Восточная и Центральная Азия - Кучерявенко Василий Трофимович - Страница 90

Однажды прослышала от соседей обезьянка о богатствах махаджана и подумала, почему махаджан живет в роскоши и довольстве, когда хозяин ее так беден. Долго она прикидывала, что бы такое сделать, и наконец надумала. Подошла она к хозяину и молвит:

— Умные люди говорят: жениться нужно на дочери богача, а дочь выдавать — в богатый дом! Тогда и сам разбогатеешь. Дочери у тебя нет, так что давай-ка я женю тебя самого на царевне! Тогда и сменишь хижину на дворец.

— Не так это просто, — ответил бедняк. — Подумай сама, ну какая царевна согласится выйти за меня, нищего, замуж.

— Да ты только помалкивай, о бедности своей никому не говори! — махнула рукой обезьянка. — Я сама все устрою. Главное, помни: если кто вздумает спросить тебя, от кого род свой ведешь, ты скажи: от храбрых раджпутов — потомков раджей. А бедность объясняй тем, что враги напали на княжество твоих родителей и разорили его. И теперь ты так беден, что даже говорить о своем высоком происхождении тебе неловко.

Умный совет пришелся бедняку по душе. А обезьянка на следующее же утро отправилась к махаджану. Подойдя к его дому, она громко забарабанила в дверь. Когда испуганный купец высунулся из окна, обезьянка накинулась на него:

— Ты что сидишь, в ус не дуешь! Разве не слыхал, что враги двигаются в нашу сторону. Убивают, грабят и сжигают все на своем пути. Не минуют они и нашу деревню. Но кого им грабить здесь, кроме как тебя? У бедняков-то чем поживишься?

Такая новость привела махаджана в ужас:

— Ай-ай-ай! Что же делать, как быть? Конечно, враги придут и в нашу деревню. Ты все знаешь, все ведаешь: научи, как спастись от них? — стал он со слезами в голосе молить обезьянку.

— Есть два пути спастись! — ответила она важно. — Первый — это спрятать все имущество и спрятаться самому. Для этого надо приготовить два больших медных котла, сложить в них все серебро, золото, бриллианты, шелка и драгоценности и самому залезть туда же. Котлы мы зароем, а сверху я накидаю листьев, чтобы враги ничего не заметили. Так ты и себя спасешь, и свое богатство. Ну, а коли второй путь выбирать, то надо так поступить: на расстоянии четырех дней пути отсюда стоит город, которым завладел монгольский правитель. У него много дочерей. Сумеешь жениться на одной из его дочек и породниться с ним, то наверняка спасешь свое богатство. Подумай сам, кто станет грабить зятя самого владыки. Не знаю, как родом, но богатством своим ты заслуживаешь любой царевны! Так какой путь тебе больше по душе?

— Хочу оба испытать, чтоб надежнее было, — коротко ответил махаджан.

— Тогда начнем с того, что ты приготовишь два больших медных котла и достойные дочери правителя подарки. Я сама отправлюсь твоим посланцем к владыке, чтоб просить для тебя в жены одну из его дочерей. Смотри только не скупись! Не пожалей шелков, золота, драгоценных камней для царевны! Коль правитель откажет нам в просьбе, не отдаст свою дочь, я вернусь обратно со всеми подарками. Тогда спрячемся в медных котлах. В любом случае ты спасешь себя и свое богатство!

Глупый махаджан воспрянул духом и тут же вручил обзьянке все, что она требовала: и шелка, и серебро, и золото, и много драгоценностей. Ата не теряя времени отправилась в путь вместе со своим бедным хозяином. После четырехдневного путешествия достигли они города, завоеванного монгольским владыкой. Подошли бедняк и обезьянка к царскому дворцу, разложили на большом камне шелка, драгоценности и другие подарки и стали громко спорить и переговариваться.

— Какие земли принадлежат нам? Какие реки принадлежат нам? — громко спрашивала обезьянка.

— Вот эти земли! Вот эти реки! — еще громче отвечал ее хозяин.

Услышали люди громкие крики на городской площади, собрались вокруг чужеземцев и стали любопытствовать, о чем это пришельцы так громко разговаривают. Тут обезьянка им и говорит:

— Мы из рода раджпутов. Давным-давно, когда мы были еще маленькими, владения наших родителей разорили враги. Вот теперь мы ходим и выясняем, какие земли и реки принадлежали нам.

Царские слуги тут же доложили правителю о знатных чужестранцах. Тот послал за ними своих людей, но обезьянка им так сказала:

— Мы не привыкли ступать по голой земле. Если ваш повелитель хочет, чтобы мы прибыли к нему во дворец, пусть прикажет выстелить шелком всю дорогу. А нет у него шелка, пусть его люди выстелят дорогу нашим! Только тогда мы предстанем перед его очами.

После этого наши путники нарядились в богатые одежды, на головы надели шелковые тюрбаны. А царские слуги тем временем расстелили перед ними шелковую дорогу, и они зашагали по ней.

Прибыв во дворец, они низко поклонились повелителю монголов, поднесли ему богатые подарки. Когда правитель пожелал узнать, зачем они пожаловали в его владения, обезьянка ответила:

— Мы из рода раджпутов. Когда мы были еще совсем маленькими детьми, владения наши разграбили и отняли воины соседних княжеств. Теперь мы странствуем, чтоб установить точно границы своих прежних владений. Для этого мы сюда и прибыли. А заодно я ищу подходящую жену для своего брата! — И она показала на своего хозяина.

Монгольский правитель подумал, что такой случай упускать нельзя, и с радостью согласился отдать одну из своих многочисленных дочерей за столь знатного и богатого гостя. На следующий день во дворце отпраздновали пышную свадьбу.

Спустя несколько дней обезьянка сказала своему хозяину:

— Через неделю тебе надлежит отправиться на охоту в лес, что неподалеку от нашей деревни. Самое главное, стреляй побольше из ружья, чтоб шум и грохот на всю округу были слышны. После этого возвращайся со свитой обратно во дворец, а я через несколько дней прибуду за тобой, как все дела устрою. Еще немного, и мы счастливо заживем в своей деревне.

Ровно через неделю обезьянка заявилась в дом к махаджану и стала торопливо рассказывать ему:

— Отряд воинов монгольского правителя уже близко. Я наткнулась на них, когда с твоими подарками уже приближалась к городу, чтобы предстать перед их владыкой. Они и слушать ничего не захотели, ограбили меня, и только чудом мне удалось спастись от гибели. Вот-вот они будут здесь в деревне. Нельзя медлить ни минуты! Скорей складывай все добро в медный котел и прячься сам!

Глупый махаджан поверил словам обезьянки и тотчас же принялся кидать в один котел серебро, золото, драгоценные камни, в другой — шелка и дорогие одежды. Потом оба котла они с обезьянкой оттащили в сад, где была вырыта огромная яма. Затем в один из котлов залез сам махаджан, закрылся крышкой и стал прислушиваться, не подходят ли воины монгольского владыки.

Как раз в это время в соседнем лесу раздался такой грохот от ружейной стрельбы, шум и крики, что насмерть перепуганный махаджан тут же велел поплотней закрыть котел крышкой, присыпать землей и набросать сверху листьев. Обезьянка, как ей велели, точно так все и сделала.

После этого она преспокойно отправилась к своему хозяину, который отдыхал после удачной охоты, чтобы обрадовать его вестью о том, что пора возвращаться в деревню.

Когда повелитель монголов узнал, что зять со своей супругой собираются к себе домой, он повелел привести для них слона. Царские слуги оседлали коней и погрузили богатые дары, и все отправились в сторону деревни.

У дома махаджана их уже поджидала обезьянка. Она богато одарила всех сопровождавших, пригласила войти в дом, где гостей ожидало обильное угощение.

Через несколько дней обезьянка вырыла из ямы все добро махаджана, который давно задохнулся в закрытом котле. С тех пор обезьянка, ее хозяин и царевна стали жить в богатом доме, не зная ни в чем недостатка.

Когда-то страной киратов правил раджа по имени Ташетханг. Однажды под вечер он прогуливался по саду. Солнце уже заходило за горы. Легкий ветерок доносил благоухание цветов. Кругом царили спокойствие и тишина, и даже пчелы не нарушали ее своим жужжаньем. И вдруг до слуха раджи долетела прекрасная песня, в звуках которой были и солнце, уходящее за горы, и благоуханное дуновение ветерка, и даже приносящая покой тишина. Певец давно уже замолк, а раджа все стоял, зачарованный удивительной мелодией. Когда же он пришел в себя, то подумал: «Никогда еще не доводилось мне слышать подобного. Что же это должно быть за диковинное существо, коль способно оно своим пеньем так околдовать человеческую душу?»