Больница в Гоблинском переулке (СИ) - Платунова Анна - Страница 27

Интересно, он наблюдал за тем, как собирается на бал его невеста? От этой догадки сделалось грустно. Монна Озис может сколько угодно звать меня юной звездочкой, но ни она, ни ее подруги и мысли не допускают, что я им ровня…

– Мне не нужно столько времени, я соберусь за час.

– И все же, Грейс, это ваш законный выходной, – мягко сказал мэтр Ланселот. – Я бываю забывчив, и Марта, боюсь, не просто так за глаза зовет меня ненормальным трупоголиком.

Я рассмеялась. Добрая Марта действительно путала два слова и совершенно искренне называла руководителя больницы «трупоголиком» вместо «трудоголика». Мэтр Ланселот тоже широко улыбнулся.

– Но это не значит, что от моего трудоголизма должны страдать вы, – закончил он.

Завтра он зайдет за мной, и мы вместе отправимся на бал, который в этом месяце организует монна Гислинда.

– Каждый приглашенный заплатит за вход, и все деньги до последней медной монеты поступят в фонд страждущим. Нас ждет аукцион и ярмарка. Девочки станут продавать бумажные цветы – цена зависит только от желания благотворителей, а они, глядя на маленьких ангелов, обычно не скупятся, – расписывала монна Озис предстоящий бал. – Хозяйка дома обещала фонтан с лимонадом, устроенный прямо в саду. Он отлично освежит гостей, ведь обещают жаркую погоду. Да, совсем забыла, вы тоже что-нибудь можете выставить на аукцион.

– Но что же? – опешила я. – У меня ничего нет, книги – и те библиотечные.

– Услугу целителя?

– Хорошо, почему нет, – помедлив, согласилась я.

Вреда от этого никому не будет.

– Конечно, и наш уважаемый мэтр Даттон не откажется выставить лот? Вся выручка пойдет в фонд больницы, само собой. Соглашайтесь!

Мэтр Ланселот удивленно приподнял брови. Было заметно, что затеи дам-благотворительниц ему поперек горла, но как откажешь?

– Конечно, – бросил он.

Тем вечером я укладывалась спать в счастливом предвкушении завтрашнего дня. Я и предположить не могла, что на благотворительном балу все пойдет наперекосяк…

Я собралась намного раньше назначенного часа и, чтобы потянуть время, листала медицинский справочник. Искала упоминания о проклятии некроманта. Ничего нового не нашла, но так увлеклась описаниями редких болезней, что стук в дверь заставил меня подскочить на кровати.

Прежде чем открыть, я скользнула взглядом по своему отражению в зеркале, откинула за спину распущенные волосы. Я уже и забыла, когда выходила из дома, не закрутив локоны в тугой пучок.

Я распахнула дверь, и мэтр Ланселот замер с поднятой рукой: он снова приготовился стучать, и я застала его врасплох. Он смотрел на меня так, будто увидел впервые.

– Грейс… – хрипло проговорил он, откашлялся, поклонился. – Вы прекрасно выглядите, монна Амари.

Он и сам выглядел великолепно. Сколько раз он блистал на балах в столице? Я вдруг почувствовала себя страшно неуклюжей рядом с этим блистательным аристократом, а ведь мэтр Ланселот не пытался пустить пыль в глаза, просто оставался собой. Приталенный фрак и жилет из дорогущей ткани, где в шелк была пущена настоящая серебряная нить, сидели на нем как вторая кожа. На пальцах посверкивали перстни.

Мэтр Даттон предложил мне руку, а я в который раз подумала о превратностях судьбы. Могла ли я когда-нибудь даже мечтать о том, что настоящий граф поведет меня на бал?

У подъезда ожидал мобиль, посверкивающий лаком и хромом.

– Я не мог везти вас на бал в нашей больничной колымаге, – улыбнулся мэтр Ланселот в ответ на мой изумленный взгляд. – Нанял на вечер.

Он распахнул дверцу и помог мне устроиться на переднем сиденье, сам сел за руль. От смущения не зная, куда девать руки, я, будто школьница, аккуратно сложила их на коленях и уставилась в окно.

Обшарпанные дома постепенно сменялись симпатичными чистенькими особняками, узкие улочки расступались. Мы въехали в район, где здания больше не лепились друг к другу, будто ласточкины гнезда на берегу реки, – каждое окружала лужайка или небольшой сад.

Мы подъехали к двухэтажному особняку. Издалека доносились звуки музыки, в тенистом саду были расставлены столы, между которыми прохаживались нарядно одетые гости.

– Особняк монны Гислинды, – объявил мэтр Ланселот. – Монна Амари, прошу, не волнуйтесь так. На вас лица нет.

Неужели волнение так заметно? Удивительно устроены люди: я без страха влезла в окно разрушенного дома, когда мальчишке-оборотню грозила опасность, а теперь была сама не своя от переживаний.

– В саду обычно проводят ярмарки, детские увеселения; официальная часть пройдет в доме, где организуют ужин и танцы. Мы поздороваемся с гостями, но вовсе не обязаны развлекать их разговорами.

От объяснений сделалось спокойнее. И в самом деле – не съедят ведь меня здесь!

Деятельная монна Озис приняла на себя обязанности распорядительницы. Она тут же взяла меня под опеку.

– Мэтр Даттон, предоставьте Грейс моим заботам, я сама ей все покажу.

Очень жаль было отпускать локоть мэтра Ланселота, но я не маленькая девочка, чтобы цепляться за него весь вечер. Наверняка мэтр Даттон захочет переброситься парой слов с давними знакомыми.

Монна Озис обняла меня за талию, как подругу, и увлекла за собой. Мы прошлись вдоль ярмарочных рядов. Громко сказано, конечно, – ярмарочные ряды! Всего-то четыре стола, на которых дамы благотворительного общества выставили на продажу изготовленные собственными руками детские вещи, вышивки и кружевные салфетки.

Ко мне подскочила девчушка с розой в волосах, протянула бумажный цветок.

– Медная монетка – или сколько пожелает уважаемая дама.

– Нет, милая, нет, ты ошиблась, наша гостья не дама. Простите, Грейс. Я к тому, что вы вовсе не обязаны покупать цветок.

Уверена, монна Озис не хотела меня обидеть, но ее слова неприятно кольнули меня.

– И все-таки я хочу купить цветок.

Я протянула девочке две медные монеты.

Монна Озис без остановки представляла меня гостям. Кого-то я видела прежде, кого-то впервые. Гостей было так много, что я отчаялась запомнить хотя бы несколько имен, даже голова закружилась. Вдова бывшего мэра решила, что мне сделалось дурно от жары, и повела к фонтану с прохладным лимонадом, где под навесом собрались дамы-благотворительницы.

– Разрешите представить вам нашу юную звездочку-целительницу, – провозгласила монна Озис. – Незаменимую помощницу мэтра Ланселота.

Среди женщин я заметила Амели, племянницу монны Озис. Та беззастенчиво изучала меня, как изучают, должно быть, забавных зверьков.

– Надеюсь, вам понравится бал, милая Грейс, – пропела она. – Это такая удача для вас – побывать в высшем обществе. Смотрите и запоминайте, вряд ли когда еще представится такая возможность.

Все заулыбались, обменявшись многозначительными взглядами, а через мгновение и вовсе забыли про меня, продолжив начатый разговор: он касался мэра и какого-то сюрприза, который он для всех приготовил.

Монна Озис разглядела у ворот важного гостя и убежала со словами:

– Веселитесь, Грейс.

Оставила меня наедине с дамами, которым до меня не было ровным счетом никакого дела. Я взяла стакан с лимонадом и отодвинулась на несколько шагов, пила маленькими глоточками, потому что не представляла, что буду делать после того, как напиток закончится.

Дамы вдруг перестали шептаться и уставились куда-то за мою спину. Оглянулась и я, и на душе сразу сделалось легко и спокойно.

– Вы позволите составить вам компанию, монна Амари? – Мэтр Ланселот тепло улыбнулся.

– Монна! – фыркнула Амели, даже не стараясь говорить тихо.

Но мэтр Даттон и ухом не повел и смотрел только на меня. Я прекрасно понимала, что руководитель больницы не так уж нуждается в моем обществе, он просто увидел, что я растерянно застыла со стаканом лимонада в руках, и пришел меня спасать. Я оперлась о твердую ладонь, и смущение тут же улетучилось. Пусть судачат за спиной сколько хотят о бедной девочке, которой посчастливилось одним глазком посмотреть на великосветскую жизнь. Им не удастся испортить мне настроение!