Унесенные бездной - Черкашин Николай Андреевич - Страница 64

- Ну вот уже 18 лет прошло, а что будет через оставшиеся 82 года?

- Поднимать её, конечно, надо. Вот на "Курске" новые судоподъемные технологии освоят, и хорошо бы К-27 заняться. Она лежит на недопустимо малой глубине. Все в Арктике почище будет.

- Почему же её затопили всего на 33 метрах?

- Точку затопления определяли в Москве. Со мной, сами понимаете, не советовались.

В сентябре 1982 года лодку отбуксировали в Карское море. Недалеко от северо-восточного берега Новой Земли было намечено место её затопления. Открыли кингстоны, заполнили главную осушительную магистраль. Я поднялся на мостик, снял флаг и положил его за пазуху. Сходил с корабля последним. Вся моя жизнь практически была отдана этой подводной лодке... С буксира торопили криками и жестами, я прыгнул в шлюпку. Стальное тело лодки, каждый сантиметр которого был мне знаком, спокойно колыхалось совсем рядом. Я поцеловал корабельный металл и, не выдержав, заплакал...

Но субмарина не спешила тонуть: она все больше заваливалась на нос и, наконец, застыла с задранным хвостовым оперением. Было ясно, что её нос уперся в грунт: длина лодки составляла всего 109 метров, а топили её, вопреки рекомендациям МАГАТЭ, на глубине 33 метров. Оставить К-27 в таком положении, конечно, было невозможно. Буксир-спасатель "наехал" на хвост, пробив балластные цистерны, и вскоре вода сомкнулась над ней. Это произошло в точке с координатами 72°31' северной широты и 55°30' восточной долготы.

- А как вы себя сегодня чувствуете?

- По врачам не хожу. Курить бросил... Правда, головные боли дают знать, кровь иногда беспричинно из носа идет. Зуб только один остался... А в остальном - держусь.

- А дозу большую схватили?

- Кто же её знает? Нам не объявляли... Думаю, не меньше 400 рентген.

Алексей Анатольевич, слава богу, держится ещё молодцом, чего не скажешь о его сослуживцах, нахватавшихся "бэров". Как и большинство бывших подводников, ударился он в огородничество - огурчики, капуста, все свое, с дачного участочка на Карельском перешейке.

Если бы американские коллеги Иванова, инженеры-механики с таких же "термоядерных исполинов", увидели его дом (по средним питерским меркам вполне нормальное жилище), они бы решили, что это многоэтажный барак для военнопленных, взятых после исхода Холодной войны. Панельные стены, сработанные грубо, зримо, неряшливо если не рабами Рима, то уж наверняка военными строителями со всей пролетарской ненавистью к тем, кто будет жить в этих многоэтажных "хоромах". Как и повсюду у нас, стены лифта исписаны матом и хитом - названиями поп-групп, именами поп-звезд и прочих "поп...". Исполосованные бритвой объявления на стенах... Всюду следы вандализма, бунтующей злобы. Это тоже радиация, не менее зловредная для души, чем жесткие "гаммы" уранового излучения для тела. Среда нашей жизни отравлена точно так же, как воды Северного Ледовитого океана.

С чего мы начнем свое великое очищение? С подъема "Курска"? С подъема К-27? С подъема затопленных ядерных реакторов ледокола "Ленин"?

Глава восьмая

НЕПРОЧНЫЙ КОРПУС...

В сентябре из поселка Видяево разъехались последние родственники погибших подводников. Я возвращался на автобусе, который был подарен курянами экипажу атомного крейсера "Курск". Теперь крейсера нет, а автобус остался. Такие дела... В салоне беседовали военные психологи, врачи-психиатры из Военно-медицинской академии. Они покидали поселок последними из всех, кто прибыл сюда по зову беды. Кстати, вместе с ними работала и дочь министра МЧС Шойгу. Я разговорился с полковником-медиком доктором наук, питерским психиатром Владиславом Шамреем.

- История отечественной психиатрии не знает ещё столь массированного воздействия средств информации на и без того травмированную психику людей, потерявших своих близких. Некоторые из них были в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Многие родственники уже пережили прощание со своими близкими в Видяеве, выдержат ли их нервы ещё одни похороны?

В дни, когда водолазы прорезали в корпусе "Курска" отверстия для того, чтобы извлекать из отсеков тела погибших подводников, молвил свое возмущенное слово один из самых опытных российских судоподъемщиков контр-адмирал-инженер в отставке Юрий Сенатский (на его счету подъем с глубины 200 метров затонувшей подлодки С-80):

"Если бы мне предложили сделать все, чтобы исключить возможность подъема "Курска", я бы поступил так, как сейчас поступает ЦКБ "Рубин" с благословения вице-премьера Клебанова, - заявил Юрий Константинович в "Аргументах и фактах". - А поскольку и академика Спасского, и вице-премьера Клебанова заподозрить в неразумности или злом умысле трудно, то остается думать, что они вполне осознанно и довольно грубо прячут концы в воду...

Мой без малого 40-летний опыт спасательных и судоподъемных работ позволяет делать подобные утверждения... Первостепенной заботой спасателей и судоподъемщиков должно быть сохранение, а может быть, и восстановление утраченной герметичности. В этом свете решение по прорезанию больших отверстий - окон в легком и прочном корпусах - выглядит убийственным.

Во имя чего идет эта лихорадочная бестолковая спешка? То, что сейчас делается, приведет к ещё большим страданиям родственников погибших подводников, а сам "Курск" сохранит тайну своей гибели и останется на дне Баренцева моря".

Того же мнения придерживается и заведующий научно-исследовательской лабораторией повышения эксплуатационных качеств судов и подводных объектов Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Владимир Тарадонов. Он говорит о том, что прорезать "окна" в прочном корпусе "Курска" нецелесообразно, так как это резко затруднит подъем субмарины. Ослабленный корпус может переломиться при подъеме, да и невозможно станет нагнетать воздух в отсеки с ненарушенной герметичностью, которые могут с успехом сыграть роль "внутренних понтонов" и значительно облегчить подъем гигантской субмарины.

Оба специалиста, безусловно, правы: огромный подводный крейсер с брешами в прочном корпусе не поднять. Я не думаю, что их будут прорезать для того, чтобы академик Спасский смог "спрятать концы в воду". В подобной ситуации "Рубину" просто нечего прятать, ибо он меньше всего виноват в гибели "Курска". Другое дело - надо ли вообще поднимать атомный ракетоносец?