Украсть право первой ночи (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 17

Достал нож, и сам стал нарезать сыр и пирог.

– А это не опасно для вас, милорд? – вдруг спросила она. – Отвозить меня в деревню. Вы рассердили графа, так ведь? Или нет?

До есть девочка неплохо оценила происходящее, лучше, чем он, может быть.

– Рассердил, проницательная моя, – согласился он. – Но я не буду отвозить тебя лично. Я рассчитывал явиться в замок позже. Ты ни о чем не волнуйся, поедешь к мужу в карете. Я это устроил заранее.

– А вы останетесь тут?..

– Любопытную кошку это не касается.

Действительно, надо делать то, что задумано. Какой ему толк размышлять, одаренная она или нет? Одарённой граф порадовался бы. Может, оставил бы в замке. Говорил, что ему не нужна одарённая, от них семикратные беды – или что-то подобное он точно говорил. Но даже у слабенькой одарённой силы можно выпить гораздо больше, а сопротивляться она не сумеет… скорее всего. Граф рискнул бы. А потом её можно обучить и оставить в услужении. На самом деле можно гадать бесконечно, как бы оно получилось. Могло быть по-всякому.

Глава 10. Что принесло утро

Взвар из яблок и трав поучился вкусный, а пирог, подогретый у огня, казался лучше, чем накануне. Мариса хотела сбежать из-за стола, уверяя, что есть ей не хочется и она поест позже, но Ивин силой усадил её и положил перед ней пирог и мясо.

– Посиди со мной, – сказал он. – Я не люблю есть один.

Ивина Монтери мучило беспокойство. Это было свербящее ощущение, что он поступает неправильно прямо сейчас, сию минуту, но ещё не поздно это исправить, хотя он не станет исправлять! Он ведь решил иначе! Пламя, что за ерунда?

Ему не хотелось, чтобы закончился их завтрак и наступила пора отвозить девушку к карете. И жаль было, что ночь прошла и оказалась такой короткой, и вообще, это приключение-преступление прошло слишком быстро. Осталось ощущение щемящего удовольствия от теплого тела Марисы, которое он прижимал к себе ночью. Он что-то упускает прямо сейчас. И сейчас навсегда потеряет.

Но ведь иначе поступить нельзя! Всё спланировано, и отступление от плана ухудшит положение всех, и Марисы в первую очередь. Ей лучше, безопаснее всего вовремя вернуться к мужу…

А Мариса вдруг осознала, что лорд Ивин подает ей еду и ухаживает за ней за столом – разве можно так? Кто она, и кто он? Но тут же подумалось – и пусть! Потом она станет об этом вспоминать.

– Расскажи о себе, – попросил её Ивин. – И ешь, наконец.

– Я уже рассказала всё. Что обо мне рассказывать? – поспешила она отговориться. –Жить на мельнице – ничего интересного, всё одно и то же.

– Ты не умеешь огонь разжигать без огнива. А что умеешь? – хотел он подловить.

Она глянула удивлённо.

– Ничего, что колдуны умеют, я не умею. Только всё обыкновенное. Что могут научиться люди без дара.

– Ваш священник учил тебя только читать и писать?

– Да. И он всегда давал мне книги. Зимой я читала. Зимой больше свободного времени. Он даже дарил мне масло для лампы, чтобы я могла читать по вечерам. Потом отец Эвол умер, и его книги увезли в замок.

– Он учил только тебя?

– Нет, милорд. Нас у него в разное время было то шесть человек, то восемь. Дети из деревни.

– Тебе, вижу, нравится читать? А писать любишь?

– Не очень. Мне редко приходится это делать. Иногда даже кажется, что разучилась.

– А что такое твоя защита? Можешь ею сознательно управлять? – решил он спросить прямо.

– Милорд, я не знаю, о чём вы говорите, – она нахмурилась. – Можно я уйду и не буду мешать вам завтракать?

Он не поверил. Чтобы она о таком не знала?

– Нет, нельзя, не уходи, – он подлил ей взвара, и себе тоже. – Тебе никогда не хотелось сбежать отсюда и жить в городе?

Почему-то расспросить её на прощание показалось важным.

– Милорд, как можно! Это было бы неблагодарностью с моей стороны! – заверила она, но как бы не слишком искренне.

– Правда? – уточнил он.

– Неправда, конечно, – теперь она грустно улыбнулась. – Хотела сбежать. Точнее, уехать с торговым обозом. Я так сюда и попала когда-то. Нет, мимо деревни обозы больше не ходят, но мы были в городе с дядюшкой Фуртафом, – она замолчала и отвернулась.

– И что? – поторопил Ивин.

– С обозом ехала леди. Я услышала, что леди ищет служанку, и хотела наняться на работу. Меня взяли, а потом отказали.

– И всё? – зачем-то он настаивал.

– И всё. Ещё поработала в трактире в Финервауте, отпросилась на месяц у дядюшки Фуртафа. Думала, уеду при случае. Несколько монет скопила и припрятала. Не случилось.

– А сватался к тебе кто? Я слышал, были такие.

– Понятия не имею, милорд, – в её голосе теперь скользнули резкие нотки. – Если и был кто, мне он не сказался, – она встала из-за стола, вывернувшись из руки Ивина. – Приятного аппетита на доброе здоровье вам, милорд.

Не слишком удачно он попытался её разговорить. И что там, скажите на милость, разузнала Льен, хоть её добывай из замка и выпытывай подробности!

А солнце между тем поднялось, и пора было отправляться к условленному месту. К карете. К заново перекрашенной и отремонтированной карете, со свежей обивкой светлым бархатом, которую перегоняли из городской мастерской в замок. За несколько монеток подмастерья согласились довести куда надо Марису – им всё равно по пути.

Повторилось вчерашнее – опять она, одетая в белое платье, ехала в седле рыжего. Он посадил её впереди себя и опять придерживал, обнимая, и если вчера ей от волнения и мыслей лишних в голову не пришло, то теперь казалось – всё нескромно, всё слишком. Слишком горячие у него руки, зато держат крепко, не стесняясь, и слишком тесно они сидят, и он то и дело наклоняется к ней, она чувствует его дыхание на своей щеке, и ей это нравится и совсем не стыдно… вот так, в одиночестве, в лесу – не стыдно. Но показаться так перед Реддитом нельзя. И перед графом – тоже. И сердце сильнее билось от одной мысли, что это может случиться. А с рыжим – ничего. С ним хорошо!

Ехали долго, в обход, однако скоро Мариса стала узнавать знакомые места – приходилось здесь ходить, осенью за ягодами, например. Теперь не заблудилась бы. И к дороге они выехали там, где она ожидала. Как будто мысли рыжего прочла – это показалось и забавно и приятно.

Они остановились в лесу на возвышенности, был хорошо виден участок дороги и карета, которая их ожидала. Пара неказистых разномастных лошадей – в графских конюшнях таких не держали. Рядом у колёс расположились двое подмастерий, которым поручили пригнать карету в замок, третий сидел на козлах – парни занимали себя болтовнёй. Ивин их узнал, а значит, всё было в порядке. Осталось спуститься к дороге и посадить девушку в карету. Но он медлил…

Мало того – он, оказывается, сильнее прижал её к себе. Спохватился и отодвинулся.

– Пора прощаться, Мариса.

– Да, милорд, – она развернулась к нему, насколько позволяло положение в седле. – Прощайте. Храни вас Пламя.

– Пусть оно хранит и тебя. И… да, – не стал договаривать, потому что желать Марисе семейных радостей у него язык не повернулся.

Надо было уже направить лошадь вниз, к дороге. Однако он продолжал тянуть.

– О чем думаешь, Мариса?

Сам терпеть не мог, когда ему задавали этот вопрос…

– Думаю, что в душе я корыстная лгунья, – вдруг сказала она, еле заметно улыбнувшись. – А вы, как демон-искуситель, дали мне много денег. Я хотела бы оставить их себе, но это сложно. Как только приедем, у меня заберут кошелёк. Может быть, я просто верну вам половину?

Он так удивился, что рассмеялся. Заметил:

– Странная просьба. Ты ведь можешь отлично поладить с мужем, он будет рад деньгам, а тебе признателен. Или попроси остановить карету в удобном месте, выйди прогуляться…

– Меня выпустят?

– Почему нет? Или… – он огляделся, – тебе нравится вон тот большой пень? Под ним можно спрятать всё, что хочется. Потом сама решишь, что делать с деньгами. Иди! – он ссадил девушку на землю.