Кодекс Охотника. Книга VII (СИ) - Сапфир Олег - Страница 21

Он поднял голову и нахмурился. Перед ним стоял и дружелюбно улыбался молодой человек, дорого одетый и безупречно выглядящий. Вот только, Василий Петрович точно знал, кто это такой.

Граф Алексей Антонович Румянцев, сын родного брата канцлера – покойного Антона Федоровича. Командир Силового Крыла Канцелярии, а фактически – цепной пёс дяди с индульгенцией от Имперский Канцелярии на практически любое действие во имя Империи и Императора. Очень неприятный человек. И очень опасный!

В голове у герцога с отчетливым щелчком сложился «пазл».

– Твой дядюшка с ума сошел? – недружелюбно поинтересовался Хрулев. – Он решил ликвидировать Галактионова твоими руками?

– Вы что? Как можно? – наигранно возмутился Румянцев и уселся без приглашения за стол.

– Ты, Алексей, ври да не завирайся. А я-то старый дурак думал, что за люди грузят снарягу как для локальной войны? Со слепу не разглядел герба канцелярии.

– Потому что герба нигде не было, – хмыкнул граф. – Да и по сумкам было невозможно понять, что внутри. Так что ваша «слепота», уважаемый Василий Петрович очень недостоверна! И да, кое-чему из этого вы сами меня научили!

– Я учил тебя биться с тварями, а не с преданными Империи и Императору людьми!

– Да полно вам, Хрулев, – внезапно перестал улыбаться молодой человек и его лицо сразу стало каким-то хищным и опасным. – С чего вы взяли, что моя цель – какой-то занюханный барон? А не кое-кто более крупный, неудобный и… выживший из ума от старости?

Одарённый из Разлома оказался крепким орешком, причём сразу по двум причинам.

Во-первых, он долго молчал, пока Волк не рассердился и не сказал своим ребятам – «жечь по полной». Ожидаемо, специалистами по добыче информации оказались Павел Ким и Такеши Свиридов. Я всегда знал, что не может по доброй воле нормальный человек идти в диверсанты и ассасины, должно быть что-то от природы. За что-то эти два вечно прищуренных товарища сильно не любили остальное человечество, хотя за своих они стояли горой. В общем, хорошо иметь их в друзьях.

И это ещё Призрак был в тысячах километрах отсюда. Подозреваю, находись он рядом, бедному пленному Одарённому было бы совсем тошно.

Да-да, я знаю про всяческие военные конвенции. Но, во-первых, он не был военнопленным, а уродом, который исподтишка завалил много хороших Истов. А во-вторых, он был уродом, который завалил много хороших Истов. Этого было для меня достаточно.

В общем, вторая проблема была, когда этот козел наконец-то заговорил. Вот только языка, на котором он общался, никто из знакомых не знал. Это был определённо какой-то арабский диалект, причём основной арабский, на котором говорили в Персии, я знал. Турецкий тоже. Это было вроде что-то знакомое, я почти улавливал смысл, но в последний момент этот самый смысл от меня ускользал. Кроме того, если бы этот дебил ещё так не орал, может в чём-нибудь и разобрался.

В общем, клиент «созрел». Вот только это было бессмысленно.

Мы как раз с Волком размышляли, что делать. Паша и Такеши от безделья испытывали новый прибор для развязывания языка. Клиент орал, мы морщили лбы.

Вдруг к нам зашёл недовольный Бурбулис.

– Чего вы тут разорались? У меня дебют на следующей неделе, а я сосредоточиться не могу!

Он посмотрел в сторону орущего пленного, и что-то пробормотал на языке, удивительно похожим с языком пленника.

– Ты что ему сказал? – удивился я.

– Что он сам сын шлюхи. И если он ещё раз откроет свой поганый рот, я ему вырву язык без всякого сочувствия.

– Ты его понимаешь? – удивился я.

– Ну да, понимаю, – пожал плечами Бурбулис. – Ну, так и что? Если у вас самих рука не поднимается, то давайте я его убью! Станет тихо, и я пойду заниматься своим творчеством.

– Так-так-так! – остановил я его. – Секундочку! Откуда ты знаешь его язык?

Тут Бурбулис добродушно усмехнулся и ловко подкрутил свой ус, явно наслаждаясь возникшей ситуацией.

– А тебе не показалось странным, что я русский откуда-то знаю?

Тут я озадачился и почесал репу.

– Нет.

Бурбулис звонко рассмеялся.

– Ну, я бы сказал, что ты тупой. Но я точно знаю, что ты не тупой. Ладно, спишем на то, что у тебя не голова, а «Дом Советов», чтобы это не значило. Есть у меня такая способность. Не знаю откуда, но я мгновенно получаю информацию о языках. Она как будто мне в голову загружается. Как в этих ваших… компьютерах, вот! – нашел аналогию франт, и очень этому обрадовался.

– Хороший навык, – задумчиво протянул я. – Ты и мечник, и полиглот. Может у тебя ещё есть какие-то неведомые способности, о которых я не знаю?

– Конечно же, есть! – подбоченился Бурбулис. – Я же говорю, через неделю у меня прослушивание в столичном оперном театре.

– Чего?! – снова охренел я.

Тут Бурбулис нахмурился.

– Ты бы хоть поинтересовался, дружище, чем я там занимаюсь. Я же не просто так из подвала не вылезаю. Я строю себе эту, как её… репутацию!

– Подожди, это тебе в Питер лететь нужно?

– Нет, не нужно, – засмеялся Бурбулис.

Он достал из кармана телефон, что-то тыкнул, и у меня блямкнуло оповещение. Я заглянул.

«Бурбулис 44-ый, наследный…» – дальше перечислялись титулы на пол страницы – «…приглашает Вас в друзья!».

Я хмыкнул и нажал.

– Это что такое?

– Пфф! – опять нахмурился Бурбулис. – Я в этом мире без году неделя, а ты тут родился, и ты не знаешь, что это такое? Гениальное изобретение человечества – социальная сеть! Через нее все продвинутые люди общаются. А не вот это вот всё, – он определённо развёл руками.

Я тяжело вздохнул.

– Мне бы времени побольше… И всё равно бы я в соц. сети не полез, – задумчиво проговорил я. – Ведь есть же более интересное времяпровождение…

– Баня! – сказал Волк.

– Водка! – подхватил Паша.

– Бабы! – счастливо зажмурился Такеши, и от переизбытка чувств нажал приблуду в своей руке, которая нажала что-то на руке у пленника. У того затрещал палец, и смуглый заорал еще громче.

Бурбулис заржал.

– Ишаков вспоминает! Но это времяпровождение так себе…

– Ладно, оставим пока в покое твое прекрасное прошлое, – тут я сбился. – Кстати, ты случаем не планируешь покинуть меня ради мировой славы и известности?

Бурбулис глубоко вздохнул.

– К сожалению, я не могу себе это позволить. Ты слишком юн и неопытен, чтобы я оставил тебя наедине с этим жестоким миром.

– Гы-гы, – сбоку заржал Волк.

– Гы-гы-гы! – поддержали его Паша и Такеши.

– А-а-а! – заорал пленник, которого Свиридов опять случайно потревожил.

– Так, короче… – я повернулся к ассасинам. – Уберите вы эту вашу… как она, блин, называется.?

– Это называется «Сви-Ки», – охотно пояснил мне Свиридов.

– Что за хрень?

– Ну, это наши фамилии – Свиридов и Ким. Мы запатентуем её и будем продавать задорого, – он показал свое страшное изобретение для пыток. – Думаю, будет нарасхват. Времена нынче тёмные. Как сказал господин Бурбулис – мир жестокий.

– Короче… – прекратил я эту клоунаду. – Бурбулис, мне нужно, чтобы ты кое-что перевел.

– И после этого я смогу его убить? – поинтересовался Бурбулис.

– Ну, посмотрим, чем закончится допрос, – сказал я обтекаемо. – Но орать он точно не будет, и мешать тебе тоже.

– Приемлемо, – сказал Бурбулис. – Что ты хочешь узнать?

– Я хочу узнать, откуда они взялись в том Разломе, и какое резиновое изделие их надоумило сделать то, что они сделали. Ну, и, собственно, где находится выход.

Бурбулис кивнул.

– Понял.

И забурчал что-то. Пленник его слушал, в какой-то момент скривился и коротко бросил ему в лицо.

Бурбулис без замаха ткнул ему пальцем под дых, и тот скукожился, пытаясь выблевать содержимое пустого желудка. Франт посмотрел на меня с небольшим смущением.

– Он опять мою маму помянул. Извини…

– Да не, ничего, продолжай, – заинтересовался я. – Только ещё раз покажи, куда ты его только что ткнул?