Алый камень (ЛП) - Энн Джуэл Э. - Страница 52

Этот человек разбил мое сердце. Я даже не уверена, что оно еще бьется. Потянувшись, я прижимаю пальцы к тому месту на спине, где он держал нож. Жжет. Вытянув руку, я смотрю на кровь. Порез не глубокий, но кровь все еще идет.

Я перевожу взгляд на него, но он смотрит на кровь на моих пальцах.

Я жду.

Я смотрю.

Покажи мне хоть малейшее сожаление, Тео.

— Ты порезал меня.

Холодные, жесткие глаза смотрят на меня.

— Ты следила за мной. Ты вломилась в мою квартиру и украла мои вещи.

— Я - твоя песня. — Я поднимаю подбородок и сдерживаю эмоции.

Он качает головой.

— Ты - ничто.

Я смотрю вниз, прячась от ненависти в его глазах и сосредотачиваясь на крови, потирая пальцы.

— Ты хуже, чем рак. — Мне плевать на порез, даже если бы я истекала кровью до смерти. Мы умираем, и это... неотвратимо.

Когда я снова поднимаю глаза, мышцы его челюсти напрягаются, когда он возвращает свой взгляд к крови на моих пальцах.

— Надеюсь, твой грязный нож занесет мне какую-нибудь плотоядную инфекцию, и ты сможешь наблюдать, как я медленно умираю. Моя гнилая, гнилостная вонь наполнит воздух вокруг тебя. Когда это случится, просто помни... ее зовут карма, и она - неумолимая сука. — Если мы умираем, то это будет происходить с оружием на перевес. Я не буду подавлять ни одной эмоции.

Он смотрит на меня, в его взгляде нет ни трещинки.

— Садись. — Он кивает на складной стул.

— Пошел к черту.

Он направляется ко мне. Шесть месяцев назад я бы отступала, пока мой зад не опустился бы на стул. Но не сейчас. Я отказываюсь бояться этого человека, даже если он заберет мое последнее сердце.

— Сядь. На. Стул. — Его черные ботинки ударили по носкам моих неоново-желтых кроссовок.

— Пошел. К. Черту. — Прищурившись я уставилась на него.

Схватив меня за плечи, он толкает меня назад, пока моя задница не упирается в стул. Спинка стула царапает мою рану. Я стараюсь не гримасничать, но полностью избежать этого не удается.

— Тебе не следовало приезжать. — Он хватает несколько тряпок с кухни и рвет их на полоски.

Я сдерживаю свои слова. Он их не стоит.

Он связывает мне руки за спиной, а затем привязывает мои ноги к стулу и исчезает в ванной. Через несколько секунд он возвращается с бутылкой перекиси водорода, клейкой лентой и марлей.

— Оставь это, — говорю я без малейших эмоций в голосе.

Тео приседает позади меня и поднимает заднюю часть моей рубашки.

— Я сказала, оставь это! — я отбрасываю свое тело в сторону, посылая стул и привязанную к нему сумасшедшую женщину на пол.

— Господи! — Он хватает стул, чтобы поставить нас обоих вертикально.

— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — кричу я так громко, как только могу.

Он вскакивает на ноги, раздувая ноздри, сжимая руки в кулаки и оскалив зубы. Я не моргаю. Я, блядь, королева пристальных взглядов. Давай, жополиз.

Тео топает прочь.

Хлопок двери.

Бах!

Что-то ударяется о стену в его спальне.

Бах! Бах! Бах!

Я закрываю глаза и прижимаюсь щекой к грязно-серому ковру.

Через двадцать минут - черт, это может быть час спустя, я потеряла чувство времени - Тео выходит из своей спальни. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как он наполняет стакан водой. На другой руке у него футболка. Ткань вокруг костяшек пальцев испачкана кровью.

Как это произошло? За несколько дней я прошла путь от желания всего с этим мужчиной до желания ничего - даже следующего вздоха. Как будто я была на аппарате жизнеобеспечения, а он выдернул вилку из розетки. Я снова закрываю глаза и жду момента, чтобы уйти - сон, бессознательное состояние, смерть - это уже не важно. Я готова сделать перерыв.

Меня зовут Скарлет Стоун, и я не боюсь смерти. Моя мама ждет меня с распростертыми объятиями.

***

Этот голос. Он утешает меня. В моих снах он окутывает меня, как теплый кокон. Охраняет меня. Спасает меня. Любит меня.

— Тебе нужно есть и пить.

Я моргаю, открывая глаза. Темно, кроме маленькой лампы на полу в углу комнаты, светящейся желтым светом. Сейчас ночь или раннее утро. Я не знаю. Я и мой стул волшебным образом снова обрели вертикальное положение. Мои плечи горят, но руки и ноги покалывает от онемения.

Этот голос. Тот самый, из моих снов. Но он больше не теплый. Он тусклый и безжизненный, как глаза, смотрящие на меня. Он больше не охраняет меня. Не спасает меня. Любит меня.

Почему это не может быть кошмаром?

Почему я не могу проснуться?

— Ешь. — Тео держит спагетти, намотанные на вилку, перед моим лицом.

Я поворачиваю голову в сторону.

— Ты будешь есть.

Он так сильно ошибается.

— Пей. — Он подносит соломинку к моим губам.

Я прикусываю их.

— Такая чертовски упрямая, — бормочет он, вставая.

Я хрюкаю, когда он берется за мой подбородок, откидывая мою голову назад настолько, чтобы раздвинуть мои губы. Какой-то сладкий сок стекает в мой рот и вниз по сторонам лица, когда я отвергаю его попытки. Как только он отпускает мой подбородок, я выплевываю сок ему в лицо.

Выражение лица Тео становится еще более жестким, когда он поднимает рубашку, чтобы вытереть лицо.

— Я не буду есть. Я не буду пить. Я не буду жить для тебя.

Я ненавижу его. Он заставил меня полюбить его. Он заставил меня хотеть жить. А потом он все это забрал.

Мышцы на его руках двигаются, когда он сжимает кулаки снова и снова.

— Ударь меня. Избей меня. Режь меня. Разорви мой гребаный мир на части, если тебе это нужно. Тебе нужны пушки? Они в моей машине. Иди, возьми их. Заряди обоймы. Засунь ствол мне в горло и нажми на курок. Но я не позволю тебе перевязать мои раны, дать мне еду или заставить меня выпить что-нибудь. Я. Не. Позволю. Не. Буду. Жить. Ради. Тебя.

Он бросает стакан с водой в раковину, и он разбивается. Я не вздрагиваю. Я буду его песней. Я буду песней, которую люди напевают, когда готовы закончить свою жизнь. Тео может впечатывать свой кулак в стену, пока у него не отвалится рука. Он может разбить все стаканы в серванте. Он может уничтожить сам себя на моих глазах, но я не буду жить ради него.

Мои глаза закрываются, и через несколько минут я слышу душ. Я исчезаю в мире, где все это - ужасная иллюзия. Когда я снова просыпаюсь, стекло уже убрано, а дверь в комнату Тео закрыта. Светильник в углу все еще мерцает желтым светом, но позади меня солнце проникает сквозь жалюзи, давая больше света всему - кроме моей жизни.

Передвигаться по этому миру иногда просто изнурительно. Я все жду, когда мой разум задастся вопросом, найдет ли меня Оскар, спасет ли он меня, но он не придет, потому что я не хочу быть спасенной. Борюсь с раком. Борюсь со своими чувствами к Тео. Этого слишком много. Я так устала. Я хочу, чтобы все закончилось.

Скрип в петлях двери спальни возвещает о приближении моего похитителя. Где мой страх? Он уже умер.

Дверь в ванную закрывается. Унитаз спускает воду. Дверь открывается.

Мой взгляд остается приклеенным к полу.

— Тебе нужен перерыв на туалет.

Мне кажется, что смотреть на него - слишком большое усилие, но я все равно поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Мне нужно было несколько часов назад. Поэтому я обмочилась.

Мой взгляд снова врезается в пол. 

Меня зовут Скарлет Стоун, и в тот день, когда Оскар был арестован, он сказал мне помнить, что для того, чтобы отпустить, требуется гораздо больше сил, чем для того, чтобы держаться.

Как это случилось? Как человек, в которого я так сильно влюбилась, просто исчез? Эта его месть смыла воспоминания о нас - о любви.

Я не могу перестать любить его так же, как он не может перестать ненавидеть Брэкстона Эймса. Обе наши неконтролируемые эмоции, скорее всего, сведут нас в могилу.