Чёрный пепел золотой травы (СИ) - "doniguan" - Страница 36

— А что же? — Я уже знал, что он ответит.

— То, что он вылитая твоя копия.

Он озвучил то, о чём я, в общем-то, и сам догадался ещё в тот раз, когда он живописал мне события, произошедшие во время моей отключки — тот камнепад был делом рук преследующего меня фантома-двойника. Получается, Игрок тоже давно всё понял, но виду не подавал.

— И ты об этом так спокойно говоришь?

— А из-за чего волноваться? Мы в мире мёртвых, здесь странностей с избытком хватает. Одной меньше, одной больше… Значит, он и есть тот чудак, про которого ты рассказывал? Тот, который пытался тебя убить?

Я кивнул.

— Тогда ничего удивительного, что он и обвал устроил. Должно быть, следил за нами от самого пожарища. Любопытно, — бросил он как бы невзначай, — на что ещё он способен.

Это мне было неизвестно. Я знал лишь то, что бедствие, едва не погубившее нас и нарушившее мои планы, было не случайностью, а вполне естественной закономерностью того, что происходило с нами. Точнее, со мной — вряд ли та тварь, фантом, интересовалась моим другом в той же степени, в какой её интересовал я сам.

Несмотря на первоначальную нервозность, вызванную внезапным появлением устрашающих фигур, я постепенно успокаивался, да и Игрок, судя по всему, тоже. Они не пытались сделать ничего плохого, не выказывали ни капли агрессии и вообще не сходили со своих мест, так что я позволил себе ослабить внимание и расслабиться.

Я подставил лицо освежающему ветерку и задумался. Призраки перестали мне показываться безо всякой на то причины и точно так же, беспричинно, объявились вновь. Смотритель рассказывал, что их видят те, кто увязает в загробном мире, превращается в его часть. Однако подобное их поведение никак не перекликалось с такой логикой. С чем же тогда оно связано? Может, Смотритель просто ошибся? Никто ведь не утверждал, что он знает обо всём.

Всё то время, пока меня занимали эти мысли, ни единый фантом так и не шевельнулся. Мало-помалу я чуть ли не позабыл о них: они словно исчезли, слившись с деталями окружающего пейзажа, не хуже каких-нибудь сухих крючковатых деревьев, торчащих посреди безжизненного пустыря.

И тем неожиданнее было, когда одно из «деревьев» стремительно сорвалось со своего места и рвануло ко мне. Прежде, чем заметил его движение, я почувствовал лёгкое дуновение с той стороны, откуда фантом ринулся ко мне — как если бы мимо меня, стоящего на обочине, на бешеной скорости пронёсся автомобиль. Я едва успел повернуть к нему голову, как мне в лицо прилетел удар, настолько мощный, что меня отбросило назад и впечатало спиной в камни, вышибив из лёгких весь воздух; секунду спустя вслед за мной на землю отправился и сам Игрок, тоже не успевший среагировать, по крайней мере, недостаточно быстро.

Натужно пытаясь прокашляться, я приподнялся и взглянул на того, кто напал на нас. От удара всё до сих пор плыло в тумане, да и темнота не особо помогала, но понемногу зрение вернулось в норму, как будто туман рассеяло ветром. Некто, вернее, нечто, только что молниеносно сбившее с ног и меня, и Игрока, медленно развернулось ко мне, но ещё за мгновение до того, как мне стало видно его лицо, я догадался, кто это.

Мой двойник, всё с тем же равнодушным и лишённым эмоций выражением, которое врезалось мне в память, пошёл в мою сторону, не отрывая от меня пустого взгляда. Забавно: он преодолел десятки метров одним прыжком и, не напрягая сил, разбросал нас двоих, а теперь его движения казались мягкими, плавными, даже слегка заторможенными. Как кролик, застывший перед удавом, я замер, смотря, как он приближается. Сейчас что-то произойдёт… Что-то очень, очень нехорошее.

Не дойдя до меня пары шагов, он вдруг вздрогнул и остановился, точно споткнулся обо что-то, а затем обернулся. Игрок, прямо с земли метнувший свой посох ему в спину наподобие копья, вряд ли рассчитывал нанести существенный урон, однако этого хватило, чтобы отвлечь фантома от меня. Он развернулся обратно и всё так же неторопливо направился к Игроку, но тот его опередил и, вскочив на ноги, с диким рёвом врезался в живот противника, сваливая в грязь уже его самого.

Я, избавившись от этого гипнотического оцепенения, встряхнулся. Только тут до меня начало доходить, что я так и продолжаю наблюдать за происходящим, лёжа на земле, пока Игрок и двойник, сцепившись друг с другом, катаются в траве. Я, пошатываясь, поднялся и побрёл к ним, всё равно не зная, чем помочь: обе их фигуры переплелись в одну, и отличить, кто где, было невозможно. Я тупо встал над ними, ожидая, когда представится подходящий шанс. Краем глаза я увидел, что остальные фантомы так и стоят на своих местах. Они не то что не шелохнулись, но даже голов в нашу сторону не повернули. Суета живых их не касалась.

Внезапно Игрок отлетел вверх, причём так высоко, будто его отшвырнул разъярённый бык. Описав в воздухе широкую дугу, он рухнул в нескольких метрах от нас, взметнув облако пыли. Машинально проследив траекторию его падения, я едва развернулся обратно к призраку, как тот уже опять оказался на ногах. Только что готовый схватиться с ним, я, став свидетелем такой силы, мгновенно растерялся — в отличие от него самого, не утратившего ни капли изначального хладнокровия. Ни дать ни взять две противоположные личности с одинаковыми лицами.

Близнец протянул ко мне руки, но я, поднырнув под них, отпрыгнул ему за спину, откуда я вполне мог бы контратаковать, пользуясь выигрышным положением. Впрочем, то, как легко он справлялся с нами, остудило мой пыл, и я предпочёл отступить назад, к постепенно приходящему в себя Игроку. Тот же, вместо того, чтобы оставаться на месте, со злобой отряхнул одежду и, стиснув зубы, снова бросился на приближающегося фантома врукопашную.

Я ринулся за ним, но тщетно — для призрака, кажется, было вообще без разницы, две руки его молотят или четыре. С тем же успехом мы могли бы избивать булыжник. Если бы, конечно, этот булыжник давал сдачи — враг не прекращал осыпать нас сокрушительными ударами с такой быстротой, что я не всегда даже успевал их заметить. Зато чувствовал сполна.

Хотя, спустя какую-то пару секунд противостояния предплечья онемели настолько, что боль стала… приемлемой. Очередной удар обрушился прямо на мою челюсть, и на какое-то время я вышел из схватки: пока Игрок сдерживал фантома в одиночку, я ошалело тряс головой, пытаясь избавиться от мельтешащих перед глазами звёздочек и убедиться, что всё цело. И не успел я толком прийти в норму, как Игрок опять взлетел вверх тормашками и грохнулся на землю неподалёку.

Теперь на противника бросился уже я сам, ещё не до конца очухавшийся. Я снова поднырнул под его хваткой, но в этот раз не проскользнул назад, а вцепился в его ноги и потянул их на себя, заставляя его упасть. Такой грязный приём, похоже, сработал: не ожидавший подобной наглости двойник на миг замешкался, прежде чем коротким пинком отправить меня под склон холма, на котором мы сейчас находились. Мимо меня мелькнула шляпа Игрока, метнувшегося к фантому, и больше я ничего не видел. Мне почудилось, что я теряю сознание, но открыв глаза, я понял, что Игрок по-прежнему борется с призраком, не давая ему встать — а значит, вряд ли прошла хотя бы минута.

Уже через секунду я карабкался обратно на вершину, беспомощно наблюдая, как Игрок отчаянно старается удержать руки фантома — и у него ничего не получается. Тот, без особых усилий вырвавшись из захвата, сбросил Игрока вниз вслед за мной, после чего без колебаний спрыгнул туда же и сам. Мы трое кубарем покатились под гору, превратившись в плотно сплетённый клубок из рук и ног. Для полноты картины не хватало только, чтобы мы начали друг друга кусать.

В этот момент по затылку меня ударило что-то постороннее. Я машинально подставил ладонь, защищаясь от следующего удара, и… в руке у меня оказался посох, брошенный Игроком в фантома, дабы не дать ему добраться до меня. Должно быть, улетел сюда вместе с кем-то из нас.

К этому времени мы уже достигли подошвы холма и рассыпались в разные стороны. Я быстро, как смог, поднялся на ноги — двое других уже стояли. Игрок чуть поближе ко мне, фантом немного подальше — и, конечно, идёт к нам всё таким же размеренным шагом. Кажется, его наша драка не то что не вымотала, как нас, а лишь разъярила. Впрочем, по лицу так и не скажешь — всё такое же пустое, как у…