Больница в Гоблинском переулке (СИ) - Платунова Анна - Страница 56

Взорвавшаяся вспышкой память заставила вскрикнуть. Едва амулет коснулся лица Кирана, как на месте симпатичного мужчины оказался живой труп… И нож! Нож!

Я рывком села и увидела Ланса. Мой любимый лежал на боку в луже крови. Он часто дышал, кожа сделалась восковой. У меня затряслись руки, но я без раздумий влепила себе такую крепкую пощечину, что сразу пришла в чувство.

Где Киран? Если он затаился, то едва я отвлекусь на Ланса – он убьет нас обоих. Я быстро осмотрелась, мимолетно удивившись, какой разгром царит в прежде уютной комнате. Иссохшее тело некроманта скорчилось на полу.

Снизу, с первого этажа, доносились крики, но я не вслушивалась.

– Ланс!

Я перевернула его на спину, разорвала рубашку, одновременно сканируя повреждения. Очень плохо: колотая рана печени, массивная кровопотеря.

– Держись, мой любимый! Держись, родной!

Я положила обе ладони на рану, надавила, стягивая сосуды и заживляя рану. Хорошо, что края ее ровные: проще срастить. Но время играло против нас – с каждой каплей крови из Ланса уходила жизнь. Сердце частило, захлебываясь, пульс едва прощупывался. На миг сбилось дыхание, я подтолкнула его.

– Дыши, только дыши, Ланс! Не уходи!

Внизу раздался грохот, будто вышибли дверь. Что происходит?

– Берт, активируй сигнальный артефакт! – закричала Марта и тут же: – А ну пошли вон! Пошли вон, пока целы! Сейчас полиция приедет!

У меня упало сердце! Кажется, в больницу ломятся те, с улицы. Просто швыряться камнями им показалось мало, решили, что стоит выразить недовольство не только на словах? Что же теперь будет?

Вопли слились в неразличимый гул.

– Берт! – воскликнула Марта уже отчаянно и следом: – Мэтр Даттон, нужна ваша помощь!

Вопли и ругань – я узнала голос пожилой сварливой гномихи. В соседней палате приходит в себя юная Лензи. Ей и так досталось. Кто знает, на что способны мерзавцы…

– Мэтр Даттон! Мэтр Ланселот!

Они там одни – немолодая уже сиделка и санитар.

Я закричала. Душа рвалась на части. Если я сейчас уйду… Если уйду… Я могу больше не увидеть моего любимого в живых. Рана затянулась, но кровопотеря слишком велика, нужно срочно вливать растворы и кровь, поддерживать давление, следить…

Пациенты. Я несу за них ответственность. Я единственная, кто может помочь.

Одним богам ведомо, каким усилием воли я заставила себя встать.

– Умоляю, держись… – прошептала я.

Коридор. Лестница. Входная дверь сбита с петель. Подонки теснили Марту и Берта, но пока не разогрелись в полную силу. Скорее забавлялись. Гоблин отмахивался от спиц, которые сиделка угрожающе выставила перед собой.

– Ты достала, старая шавка! – рявкнул он. – Хватит тявкать!

Он вырвал спицы и влепил бедной Марте такую пощечину, что та пошатнулась.

У меня все побелело перед глазами. Злость и горечь разожгли огонь в венах. Я быстро пошла вперед.

Я шла, выставив руки, и сила, сорвавшаяся с моих ладоней, размела налетчиков, как сухой мусор. Прядь волос сдуло с лица будто ветром, подол платья облепил ноги. Я кричала и, должно быть, выглядела жутко, потому что гоблин изменился в лице, отшатнулся и вдруг на четвереньках пополз прочь.

Я никогда не была боевым магом, но я никому не позволю пробиться сквозь вход.

– Это просто камни, – шептала я. – Камни, рухнувшие с потолка. Я держу. Я держу. Я держу, Ланс, слышишь?

По щекам катились слезы. Мышцы плеч горели огнем, но нельзя опускать руки. Я едва стояла на ногах, пришлось прислониться к стене.

– Грейс!

Марта и Берт подскочили с двух сторон и поддержали меня.

В открытых дверях палат стояли пациенты – те, что могли ходить. Госпожа Ульх, пожилая гнома, что так яростно ругалась совсем недавно, сжимала в руках вилку. Господин Торби, приходящий в себя после операции, пытался встать с постели. Они все хотели помочь.

– Грейс, где мэтр Даттон? – прошептала Марта, глядя на меня испуганными глазами.

– Он…

Я закусила дрожащую губу. Нет, не сейчас. Да где же эти полицейские! Ланс тысячу раз ругался с ними из-за того, что больница платит за сигнальный артефакт, а на вызов стражи порядка приезжают с опозданием. Если вообще приезжают. Но теперь это был вопрос жизни и смерти.

Со стороны черного хода послышался звон разбитого стекла. Похоже, это все…

И когда я совсем отчаялась – с улицы раздалась трель полицейского свистка.

– Что здесь происходит?

Дальше я не слушала, осела на пол. Но тут же, сцепив зубы, заставила себя подняться.

– Марта, – выдохнула я. – Ланс… Мэтр Даттон наверху. Помоги… мне… дойти…

Магический резерв пуст почти полностью, но у меня есть мои руки, мои знания и вся моя любовь.

– Нет, погоди… – Я собралась с мыслями. – Берт… Ты поможешь мне дойти и перенести мэтра Даттона в палату. Марта. Приготовь набор для определения группы крови. Растворы и систему для внутривенного вливания.

Что еще? Я сделала несколько глубоких вдохов, выпрямилась. Стиснула в кулаки трясущиеся пальцы. Мне нельзя паниковать. Нельзя ошибиться. Смогу ли я справиться?

Смогу! Только бы Ланс еще дышал!

Наверное, не было в моей жизни мгновения страшнее, чем когда я толкнула дверь и переступила порог.

– Ланс?..

Я прошла по спальне Ланса, зачем-то смахнула ладонью пыль с каминной полки: горничную Динжер пока не нашел. Спать я все равно не могла, только дремала в кресле, но моментально просыпалась от малейшего звука: тихого стона, хриплого вздоха. Вот уже третьи сутки Ланс не приходил в себя, и я очень боялась упустить что-то важное. Что это? Последствия кровопотери? Или Киран, умирая, наложил проклятие? Белинда, которая примчалась в больницу, едва до нее дошли вести о происшествии, не почувствовала магии некроманта, но ведь она развеивается так быстро…

Вчера мы осторожно перевезли Ланса к нему домой: рана затянулась, и я надеялась, что в родных стенах ему станет легче. Вчера же я отправила срочной почтой письмо лорду-канцлеру. Изложила факты, но постаралась скрыть боль и отчаяние, которые меня терзали. Родители успеют проститься с сыном, если поторопятся.

Я подошла к кровати, где лежал мой любимый, – неподвижный, бледный, очень спокойный. Смочила водой его губы. Опустилась рядом в кресло, в нем я провела уже несколько часов. Взяла в обе ладони прохладную руку.

– Скоро рассвет, – тихо сказала я.

Я все время с ним разговариваю. Не уверена, что Ланс меня слышит, но вдруг!

– В полиции допросили нападавших. – Я повторяла эту историю в десятый раз, но какая разница, что говорить, лишь бы говорить. – Тот гоблин, помнишь, что бросил камень, признался, что за погром больницы им заплатил Киран.

Я поправила покрывало на груди Ланса, погладила его по щеке.

– Мой любимый… Ты такой смелый, ты справился! Уничтожил этого урода! Сколько жизней он загубил. Если бы не ты, то он так и перебирался бы с места на место и продолжал убивать. Ты спутал ему все планы. Представляю, как он бесился! Тот донос в канцелярию – его рук дело? Монна Райт ехала сюда с твердым желанием закрыть больницу…

Хорошо, что в монне Райт разум возобладал над чувствами. Она все же отличный целитель.

В дверь негромко постучали. Вошел Динжер, поклонился. Он с надеждой посмотрел на Ланса, но тут же удрученно понурился. Верный слуга очень переживал за своего хозяина.

– Монна Амари, к мэтру Даттону посетитель.

– Посетитель? – растерянно переспросила я. – Но…

Я обвела руками комнату, как бы говоря: «Ты ведь видишь, он сейчас никого не может принять».

– Особенный посетитель, – вполголоса добавил лакей. – Боюсь, я не могу его не пустить.

Я все поняла. Поднялась на ноги.

– Лорд-канцлер приехал один? Без жены?

– Без жены, но с ним господин, представившийся целителем.

Что это могло означать? Отец Ланса хочет удостовериться, что написанное в письме – правда? И целителя привез, чтобы проверить мои слова?