Выбери любимый жанр

Комсомолец 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 33


Изменить размер шрифта:

33

Первую бутылку «Столичной» Павел и Вячеслав распили на пару. Я от «беленькой» отказался, сославшись на «слабый организм». Парни постарались меня переубедить — даже попытались «взять на слабо». Но я лишь улыбался в ответ на их подначки, вспоминал о том, как раньше сам любил спаивать других на студенческих вечеринках (сам тогда был способен выпить едва ли не ведро водки). Распечатали вторую тару с водкой — у Паши и Ольги состоялся короткий, но «строгий» разговор. Могильный тут же отодвинул до краёв заполненную рюмку и отправился во двор «проветриться».

Пару раз заметил, как сидевшая по левую руку от меня Боброва «путала» бокалы — выпивала моё шампанское. И поначалу испугался за её здоровье. Но спиртное на Надежду словно не действовало. Боброва твёрдо стояла на ногах, говорила чётко — не «заплетающимся» языком. Да и выплясывала она у ёлки бойко — так любой хмель мог из головы выветриться. Потому я мысленно извинился перед пальмой: придётся растению и в новогоднюю ночь обойтись без спиртного. Молча менял местами свой наполненный Авериным бокал на пустую Надину тару. Боброва не жаловалась — словно не замечала подмены.

«Не заставляю её пить, — сказал я сам себе. — Но и не мешаю. Пусть девчонка оторвётся. Ведь только ей утром не придётся никуда ехать. Успеет отоспаться до возвращения матери».

Но потом я заметил интересную деталь. Аверин всё чаще возвращался за праздничный стол, пока я танцевал с комсоргом. Отклонял Надины приглашения на танец: изображал усталость. Вот только он словно позабыл, где сидел изначально. Усаживался на место Пимочкиной — переставил туда свою рюмку. С интересом посматривал на экран телевизора (тот работал без звука: после окончания фильма мы танцевали под музыку, что лилась из проигрывателя). Не пил. Но всё же временами подливал водку… в мой бокал с шампанским. В тот самый бокал, что я после «подсовывал» Бобровой.

«Вот, гадёныш!» — подумал я. Но без злобы. Потому что прекрасно понимал причину Славкиных махинаций. И был бы рад Аверину помочь: сам устал от назойливого внимания Пимочкиной. Вот только не хотел испортить студентам праздник ссорами и обидами. Хотя идею старосты я оценил. Потому что пляски и пустые разговоры мне поднадоели. Я отыскал взглядом накрытый пледом диван. Решил, что он вполне сгодится для отдыха «перебравшего» Саши Усика. Вот только переберусь на него позже, ближе к окончанию вечеринки. Потому что спать пока не хотел, а долго изображать спящего не сумею.

* * *

— Мальчики и девочки, — сказала Фролович, когда доиграла очередная пластинка. — А не пора ли нам перекусить?

Она указала на стол.

— Вон, сколько ещё всего осталось, — сообщила она. — А мы с прошлого года почти ничего не ели. Не знаю, как вы, а лично я проголодалась. Кто со мной?

«С ней», ожидаемо, оказался Пашка Могильный. Он приобнял Ольгу за плечи (та и не подумала отбиваться от его объятий), проводил девушку к столу. Поддержала подругу и Света Пимочкина (комсорг шумно дышала после очередного энергичного танца). Я и так сидел за столом. Только Надя Боброва разочаровано вздохнула — я заметил, что она уже несколько минут сверлила взглядом Аверина: дожидалась подходящей музыки, чтобы снова пригласить того на танец.

Староста вскинул руки.

— Поддерживаю предложение, — заявил он. — Самое время перекусить.

Я придвинул к себе пустой бокал (Надин), пошарил взглядом по сторонам… в поисках пульта от телевизора. Но вскоре вспомнил, где (и когда) нахожусь — поздравил себя с очередной стадией опьянения. Те крохотные и редкие глотки шампанского (разбавленного водкой), что я делал больше демонстративно, чем по желанию, уже сказались на моих способностях здраво мыслить. Заметил, что улыбаюсь всё чаще. И всё больше — без повода. Приметил и довольную ухмылку на лице Аверина.

«Чему ты радуешься, засранец? — мысленно спросил я, будто подозревал Славку в способностях к телепатии. — Если напьюсь… тут такое представление начнётся! Если, конечно, в этом теле буду столь же активен, как в прошлом. Что не факт, разумеется…»

Уже испытывал желание перебраться на диван. Но всё же решил повременить с этим. Заметил, что другие тоже зевали, хоть и пытались это скрыть. За зачётную неделю студенты растратили много энергии, в том числе и нервной. Что сказывалось на самочувствии первокурсников в новогоднюю ночь. Праздничный запал угасал — не я один уже испытывал желание сменить вертикальное положение на горизонтальное. Понял это, когда Фролович поинтересовалась у Светы, как и когда та собиралась ехать домой.

Я посмотрел на часы — до возобновления работы общественного транспорта (первые автобусы выйдут на маршрут в четыре часа) оставалось десять минут.

— На автобусе поеду, на чём же ещё, — сказала Пимочкина. — Обещала маме, что вернусь в шесть.

— Понятно, что не на такси, — сказала Фролович. — Я тоже скоро буду собираться. До автобусной остановки дойдём вместе. А дальше? Нам с тобой сейчас не по пути. Меня Паша до дома проводит… Ведь проводишь, Паша?

Уже потиравший сонные глаза Могильный встрепенулся.

— Разумеется! — сказал он.

— Меня Паша до порога родителей доведёт, — повторила Ольга. — А тебя кто?

Она взглянула на Аверина, повела бровью — призывая того «не спать».

Староста торопливо дожевал, кивнул.

— Конечно, — сказал он. — Я поеду со Светой!

Пимочкина нахмурилась… и посмотрела на меня.

Я зевнул, прикрыл рот ладонью.

— Не нужно со мной никому ехать, — заявила комсорг. — Уже немаленькая. Сама дорогу найду. Не впервые буду возвращаться домой поздно.

Я проигнорировал её намёк, сделал вид, что проголодался: присматривался к остаткам новогодних блюд.

— Будешь идти одна? — сказала Фролович. — По тёмным улицам? Совсем с ума сошла? Или это тебе шампанское в голову ударило?

Света пожала плечами, горделиво приподняла подбородок.

— При чём здесь шампанское? — сказала она. — Я похожа на пьяную? Думаешь, я могла опьянеть от двух бокалов? Ладно — от трёх? Да и улицы… не такие уж они и тёмные. В Зареченске есть уличное освещение, между прочим. Так что не заблужусь.

— И не боишься? — спросила Ольга.

Положила руку Паше на плечо.

— Чего? Темноты?

Комсорг усмехнулась.

— Темноты и я не боюсь, — сказала Фролович. — А если пристанет кто-то?

— Кто? — сказала Света. — Хулиганы?

— Бандиты, например.

— Оля, перестань!

Пимочкина махнула рукой.

— Мы в Советском Союзе живём, — сказала она, — а не в какой-то там Америке. И сейчас не послевоенные годы. Всех фашистских недобитков давно переловили. К тому же, у нас есть милиция и народная дружина. Даже если кто-то пьяный ко мне и пристанет, крикну — вмиг отправятся в вытрезвитель.

Света пожала плечами.

— Да и вообще. Сегодня у всех советских людей хорошее настроение, подруга: новый год наступил. Так что даже пьяные сегодня будут меня с праздником поздравлять, а не навязывать свою компанию. Можете за меня не переживать. И провожать меня не нужно — не утруждайтесь.

Она вновь стрельнула в меня взглядом.

Фролович положила себе и Пашке в тарелки салат «Оливье».

— Те женщины тоже жили в Советском Союзе, — произнесла она. — Между прочим. И они тоже считали, что за них не нужно переживать.

Подняла глаза на подругу.

— Какие женщины? — спросила Света.

Все посмотрели на Фролович — я воспользовался моментом: плеснул себе в бокал вместо шампанского минеральную воду.

— Те, которых убили молотком, — ответила Ольга, поковыряла вилкой салат. — И не просто убили… Помнишь, Паша и Слава рассказывали?

Теперь на Ольгу смотрел и я.

— Думаешь… такое может случиться снова? — сказала Пимочкина.

Фролович повела плечом.

Её жест намекал: она ни в чём не уверена — «может да, может нет».

— Преступника пока не поймали, — сказала Оля. — Иначе мы бы уже об этом знали. Дружинники — так точно.

33
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело