Восточная и Центральная Азия - Кучерявенко Василий Трофимович - Страница 29

— Хорошо, дам! — отвечал Хормуста, и Уйле–Бутугекчи продолжал:

— Ниспошли мне на землю трех сестер-хубилганов[25]: пусть родятся они там в мире из единого чрева со мною и пусть переродитесь в них вы, три тэнгрия, из сонма тридцати трех тэнгриев. Одного же из великих тэнгриев, в моем собственном образе, ниспошли старшим их братом-хубилганом, а остальных тэнгриев твоей свиты ниспошли мне в образе тридцати моих богатырей. Не для собственной своей прихоти домогаюсь я, чтоб вас, тэнгриев, непременно послали в мир, нет: все это я прошу, имея в виду, что если сын Хормусты-тэнгрия, придя в мир, не сумеет сесть на царство и будет превзойден людьми, то чем иным будет это для вашего имени, как не злом? Если же, напротив, он уничтожит докшитов[26] и возрадует живущих, чем иным это будет, как не благом?

И Хормуста-тэнгрий, и все тридцать три его тэнгрия рассудили так:

— Что же неправильного в этих словах Уйле–Бутугекчи? Разве мы можем хоть чем-нибудь поступиться для успеха его посольства? Мы дадим решительно все.

— Слушаю, — сказал Уйле–Бутугекчи. — Но я полагаю также, что раз ни мой старший брат Амин–Сахикчи, ни младший мой брат Тэгус–Цокто не согласились отправиться на землю, то очередное право наследования родительского престола будет за мною: после того, разумеется, как я потружусь в мире на пользу живых существ.

И снова в ответ было изъявлено согласие.

— Дай мне, родитель мой, и великий твой меч, целиком отлитый из бронзы.

— Дам! — был ответ.

— Милостиво ниспошли мне, когда свершится мое возрождение в мире, и прекрасного коня, которого не превзойти никому из живущих.

— Хорошо, дам! — был ответ.

Вслед за тем и на земле, по случаю наступивших смутных времен, собирался сейм возле обо[27], называемого Куселенг: собирались не только все люди черноголовые, но и птицы, и все — триста языков живых существ — и божественная белая дева Арья–Аламкари, переводчиком.

Трое приготовили для метания жребьи: Моа–Гуши, славный Дангбо, и горный царь, Оа–Гунчид. Говорит им Арья–Аламкари:

— Киньте гадальные жребьи, вы, три волхва, и узнайте: родится или нет такой царь, который будет в силах прекратить в мире смуту?

Бросил жребий Моа–Гуши и сказал:

— Должна родиться Боа–Данцон–Гарбо: тело у нее будет хрустальное, зубы белоснежные, голова птицы Гаруди[28], волосы — злато-желтыми гроздями, а по концам волос как будто рассыпаны цветы с дерева Ута[29]. И если родится она, то будет владычицей вышних тэнгриев.

— Так, — говорит дева. — Бросайте следующий жребий.

Бросил жребий волхв, славный Дангбо, и произнес:

— Должна родиться Арья–Авалори–Удкари, светлосияющая с ликом палево-красным. Верхняя часть ее тела будет как у человека, нижняя — как у змея, царя драконов. И если родится она, то будет владычицей ханов-драконов.

— Так, — сказала дева. — Теперь бросай жребий, ты горный царь Оа–Гунчид!

Жребий брошен.

— Должна родиться белоснежная Чжамцо–Да-ри–Удам, сиянье которой осияет десять стран света. Если ж родится она, то будет владычицей дакинисс[30] десяти стран света.

— Пусть еще раз кто-нибудь из вас бросит жребий, — говорит дева.

Жребий бросили.

— Должен родиться Гесер–Гарбо–Донруб. Верхняя часть его тела будет исполнена признаков Будд десяти стран света; средняя —признаков четырех великих тэнгриев; Махараджи, стражи 4–х стран света: Вайшравана (С), Дритараштра (В), Вирутака (Ю) и Вирупакща (3), нижняя — четырех великих царей драконов. Если же родится он, то будет милостивым, премудрым Гесером, государем десяти стран света[31], владыкой этого Джамбутиба[32].

И еще спросила небесная белая дева Арья–Аламкари:

— Как все они родятся: от одних отца с матерью или же от разных отцов-матерей? И кто именно будет их отцом, а кто матерью?

Снова был брошен жребий и последовал ответ:

— Отцом их будет здесь присутствующий горный царь Оа–Гунчид, а матерью — Гекше–Амурчила, дочь Го–Баяна.

— Итак, — заключила небесная дева, — они родятся от одних отца с матерью, очевидно, для того, чтобы помогать друг другу. Известны, следовательно, их отец и мать, но откуда же последует милость возрождения на земле?

Тогда волхвы отвечают:

— Возродится ли то в мире сын самого Хормусты-тэнгрия, имеющего на то повеление вышнего Будды, на случай смутных времен в мире, это нам неведомо.

В то время улус (народ) состоял из трех округов-отоков: Туса, Донгсар и Лик. В Туса нойоном[33] был Санлун; в Донгсаре — Царкин и в Лике — Цотон.

Цотон славился хорошими конями: один из них, чалой масти, бежал быстрее водопада, свергающегося в стремнину; другой был светло-буланой масти, мог обгонять бегущую напрямки лису; третий, желто-рябой масти, обгонял бегущую наперерез серну-цзэрэна.

Пока улусное войско этих трех отоков собиралось выступить в поход против Го–Баяна, Цотон, этот злобный предатель, забежал на своем лучшем коне вперед и оповестил Го–Баяна, будто бы уже приближается войско отоков Туса, Донгсар и Лик.

Дочь Го–Баяна, Гекше–Амурчила, спасаясь бегством, в пути поскользнулась на льду и упала. Цотон захватил девушку, у которой оказалась надорванной подбедренная мышца, отчего она и охромела.

Цотон рассудил так:

— Вздумай только я взять себе в жены этакую вот хромую, куда денется моя добрая слава? Сбуду-ка ее кому-нибудь другому. Но вот что: сдам ее своему старшему брату, нойону Санлуну.

И он действительно отдал ему девушку с тем лукавым намерением, что-де впоследствии ее нетрудно будет и отобрать у него.

Санлун, будучи вынужденный принять девушку, выправил ее ногу, и она стала по-прежнему цветущей и прекрасной.

Тогда Цотон, по злобе своей, сказал народу:

— Известно, как трудно нам было добыть женщину такой удивительной красоты. Известно также и то, что от нее, по предсказанию волхвов, должен родиться необыкновенный сын. Однако этот необыкновенный сын все еще не родился: следовательно, и самые-то смутные времена происходят от мужа с женой, а потому следует изгнать и Санлуна и Амурчилу, отлучив при этом Санлуна от всякого общения с прежней его семьей и наложив запрещение на все движимое и недвижимое имущество его.

Вследствие этого их и приговорили изгнать в пустынную местность при слиянии трех рек, предоставив в пользование им одну лишь черную полуюрту, рябую верблюдицу с рябым верблюжонком, рябую кобылу с рябым жеребенком, рябую корову с рябым теленком и рябую овцу с рябым ягненком, да рябую суку с рябым щенком.

В ссылке старик Санлун стал промышлять ловлей горностаев-оготона поблизости от двух-трех голов своего скота. В иной день добывал он по десятку, а в иной и по семивосьми штук. А Гекше–Амурчила собирала топливо. Один раз, отправляясь за ним, видит она — ходит и пристально на нее смотрит такой странного вида ястреб: сверху — птица, а снизу человек. Гекше–Амурчила окликнула его и спросила:

— Почему это ты сверху похож на птицу, а снизу на человека? Что это значит?

Ястреб ответил:

— Сверху я как птица в знак того, что род мой свыше — непостижим. Снизу же я как человек в знак того, что мне надлежало бы принять тленную плоть. От имени верховных тэнгриев я ищу достойную женщину, чтобы возродиться в мире, и, сколь ни надобно здесь возрождаться, все же я родился бы только у такой достойной женщины. Иначе мне пришлось бы остаться, как я есть.