Жизни немертвых важны (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 79

— Обыскать кузова, — приказал я, указав на грузовики. — Искать что-то похожее на тёплую одежду и ткани.

Сам я тоже запрыгнул в ближайший КамАЗ и начал вскрывать ящики.

Большей частью они были пустыми, но иногда находились всякие бесполезные сейчас прибамбасы: полиэтиленовые обёртки, пустые мешки, тросы, обёрточные ленты и прочее.

В кабине самого крайнего и самого вшатанного грузовика обнаружился покрытый маслом и грязью ватный бушлат, а под сиденьем его нашлись форменные ватные штаны, но они были чистыми и выглядели так, будто на них даже мухи не сидели.

— Вот это уже интересно! — воскликнул я, прикинув штаны к своему поясу. — Особо тщательно обыскивайте кабины!

Двадцать минут мы обыскивали эти десять грузовиков, но больше не нашли ничего полезного.

— Ладно, — внутренне принимаю волевое решение. — Остаётесь все здесь. Нужно будет перетащить все ящики и их содержимое в ритуальный зал. Передадите на ту сторону, а потом запросите оттуда очень тёплую одежду. Я пока погуляю там, вернусь скоро.

— Будет сделано, повелитель, — заверил меня Аллен Адам, лидер отряда «Близзард».

Надеваю бушлат и запрыгиваю в ватные штаны. Должно помочь, хоть немного. Но если лича можно прикончить каким-то там аномальным холодом — в жопу такого лича.

Выхожу наружу и чувствую, как уши сразу немеют, но, вроде бы, несмертельно.

Выхожу на площадку перед входом в бункер и оглядываюсь по сторонам. Над бункером гора, состоящая из снега хрен его знает насколько, но, как мне кажется, это сейчас самая высокая точка.

С прыжка хватаюсь за дверной косяк, затем в рывке цепляюсь за горизонтальную балку из стали и запрыгиваю на крышу ангара, после чего иду по покрытому коркой льда бетону.

Надо сказать, что мои опасения насчёт рыхлости снега не оправдались, поэтому я начал упорный подъём по горе и где-то за семь-восемь минут добрался до самой вершины. А там...

Весь остров я не увидел, но вид открылся охренительный: к юго-востоку вижу очертания зданий, едва выглядывающих из-под снега, от зданий на север движется дорога, полностью заметённая и отличимая лишь по выглядывающим из снега указателям и знакам. Ледяной апокалипсис, сука... Но почему?

Я думал, что стоит мне только выйти из бункера, как большая часть вопросов прояснится сама собой, но вот я вышел и вопросов стало только больше.

Жил я где-то в этих краях, потому что Сахалин относительно рядом с Владивостоком. Что-то около тысячи километров отсюда до Владика. Ладно, не совсем рядом, но климатическая зона почти такая же, а ещё Сахалин — это остров. И не должны снежные завалы в марте выглядеть так, будто они никуда не собираются! И уж точно они не должны быть такими высокими!

Никаких признаков жизни, никаких признаков осознанной деятельности, только выглядывающие из-под снега следы оставленного позади прошлого.

— Да, по-видимому, тут всё кончено, — заключил я и начал спуск с горы. — Надо найти вещички потеплее и двигаться в город, там точно остались какие-то ценности.

/город-государство Таеран/

— Связать их, — распорядилась Эстрид. — Приготовить к казни.

— Но... госпожа! Мы клянёмся вам в верности! — панически зачастил бургомистр.

Свита его загомонила, все очень сильно хотят жить, но некромистресс плевать на их желания и надежды — старое правительство Таерана ей не нужно, точнее не нужно живым.

Немёртвые схватили попытавшихся сбежать из тронного зала вельмож, после чего начали крепить их к заблаговременно приготовленным колодкам.

Управлять большим городом очень тяжело, глуп тот, кто считает иначе, но у Эстрид был план, который позволит сделать переход власти наименее болезненным.

Вельможи умрут, приняв особый яд, разработанный самим Алексеем Душным, после чего каждый из них станет немёртвым. А затем они вернутся к выполнению своих обязанностей, чтобы город продолжил жить.

Старая городская армия уже поголовно мертва, но Эстрид успела поднять лишь четверть из них. Эта четверть тоже уже вернулась к своим обязанностям, неся дозор на стенах.

Пробоину, сделанную тротилом и удобрениями, усердно заделывают живые горожане, насильственно согнанные для строительства — стена нужна и для их безопасности в том числе, поэтому платить им Эстрид не собирается. И так она слишком много работала, слишком много потратила и слишком многого лишила себя...

Теперь, когда город фактически взят, в её душе образовалось сосущее чувство пустоты, как оно обычно и бывает, когда достигнешь чего-то, к чему шёл очень долго и упорно. А что делать потом?

Она думала об этом, часами и днями. И у неё есть план, который она продолжает последовательно выполнять, пусть он и не приносит теперь ожидаемых ощущений триумфа и удовлетворения.

Фенрир, самый умный её мертвец, с загадочной полуулыбкой подошёл к первому из пока ещё живых вельмож, раскрыл ему рот и влил яд чайной ложечкой.

Алексей говорил, что руны на ложечке — это никакие не руны, а обозначение цены. Он сказал, что это «советские приборы», а тогда в его стране был какой-то «другой строй», в котором мастера на своих изделиях ставили ценники.

«Напрочь убивает возможность торговли», — подумала Эстрид. — «Как можно нажиться на продаже ложки, если её истинная цена выгравирована прямо на ней?»

Словно заботливый родитель, Фенрир аккуратно приоткрывал рты и вкладывал в них ложку, внимательно следя за тем, чтобы каждый вельможа проглотил «лекарство».

Когда он заканчивал, первые его жертвы уже начали корчиться в муках. Эстрид констатировала смерть, после чего накладывала на голову каждого новоиспечённого мертвеца «Мёртвый стазис» — основное рабочее заклинание некроманта, который хочет получить высококачественных мертвецов.

Проблема с альбедо стояла остро, но Эстрид решила её иным способом. Если Алексей очень хотел получить рецепт, то Эстрид пошла другим путём.

Её открытие заключалась в том, что можно усовершенствовать нигредо ещё больше. Алексей не захотел углубляться и раскрывать весь потенциал нигредо, желая сразу перейти на следующий этап качества, а Эстрид, вынужденная мириться с невозможностью получения альбедо, пошла путём исследований всех свойств первого вещества.

И оказалось, что формальдегид — это не единственное вещество, способное качественно улучшить нигредо.

В сочетании со спиртом и нафталином можно получить состав в два раза эффективнее, чем стабилизированный нигредо, а это уже неплохо. Далеко от альбедо, но лучше, чем ничего.

Эксперименты показали, что полученный состав, названный Эстрид нафтонигредо, хорошо взаимодействует с олифой, но в мертвецов результат этого взаимодействия вводить нельзя, потому что наблюдается падение характеристик.

Зато можно и нужно вводить этот состав, названный Эстрид олифонигредо, мертвецам внутримышечно, что обеспечивает отличную сохранность тканей. Если добавить к этому составу ртуть, то можно добиться нового окраса кожи мертвецов. Эстетически Эстрид было всё равно, какого цвета будут её мертвецы, но иной пигмент позволяет легко обнаруживать пропущенные места. Ну и, она признавала, металлический серый цвет кожи выглядит чуть лучше, чем антрацитово-чёрный.

Можно также добавить в олифонигредо медь или свинец, но в первом случае достигается желтоватый оттенок кожи, а во втором красноватый. Эстрид эти цвета не особо нравились, поэтому она остановилась на ртути.

Альбедо, судя по всему, недостижим, но Эстрид ищет его, пусть и безуспешно. Она привыкла работать с тем, что есть, поэтому не сильно расстроится, если так и не найдёт рецепта «Проклятья альбедо».

Если они когда-нибудь встретятся с Алексеем, если он всё ещё жив, то ей будет чем его удивить.

«Не встретимся уже», — с искренним сожалением подумала некромистресс. — «Возможно, он нашёл себе новую женщину, а может и мёртв уже. А если он мёртв...»

— Госпожа, людей собрали на площади, — сообщил Ёрмунганд.