Реальность Тардис - Ершова Алёна - Страница 95

– Ты с ума сошел? – задала я вполне очевидный вопрос.

– Нет, – спокойно и уверенно отозвался Гена. – Алис, в соцсеть никто из моего начальства не верит, воспринимают как развлекалочку, чтоб я не грустил. Видеопрограмма пару лет будет бесплатная, а в поисковик еще столько всего вбухивать придется, что «мама, не горюй». Номинально цена у этих акций не велика, но ты тот человек, который поверил в меня, бескорыстно помогал и отстаивал мои интересы. Лиска, я очень хочу сделать тебе этот подарок, дай мне такую возможность.

Я втянула резко образовавшуюся в носу влажность и согласилась, искренне и от души поблагодарив.

Вечером созвонилась с мамой, предупреждая о Гениной инициативе.

«Голубь» разлетелся меньше, чем через неделю. Оглянуться не успела, как из каждого ноутбука торчала чья-то чужая физиономия. Что ж, как оказалось, моя поездочка – крайне удачный маркетинговый ход. Кто бы мог подумать!

На Восьмое марта мне пришел подарок. По электронной почте. Что удивительно, от Ника. Во вложении был аудиофайл с песней. Мелодию я узнала с первых нот: «Те глаза» – именно её я пела в пустом гараже при выключенном свете. Однако на записи был голос Никитки. Качество отменное! Но только с третьего раза я заметила среди инструментов скрипку!

На аську прилетело сообщение: «Любительницу жалостливых ролевых песен с днем феминисток!» Гад, помнит же и мелодию, и разговор.

«Где взял скрипку?!» – задала я более интересный вопрос.

«Услышала, наконец!» – не смог удержаться мой «сенсей». Вместе со шпилькой прилетела ссылка на студийное фото группы «Король Лир». Всех ребят я знала, кроме одного: высокого, худого с длинными вьющимися светлыми волосами и футуристичной электроскрипкой в руках. Под фото была подпись: «Победители рок конкурса Smena».

«Знакомься, – пиликнула аська, – это Егор и его электроскрипка Ева».

«Вы выиграли конкурс, и ты молчал?!» – даже не знала, злиться или обижаться на Ника.

«Не нервничай, вчера только результат узнали, а до того, как сама понимаешь, молчал, чтоб не сглазить. Прикинь, зато у нас теперь договор на студию есть. Можно диск записать. Хотя и без этого наша «Волчица» по интернету гуляет».

Я за друга была искренне рада. Никитка мне поскидывал немного видеофайлов с репетиций, и я убедилась, что скрипач у них – просто монстр, он вытворял такое, что Сирены должны от зависти захлебнуться. Группа росла и развивалась. Вика плотно занялась вокалом, ребята нашли и оплатили несколько качественных видеосъемок и запустили их в сеть. Плюс победа в конкурсе. Думаю, не пройдет и полугода, как ими заинтересуется кто-то, кто не побоится вложить деньги в рок-группу. А дальше…понятия не имею, что будет дальше, но ведь именно так и должно быть?

Учебный семестр подходил к концу. Яркую весну сменило ласковое лето. Созвонившись по «Голубю» с Лариным, я узнала, что в этом году турнир решили проводить в июньские праздники, а поэтому рискнули отказаться от детского лагеря, отдав предпочтения шатрам. Я была безумно рада, во-первых, потому что, наконец, сбылась моя маленькая полевая мечта, а во-вторых, я как раз успеваю заскочить на мероприятие, хоть и в последний день.

Суету сборов и подарочного шопинга разбавил Генкин звонок. Мы болтали хорошо, весело, с взаимными подколками. И уже в самом конце я, позёвывая в кулак, начала прощаться:

– Ладно, Ген, пока, завтра в аэропорт, а потом еще на турнир реконструкторский попасть хочу, поэтому давай прощаться и спать.

– Да что ты переживаешь, – усмехнулся Майоров, которого явно не беспокоило, который час за окном даже лично у него, не говоря уже о всех остальных. – Завтра у Саши в машине отоспишься, для тебя это привычное дело.

Меня дернуло, что естественно не укрылось от Гениного внимания.

– Что? – спросил он, резко посерьезнев.

– Ничего, – я попыталась выглядеть максимально беззаботной. – Меня папа встречает.

Парень пристально на меня посмотрел.

– Вы расстались, – скорее констатировал, чем спрашивал. Я кивнула. Смысл обманывать.

– Теперь всё понятно… – пробормотал он. – Твоя напускная безмятежность, отсутствие старых совместных фотографий в соцсети с подписями «скучаю», как и его лайков под новыми.

Я усмехнулась. Всё верно, где есть подобные интернет-сообщества, там и открытость частной жизни. Ничего не поделаешь.

– Давно? – спросил друг.

– Перед отъездом сюда.

– Ясно, – кивнул он. И тут же без перехода добавил:

– Выходи за меня замуж.

Я забыла, как делается вдох. Посмотрела на экран в надежде найти в глазах хоть отблеск шутки. Но нет, Гена был предельно серьезен. Я сглотнула. Был огромный, соблазн ответить «да». А что? Не урод, не дурак. Обеспеченный, перспективный, живет в столице, однозначно питает ко мне симпатию. Опять же в прошлой жизни мы были с ним вместе. Немного и немало – год брака, да и до этого встречались долго, так что человек проверенный, в каком-то смысле. «А любовь?» – неуверенно пролепетал внутренний голос. «Что любовь?! – огрызнулась в ответ. – Лишь набор гормонов, которым уделяют слишком много внимания! Ни к чему нормальному она не приводит. Зато семейное счастье вполне можно построить на фундаменте взаимного уважения». И я открыла рот, чтобы сказать «да»… Открыла и… не смогла, обреченно выдохнув и покачав головой.

– Прости, Ген, но нет.

Парень улыбнулся, поднося большой палец к губам.

– Надо же, – сказал он. – Ты даже раздумывала несколько секунд. Значит, не всё потеряно.

Александр Лушер

Больничные стены давили, раздражали своим однообразием. Я ненавидел эту палату, не хотел в ней быть. Правда, я в принципе «быть» не хотел.

Две недели назад, выныривая из беспамятства и вновь погружаясь в него, я желал выкарабкаться, смочь, преодолеть, выжить. Теперь я сожалел о своем упорном цеплянии за существование. Ради чего? Зачем меня выпиливали из покореженного автомобиля, оперировали ногу и ключицу, пичкали капельницами и лекарствами?

Пробуждение произошло в тишине палаты. Правая рука плотно прибинтована к телу, левая нога в гипсе, лицо в мелких порезах. Шикарное, наверное, зрелище. Через некоторое время в палату вошел врач.

– Доброе утро, молодой человек, – поздоровался он. – Как самочувствие?

– Терпимо, – прокаркал в ответ, поражаясь звуку собственного голоса.

– Голова не кружится?

– Пока не понял.

Доктор посветил мне в глаза маленьким фонарикам, попросил левой рукой дотронуться до носа, после удовлетворенно кивнул и продолжил:

– У вас, молодой человек, в результате ДТП с лобовым столкновением черепно-мозговая травма, закрытый перелом правой ключицы со смещением отломков перелом лодыжки со смещением отломков, множественные ушибы и ссадины по всему телу. Вчера собирали вас буквально по кусочкам. Две операции. Теперь вы как Терминатор: пластины на винтах в ноге и ключице. Тем не менее, авторитетно заявляю, что Вам сказочно повезло. При ударе подушка безопасности не сработала, и не будь вы пристёгнуты или скорость движения чуть больше, последствия оказались бы фатальными.

По спине пробежала липкая дрожь.

– Ходить-то буду? – задал, пожалуй, самый важный вопрос.

– Будете, куда денетесь. Сначала понаблюдаем вас недели две в стационаре, научим костылями пользоваться. Потом домой отправитесь амбулаторно лечиться. Тренировки, физио, обезболивающие. Организм молодой, здоровый. Не переживайте, до свадьбы заживет.

«Не будет никакой свадьбы», – больно резануло мыслями. Настроение и без того гадкое окончательно слезло на дно.

Не успел врач уйти, как в палату влетела Юлька. При посторонних она ещё пыталась вести себя прилично, спрашивая про мое самочувствие, но как только дверь за врачом закрылась, бросилась ко мне с рыданиями. Стало жутко неловко, что из-за меня переживали родные люди, нервничала мама. Жалостливые взгляды сестры окончательно вывели меня из равновесия. Чтобы хоть как-то скрыть смущение, нахмурился и строго произнес: