Ранний старт (СИ) - "Генрих" - Страница 46

Сегодня мне демонстрируют модернизированную линейку. Две, закреплённые крест-накрест. Вертикальная для позвоночника, горизонтальная для плеч. Ни согнуться, ни плечи опустить. Тяжела королевская доля.

Вырабатываем походку. Распятая на линейках Катя вышагивает, ставя ступни в стороны. На голове книжка, походка должна быть максимально плавной.

Отхожу в сторону. Наблюдаю. Процессом руководит тётя Маша, я слежу за ней. Приходит в голову посторонняя мысль, которую озвучиваю непосредственно, как и положено детям.

— Будь я президентом, МарьЕвгеньевна, я бы придумал закон, чтобы вас в тюрьму посадить.

Замирают все трое, а я невозмутимо продолжаю.

— За то, что мало рожаете. Такие красивые женщины должны много рожать, чтобы красивых людей становилось больше.

Дамы отмирают и хихикают.

— Мы всё думаем, мальчика или девочку, — продолжает смеяться тётя Маша. Комплимент выдал объективный, по внешности, на мой вкус, превосходит мачеху. Веронике Падловне к тому же легче, она типаж девушка-зима, такие всегда ярче.

— Девочку, конечно, — удивляюсь неразумности взрослых. — Девочку, как кашу маслом, красотой не испортишь, а мальчику ни к чему. Мальчик не должен быть красивым, он должен быть сильным.

— Сестрицу, сестрицу! — Подпрыгивает Катя и книжка валится с её головы.

Её мама и так мне благоволила, а после таких изощрённых комплиментов, натурально, у меня в кармане пропишется. Лишним не будет.

Улавливаю момент, когда Катя вплотную подходит к состоянию, когда человек зеленеет от перенапряжения.

— Хватит. Снимай свой крест! Будем над короной думать.

Катя аж глаза заводит от облегчения и после освобождения рушится к нам на диван. Рассматриваем эскизы, результаты творческих мук.

— Неправильно, — выношу вердикт почти моментально и объясняю, — забываете про изготовление.

Правильно сказать: не технологично. Сплошные зоны из чего делать? Из металла отливать? Фольгой оклеивать? Не серьёзно!

— Надо делать линиями, затем сплести из проволоки. Где-то спаять…

— И кто это сделает? Витя, умеешь паять?

Вообще-то знаком с этим делом, но ведь не признаешься. К тому же паяльника нет и опыта, кот наплакал. Размышляю вслух, что королевскую корону надо из жёлтой проволоки, медной или бронзовой. Для принцессы лучше всего никелированную, она паяется неплохо.

— Знаю, кто умеет, — вдруг говорит Зина. — Мишин папа.

Точно! Он же ювелир! Инструмент и материалы наверняка есть или сможет достать. И заинтересованность есть, у ашек, с которыми учится Миша, тоже принцесса в наличии. Заодно авторитет сына поднимет. Ещё одна идея насчёт Миши рождается… Ну, Зина! У неё ко всему и котелок варит! Я аж подпрыгиваю и в полёте кричу «И-е-е-х-о-у!».

— Всё, девочки! Рисуйте линиями и не забудьте на каждую корону принцессы с фронта букву вывести. С завитушечками, «А», «Б» и «В». Для королевы не надо.

Сцена 8. Коронация— На коронацию приглашается Екатерина Кирсанова, первый «В» класс, — торжественно провозглашает директор школы.

Без администрации школы не обошлось. Они там себе что-то рисуют по воспитательной работе. Небось себе всё приписали и премии потом делить будут. Лишь бы нашу Лилию не обошли, а то не доверяю этм кулуарным играм в начальственных кабинетах.

Две недели в первых классах активно кипела бурная политическая жизнь. Разрабатывали и утверждали Конституцию, собственно, утвердит королева, как только сама утвердится. Короны дядя Даня, отец Миши Фридмана, соорудил роскошные. К нашим эскизам приложил свою творческую шаловливую руку. Хорошо получилось, стекляшки на вершинах зубцов и других местах здорово усилили общее впечатление. Как профи он, безусловно, прав. Девочки любят всё блестящее, как сороки. Всё залакировано, кроме стекляшек, так что тускнеть не будет.

Катя выходит из ряда, — мы: это я, фрейлины, принцессы и учителя, стоим вне общего строя, — направляется к директору в середине зала-рекреации. Не доходит. Всё согласно протоколу. Директор берёт со стоящего рядом стола круглую коробку с логотипом «Ювелирная лавка «Паллада»», только сейчас догадался, что хитромудрое еврейское руководство ювелирного магазина соорудило себе неплохую рекламу. Причём на долгие годы. Они и на короны изнутри обода аккуратно свой лейбл наклеили. А я ещё подумывал, что за работу неплохо бы заплатить. Вот ещё! Наоборот надо было с них деньги сдёрнуть. Кстати, если директор школы не дурак, он так и сделал.

Катя идёт красиво, не зря мы осанку и походку две недели отрабатывали, прямая, как выравнивающая её кусачая линейка. Директор открывает коробку и передаёт корону фрейлинам. Девочки с двух сторон аккуратно водружают корону на пушистую голову Кати. Затем встают по бокам, чуть сзади. Катя уверенно делает реверанс и под аплодисменты уходит на своё место.

Мы уже отхлопали положенные аплодисменты принцессам «А» и «Б», выслушали вступительную речь Лилии, а теперь конец — делу венец. Главный не тот, кто начинает, а тот, кто завершает. Тем более, что Лилия говорила по отмашке пана директора.

Проходит десять минут и, как ни борюсь, но нарастает дикое раздражение. Ещё пять минут, а директор продолжает петь соловьём. Хвалит нас за инициативу, выражает надежду что принцессы и королева явят всем образец поведения и учёбы. И прочее бла-бла-бла. Чувствую, что одноклассники изнемогают. Ну, правильно! Минут сорок пять уже стоим по стойке «смирно», это начинает пытку напоминать. Ошибся в директоре, он всё-таки дурак. И что делать?

Оборачиваюсь к классу, тихонько говорю:

— По моей команде начинаете хлопать. Сильно хлопать. Сильнее, чем Кате. Передайте всем.

Не проходит минуты, как ловлю паузу в речах дурного директора. Вполоборота к своим и начинаю хлопать, класс подключается. Ашки и бэшки тут же присоединяются. Набиравший воздух директор медленно его сдувает. Инициативу терять не собираюсь.

— Огромное спасибо господину директору за добрые слова! — Овации начинают стихать послушно моей поднятой руке. — А теперь организованно, строем, расходимся по классам!

Нам ещё надо решить, где и как будут храниться ценные артефакты. У ашек и бэшек есть ящики в шкафах под замком. У нас нет. Мы какие-то там несуразные вэшки.

Директора пришлось обламывать по веской причине. Попадались мне на глаза в предыдущей жизни сообщения, когда не только дети, но и взрослые падали в обморок на слишком затянутых мероприятиях вроде парадов и торжественных линеек. И личный опыт есть. Загнали как-то нас второклассников на какое-то мероприятие в рекреацию. Не помню важного и торжественного повода, но поставили в строй пять классов. Вместе с учителями человек двести. И два часа мучали митинговыми речами. По истечении двух часов дети начали падать в обморок. Один за другим. Не помню, на третьем или четвертом выпадении детей в осадок до тупых учителей начало что-то доходить.

Понадобилось лет десять, чтобы догадаться о причинах. На кой чёрт так затягивать мероприятие? А очень просто всё. Толкающие речь впадают в соблазн и не могут остановиться. Перед ними масса народа, хоть и мелкого, все внимательно слушают, не перебивают. И речистый не может финишировать, приятно человеку, когда его слушает, едя глазами, столько народу. Закруглять собственные вербальные фонтаны не умеют. Могут по кругу начать талдычить уже сказанное. В момент окончания дозволенных речей горе-оратор испытывает разочарование и сожаление, как в момент отрыва от чего-то вкусненького. Хочется ещё, но уже не влезает даже для понадкусывания и горестно глядит человек-придурок на недобитые явства. И, естественно, «прирождённый» оратор, как можно дольше отодвигает этот прискорбный момент.

Придурком стать очень легко. Надо только не смотреть, хотя бы время от времени, на себя со стороны.

— Не пойдёт, ЛильНиколавна, — бракую предложенный ей вариант. Ящик в столе запирается на ключ, но корона вмещается только без коробки. Плюс наверняка будет что-то ещё класть, при открывании-закрывании корона будет елозить, не, не, нафиг такое счастье!