные молодые травинки. На ум ничего не приходило. Я и думать не хотела о побеге: зима далась мне тяжело, а менять место, когда только освоилась — тяжело.

Конечно, когда речь заходит о жизни и смерти, выбирать не приходится. Бежать или попытаться сохранить новый дом? Так и не приняв решение, я побрела домой, где меня ждала еще нераспакованная сумка от Йозефа.

Глава 8

Не появиться на следующей ярмарке — все равно что признать поражение. Я не готова была сдаться так просто. Однако банальное требование инквизитора снять перчатки приведет меня на костер. Черные когти станут отличным свидетельством моей связи со Зверем, с нечистым.

Делать было нечего. Я вылечила горло, убрав хрипоту, сделала специальную микстуру для кожи, которая подлечила мелкие ранки и пятна, так и не выведенные после зимних морозов. С волосами было куда сложнее. В них была моя ведьминская сила: не отрезать, не перекрасить. Пришлось состряпать легенду о том, что сумасшедшая тетушка травница проверяла на мне свои отвары, вот волосы и перекрасила, да обратно никак.

Я с благодарностью вытащила из сумки Йозефа простенькую юбку, как у всех деревенских, самого непримечательного цвета, да рубаху с курткой. Измениться до неузнаваемости не удалось. Но разве в веселой хохотушке-девчонке признают тихую травницу, замотанную по уши в тряпье?

Чтобы уж точно не вызывать ассоциации с сумасшедшей теткой из леса, которая пугает бедных охотников, я заплела себе сложную косу с лентами. Получилось кривовато. Все же пальцы хуже слушались, чем до зимы. Я все равно осталась довольна.

В деревне меня встретили все те же молодчики, играющие в карты.

— Кто такая? — буднично спросил один. — Зачем пожаловала? Когда уйдешь?

— Я племянница Ады, травницы. Меня матушка послала ей на помощь, — соврала я, старательно выпевая слова.

Разница между хриплым бурчанием и мелодичным молодым голоском была разительная. Стражники даже заслушались.

— О, — воскликнул один. — Этой что ль?

— Да, ходила тут одна. Больше месяца уже живет на опушке, — кивнул второй.

— На продажу велела что-то принести?

Я с готовностью стащила с плеча небольшую котомку и вытащила из нее часть товара.

— Это сбор от кашля, — принялась перечислять я, делая вид, что ищу пометки на мешочках. — Здесь… м-м-м, кажется, оберег… Да, точно! От сглаза. А это просто для взвара, по-моему. Душистые травки. Вот, понюхайте!

Стражники посмеялись и взяли у меня парочку мешочков “душистых травок”, сказав, чтоб была аккуратнее на базаре. Мало ли, пристанет кто. Прощебетав им слова благодарности, я вприпрыжку побежала на площадь. Надо же поддерживать легенду о своей молодости и наивности!

На ярмарке я чуть было не встала на свое привычное место, но вовремя одумалась. Племянница не могла знать, где торгует ее тетушка. Пришлось подыскать другой свободный уголок. Я нарочито неумело выбрала место, кое-как разложила товар и стала ждать, беспокойно вертясь на месте. Разве молодежь умеет спокойно заниматься скучным делом?

Не прошло и пары минут как ко мне подошел Йозеф.

— Где травница? — спросил охотник, хватая меня за локоть.

Я выдернула руку и фыркнула. Манер у мужчины так и не появилось.

— Что-то хотели ей передать? — елейным голоском спросила я. — Тетушке нездоровится последнее время. Зимой сильно болела, никак не пролечится.

— Ада болеет? — нахмурился Йозеф. — А ты кто? Почему у тебя ее товар?