Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ) - Буянова Карина - Страница 44

Каждый раз, когда Лорд видел Беллатрикс, забрызганную кровью после очередного рейда, с сумасшедшим блеском в глазах и с какими-нибудь не самыми приятными доказательствами своего подвига в руках, он хотел спросить у нее: «О чем я думаю, Белла?», «Я доволен, Белла? Как, на твой взгляд?» Но каждый раз он видел только этот безобразный блеск и глубинный трагизм, если пауза задерживалась, и Темный Лорд не хвалил свою самую верную сообщницу на проделанную работу. Каждый раз на протяжении многих лет.

Правда, в молодости было иначе. Но он тогда и сам был другим. Совсем другим.

- Я принесу Вам голову Гарри Поттера, — раздался голос Беллатрикс.

Опять. Снова какая-то показуха. Как же она любит все эти головы, руки и ноги, как будто бы они что-то значат! Голова Гарри Поттера. Как будто бы в мальчишке дело! Глупый маленький Поттер всего-навсего попал в нужное место в нужное время. Возможно, сейчас он выполняет поручение мертвого Дамблдора и пытается уничтожить Крестражи. Возможно, ему это даже удастся - хотя сомнительно, старик вряд ли успел объяснить Поттеру все. И потом, на сегодняшний день в руках Темного Лорда и так уже почти все козыри. В самое ближайшее время к ним добавится и рыжая девчонка, и этому никто не сможет помешать. Никто и ничто.

Волдеморт устало тряхнул головой, отгоняя от себя надоевшие мысли, и вернулся к реальности, в которой маячила коленопреклонная Беллатрикс Лестрендж. Как она печется за Снейпа... А то, что он прямо сейчас топчется за дверью, пока она тут рассыпается в подобострастии, Белла в курсе? Все, спектакль затянулся, леди пора отпускать. Разве что один завершающий аккорд для создания праздничного настроения.

- Посмотри на меня, Белла, — обратился он почти ласково. Волшебница тут же с готовностью подняла глаза на своего Господина, и он с удовольствием отметил, как расширяются от изумления ее зрачки, как приоткрывается рот, как от холодного аристократического лица окончательно и безвозвратно отливает кровь.

- Том! — прошептала она. — Невозможно!

- Ну отчего же, моя дорогая, — усмехнулся Волдеморт, прогоняя иллюзию и возвращая себе привычное безносое лицо землистого цвета. — Разве для меня есть хоть что-то невозможное? Я победил смерть, Белла! Неоднократно победил! Неужели ты думаешь, мне не выпонить фокус, доступный любому одаренному ребенку?

- Это не фокус, — твердо возразила женщина. — Будь это так, все исчезло бы до конца. А у Вас, милорд, не изменились глаза и голос. Они остались такими, как... у Тома Риддла.

- У меня уже очень давно такой голос, — буркнул Темный Лорд, отчего-то сильно раздражаясь. — Будь ты внимательнее, заметила бы.

- Я всегда слышу Ваш голос именно таким, — сказала Беллатрикс. — Поэтому до недавнего времени думала, что мне просто кажется. А сейчас понимаю, что перемена произошла не только в моем воображении.

Темный Лорд невесело усмехнулся про себя. Очередное доказательство тому, что она бегает за вымышленным образом - точнее, за воспоминанием о том мужчине, которым он был до последнего Крестража. Вполне возможно, что Беллатрикс даже не замечает, что он давно перестал внешне походить на человека. А уж тем более - на черноволосого юнца, каким он когда-то был. Сегодня этот образ пригодился для достижения нужного театрального эффекта, но уже потихоньку перерастал в проблему. Белла ведь просто так не отстанет.

- Эти перемены... когда они начались? — Лестрендж забыла о всяческих опасениях и приступила к допросу. — С тех пор, как Вы обратились к воспоминаниям того дневника или раньше? Неужели когда мальчишка Поттер вонзил в него зуб Василиска?

- Когда бы ни началось, тебя не касается! — рявкнул Волдеморт. — Я контролирую этот процесс, и твои советы мне не нужны точно! Не думай, что знаешь о Крестражах больше меня - все твои знания в этой области магии от меня и получены! Убирайся прочь с моих глаз и зови уже Снейпа! Думаешь, я не знаю, что он топчется вон за той дверью?!

На этот раз дважды повторять не пришлось. Беллатрикс буквально сдуло ветром. Она, наверно, испугалась, ибо очень давно не видела своего Господина таким. Впрочем, он и сам себя давно таким не видел. Какая глупая, мальчишеская выходка! Ну зачем, спрашивается, зачем эта сцена, это мгновение в облике Тома Риддла? Впрочем, захотел так сделать - и захотел, что, он не имеет права? Он — Лорд Волдеморт, а значит, можно делать все, что взбредет в голову! А если что пойдет не так - кто помешает использовать особые и даже крайние способы в пользу своей правоты, самый лучший и малозатратный из которых — Обливиэйт?..

В конце концов, можно списать все на проклятое Рождество и это пресловутое настроение. Волдеморт всем сердцем не любил праздники. Как-то с самого детства не задалось. В приюте сирот ничем особенным не радовали, он не получал подарков тогда, когда нуждался в этом. А потом, по мере взросления, исчезла сама потребность в празднике. Он разучился радоваться таким простым вещам, как снег на улице и запах рождественской елки. Да и чему тут радоваться: это же единственный день в году, когда великий Темный Лорд чувствовал себя совершенно ненужным. Шутка ли, 364 дня в году весь волшебный мир трепещет от страха, перешептываясь о Том-Кого-Нельзя-Называть, а в Рождество напрочь о нем забывает, как будто бы он, Лорд Волдеморт, берет выходной. Глупость какая! А ведь он действительно не устраивал ни одного рейда в период Рождества. Но ничего, в этом году он их удивит - пусть увидят, что ему тоже ничто человеческое не чуждо.

Подарки ему на этот праздник исправно дарила только Беллатрикс. Ближе к кануну проклятого праздника она являлась без приглашения, ломая все на своем пути от радостной эйфории, и притаскивала "к столу" какого-нибудь замученного Круциатусом магла… И ему это давным-давно осточертело. Волдеморт устало вздохнул. И ведь она действительно совершенно искренне считает, что это для него самый что ни на есть лучший рождественский подарок. Замученный магл. Вот замученный Поттер — еще куда ни шло, а магл… Ничего оригинального.

Волдеморт попытался вспомнить, когда он последний раз хотел получить настоящий подарок на этот дурацкий праздник. Кажется, когда он еще был Томом Риддлом и учился в Хогвартсе. Да, наверно, в Школе. До Крестражей.

Перед глазами Лорда поплыла размытая картинка, которой - он это точно знал - никогда не было в действительности. Уютная комната в теплых тонах, потрескивание дров в камине, наряженная стеклянными светящимися шарами елка, праздничный стол, заставленный вкусной едой, какая-то молодая женщина, улыбающаяся ему… Да, женщина всегда была в этой картинке. Абстрактная фантазия; этот образ неуловимо ускользал, никак не желая приобретать отчетливые границы.

Том Риддл. Слизеринский староста Том Марвало Риддл, с еще целой душой, но уже с большими амбициями. Как давно это было! Разве он тогда был в кого-то влюблен? Волдеморт совсем не помнил. Он разорвался с прежним собой с тех пор, как заключил эту часть своей души в дневник. Ему каждый раз требовалось время и должная концентрация, чтобы соединиться с сознанием Риддла. В последнее время, впрочем, Волдеморт чувствовал это единство намного лучше, чем прежде. Временами он даже скучал по 17-летнему себе, по мальчишке, которому казалось, что перед ним вся жизнь и весь мир; мальчишке, который жил грандиозными идеями и яркими эмоциями. А он, Лорд Волдеморт, живет в то время, когда упомянутые грандиозные идеи претворяются в жизнь - но оказывается, это не так уж и интересно. По сути дела, волшебный мир уже у него в руках, осталось только убить Поттера… А что будет дальше? Он об этом как-то не задумывался. Все последние годы им двигала только одна цель — восстать, вернуться, уничтожить Поттера и Дамблдора, получить абсолютную власть над волшебным миром. Но вот, восстал, вернулся, Дамблдора нет, остался только Поттер. У парня ни союзников, ни поддержки, его поимка - вопрос времени. Скучно! Удивительно скучно и неинтересно. Может быть, поэтому он стал так часто задумываться о Томе Риддле, уделять столько внимания его воспоминаниям, пытаться понять, что же в нем еще было, помимо желаний самого Лорда Волдеморта... Чтобы этим заполнить пустоту.