Маленькие женщины, или Детство четырех сестер - Олкотт Луиза Мэй - Страница 13

— Расскажи, мама, еще что-нибудь в этом роде; я очень люблю размышлять потом о твоих рассказах, — сказала Джо после минутного молчания.

Миссис Марч улыбнулась. Она уже столько лет занимала рассказами свою маленькую аудиторию, что знала ее вкусы и потому, не задумываясь, начала:

— Жили были четыре девочки. Они всегда были сыты и одеты, пользовались многими удобствами и удовольствиями, имели добрых друзей и родных, которые очень любили их, однако при всем том девочки эти были недовольны своим положением.

Слушательницы лукаво переглянулись и прилежно уткнулись в свое рукоделье.

— Но они искренно желали быть добрыми, — продолжала миссис Марч, — и не раз принимали самые похвальные решения, которые однако не всегда выполняли. Они беспрестанно говорили себе: «Ах, если б у нас было это! Ах, если б у нас было то!» — забывая, что они уже имели многое и во многом удовлетворяли свои желания. Однажды они спросили одну старушку, что надо делать для того, чтобы хорошо и весело жилось на свете. Она отвечала им: «Когда вы будете недовольны, то посмотрите вокруг себя и вы увидите, что у многих нет и того, что вы имеете, хотя вы совсем не лучше и не достойнее других, и будьте благодарны за то, что вам дано».

При этих словах Джо быстро взглянула на мать, как бы намереваясь что-то сказать, но, видя, что рассказ еще не кончен, промолчала.

— Девочки решились последовать совету старушки и вскоре убедились, что она была права. Одна из них узнала, что стыд и горе не минуют и богатых людей; другая созналась, что она, при всей своей бедности, благодаря своей молодости, здоровью и веселому характеру, гораздо счастливее одной капризной и болезненной пожилой дамы, которая не умела пользоваться своим богатством; третья убедилась, что, как ни неприятно самой ходить в лавку за провизией к обеду, но еще неприятнее ходить из дома в дом и просить работы, чтоб не остаться совсем без обеда; а четвертая — что никакие колечки, как бы они ни были прелестны, не спасают от заслуженного наказания. Девочки поняли, что они не вправе жаловаться и должны дорожить тем, что им дано, так как они и того могли бы не иметь. Я полагаю, что им никогда не пришлось раскаяться в том, что они послушались совета старушки.

— Нехорошо, мама, обращать против нас наши собственные рассказы и читать нам проповеди, вместо того чтоб рассказать что-нибудь забавное, — сказала Мегги, шутя.

— А я люблю эти проповеди; бывало, папа говорил нам такие, — задумчиво произнесла Бетси, поправляя иголки в швейной подушке Джо.

— Куда ты, Джо? — с удивлением спросила Мегги при виде своей сестры, направлявшейся в переднюю в высоких калошах, в бурнусе и с накинутым на голову капюшоном.

Джо держала в одной руке лопату, а в другой метлу.

— Иду промяться, — коротко ответила она с лукавым взглядом.

— Охота тебе в такую погоду. Посмотри: снег идет, холодно, пасмурно, — и, говоря это, Мегги вздрогнула от холода. — То ли дело вот здесь, у камина.

— Я не кошка, чтоб целый день дремать у печки. Я люблю движение и разнообразие. Иду искать приключений.

Мегги, сидевшая у камина, протянула ноги к огню и углубилась в чтение «Айвенго», между тем как Джо начала усердно расчищать дорожки в саду. Снег был рыхлый, и она проворно проложила дорожку вокруг всего сада для того, чтобы Бетси могла прогуливаться с своими больными куклами, нуждавшимися в свежем воздухе.

Следует пояснить, что сад этот отделял дом Марчей от дома мистера Лоренца. Оба дома находились в городском предместье, где было так тихо, как в деревне, и оба были окружены рощами, лужайками и уединенными улицами. По одну сторону плетня стоял старый почерневший дом, представлявший теперь совсем другой вид, чем в летнее время, когда стены его покрывались виноградною лозой и когда вокруг пестрели цветы; а по другую — возвышалось величественное каменное здание, в котором все свидетельствовало о роскоши и комфорте, начиная с обширных конюшен до оранжереи.

Много красивых вещей можно было видеть за богатыми оконными драпировками этого дома, но, несмотря на то, он казался мрачным и пустынным. В саду, на лужайках, не резвились дети; из окна не выглядывало улыбающееся лицо матери, и даже редко кто и показывался в этом доме, кроме старого владельца и его внука.

Живому воображению Джо этот прекрасный дом представлялся чем-то в роде очарованного замка, полного чудес, которыми никто не пользовался. Ей уже давно хотелось посмотреть скрытые в нем сокровища и познакомиться с «мальчиком» Лоренцем, который, по-видимому, взаимно желал того же, но не знал, как завязать знакомство.

Со времени описанного нами вечера Джо усерднее прежнего начала искать случая подружиться с соседом и с этою целью составляла различные планы; но в последнее время Лоренц скрылся, и Джо полагала, что он куда-нибудь уехал, как вдруг однажды она снова заметила в одном из окон верхнего этажа соседнего дома смуглое личико, внимательно смотревшее в их сад, где Бетси и Эмми играли в снежки.

«Этот мальчик скучает, — подумала Джо. — Ему нужны веселые товарищи, игры, а дедушка его не понимает этого и держит его взаперти. Не пойти ли мне надоумить его, что это нехорошо?»

Мысль эта не на шутку заняла Джо, которая вообще была охотница проделывать неожиданные вещи и уже не раз приводила Мегги в отчаяние подобными проделками.

План познакомиться с соседями не был позабыт, и в описанное нами снежное утро Джо решилась сделать первую попытку к исполнению его. Заметив, что старый Лоренц уехал, она вышла из засады, откуда высматривала, что делалось у соседей, и прочистила дорожку до плетня. Там она на минуту остановилась и осмотрелась вокруг.

В соседнем доме никого не было видно, и окна нижнего этажа были завешаны гардинами; только вверху, в одном из окон, можно было заметить кудрявую головку, облокотившуюся на худощавую руку.

«Вот он! — подумала Джо. — Бедный мальчик, совершенно один в такой скучный день, да еще, как кажется, больной! Просто срам, как они о нем мало заботятся! Пущу-ка я комом снега в стену, чтоб он выглянул в окно, и тогда заговорю с ним».

Сказано — сделано. Ком рыхлого снега ударился об стену и рассыпался, и в ту же минуту из окна выглянула кудрявая головка. Вялое выражение мгновенно исчезло с лица мальчика, и большие черные глаза его засветились весельем. Джо со смехом закивала ему головой и громко крикнула:

— Здравствуйте! Что вы, больны?

Лори открыл окно и в свою очередь каркнул как ворон:

— Теперь мне лучше; а то я было сильно простудился и целую неделю просидел взаперти.

— Бедненький! Что же вы делаете целый день?

— Ничего; здесь скучно, как в могиле.

— Разве вы ничего не читаете?

— Очень мало; мне не позволяют много читать.

— Отчего же вам не читает кто-нибудь вслух?

— Дедушка иногда читает, но мои книги не занимают его, а моего гувернера Брука я терпеть не могу беспокоить.

— Ходят ли к вам гости?

— Нет, у нас не бывает никого, с кем мне было бы весело.

— Как, у вас нет знакомых мальчиков, товарищей?

— Почти нет. Да и притом же мальчики шалят и шумят, а я еще слаб.

— Так нет ли у вас знакомой девочки, которая приходила бы почитать вам и поболтать с вами? Девочки любят нянчиться с больными!

— Девочек знакомых у меня совсем нет.

— А я, я-то что же? — вскричала Джо, но вдруг спохватилась и расхохоталась.

— О, я уже не раз думал: как было бы хорошо, если бы вы приходили к нам! — сказал Лори.

— В самом деле? Но только если вы любите смирных девочек, то, предупреждаю, что я не смирна. Ну, да все равно, я все-таки буду приходить к вам, если мама позволит. Постойте, я пойду спрошусь у нее. Я сейчас приду. А вы затворите окно, чтоб не простудиться.

Сказав это, Джо вскинула метлу на плечо и побежала домой, представляя себе, как она удивит всех.

Лори, между тем, несколько взволнованный предстоящим посещением, торопливо пригладил волосы, надел чистый воротничок и прибрал свою комнату, которая, несмотря на многочисленную прислугу в доме, вечно была в беспорядке.