Черные сказки железного века - Мельник Александр Дмитриевич - Страница 41

Совсем немного времени — всего-то два года — прошло с тех пор, как Вильневы за ради Христа снимали угол у родных Жоан. Теперь же бедняк канадец превратился в одного из самых высокооплачиваемых пилотов мира. Семья его жила на фешенебельной вилле в Каннах. Жиль купил дорогой джип, вертолет, океанскую яхту и самозабвенно игрался новыми игрушками. Но получал он все это отнюдь не за красивые глаза. Появившись в «Феррари» на двух последних этапах сезона-77 (заменил он, кстати, не кого-нибудь, а самого Лауду, двукратного к тому времени чемпиона мира), Вильнев уже к концу следующего года оказался среди мировой элиты, попробовав и бремя лидерства, и старт из первого ряда, установив «лучший круг», а в последней гонке сезона, к радости земляков, вкусив победного шампанского на пьедестале в Монреале.

В 1979 году Жиль стал вице-чемпионом мира. Всего четыре очка отделило канадца от Йоди Шехтера. Вильнев сражался отчаянно, лидируя в семи из пятнадцати этапов и установив семь рекордов крута. Но на финише решающего Гран-при Италии он уступил Шехтеру сорок шесть сотых секунды.

Он не проиграл, нет. Жиль преследовал своего товарища по команде по пятам почти сорок кругов, неотступно, словно рок, нависая над задним антикрылом «Феррари» лидера. И зная: чтобы завоевать титул чемпиона мира, ему нужно всего лишь обойти Йоди. Сотня с лишним тысяч болельщиков, наводнивших Королевский парк Монцы, с замиранием сердца следили за этой дуэлью — а ну как в пылу борьбы пилоты их любимой «Скудерии» вышибут друг друга с трассы?! Но никакой дуэли на самом деле не было. Еще перед стартом Вильнев получил ясные инструкции от Коммендаторе: если Шехтер будет впереди — не обгонять, не рисковать. И Жиль заверил Старого хозяина — нет проблем, в следующий раз Йоди прикроет мой тыл, а я стану чемпионом.

— Но следующего раза, дорогой синьор, увы, так и не было. А что, если мы выкурим еще по сигарете?

Джино с готовностью протянул французу наполовину опустевшую пачку и закурил сам. Все было бы хорошо, только уж очень ему не нравилась эта манера коллеги-газетчика вставлять к месту и не к месту подобные нарочито эффектные фразы. Важны были факты. Остальное, всю эту трогательную мишуру, «слезы и бантики», как говаривал их шеф, он добавит и сам. Через пару дней, когда засядет за очерк о маленьком сумасшедшем канадце с обаятельной улыбкой.

— Почему не было?

— Сезон восьмидесятого года превратился для «Феррари» в настоящий кошмар, — француз наслаждался своей ролью знатока, каждое слово которого собеседник ловит на лету. — Они все силы бросили на постройку мотора с турбонаддувом и совсем запустили работу над шасси... Кстати, ты знаешь, в прошлом году личный менеджер Жиля, мсье Парен, застраховал его на два с половиной миллиона «зеленых». Представляешь! Ежегодный взнос составляет тридцать тысяч долларов. Если с Жилем что-то случится, Жоан станет очень богатой женщиной. Так вот...

Шел шестой круг Гран-при Италии 1980 года, когда «Феррари» под номером два на скорости под 290 км/ч подлетел к левому повороту Тоза. В этот момент сквозь рев12-цилиндрового мотора Жиль отчетливо услышал резкий хлопок — лопнула правая задняя шина. Машину занесло и со страшной силой левым боком ударило о бетонную стену. Вдребезги разбитый алюминиевый остов «Феррари» взмыл в воздух, оторвавшееся переднее колесо ударило пилота по голове, и несколько секунд Вильнев больше ничего не видел.

Между тем то, что осталось от автомобиля, грохнулось на траву и, продолжая вращаться, вылетело на трассу прямо перед мчавшимися по пятам канадца машинами соперников. «Я ничего не видел секунд тридцать и только слышал, как вокруг меня ревут моторы и воют тормоза проносившихся мимо "формул". Я понял, что нахожусь в самой гуще этого кошмара и очень боялся, что кто-нибудь из них все-таки врежется в меня. Тогда я поднял руки и замахал ими над головой, чтобы меня можно было увидеть...» В больнице Болоньи, где Жилю сделали рентген и не обнаружили никаких травм, он выглядел необыкновенно спокойным. Врачи только на сутки запретили ему садиться за штурвал вертолета.

Сезон выдался, наверное, худшим в его карьере. За все четырнадцать этапов вице-чемпион мира набрал жалкие шесть очков, ни разу не поднявшись выше пятого места.

Обычно такие ситуации рождают в командах нервозность и склоки. Вильнев ни разу за много лет не пожаловался ни на свой автомобиль, ни на одного из коллег-пилотов. Зато собственные ошибки признавал сразу. Что, понятное дело, принесло ему необыкновенную любовь товарищей. Трудно было в те годы найти гонщика, который бы вел себя на трассе так агрессивно. Но не было никого, кто пользовался бы таким уважением, как Вильнев. Не зная этого парня лично, невозможно было сказать, почему так происходит. Взять, к примеру, хоть ту настоящую битву, которую они с Рене Арну устроили в семьдесят девятом на Гран-при Франции в Дижоне. Несколько раз сталкиваясь и вылетая с трассы, «Рено» и «Феррари» вновь возвращались на асфальт и вновь сцеплялись в смертельной схватке. Сенна и Манселл после такой гонки сорвали бы голос от крика. У горячих американских парней, что на сток-карах утюжат штатовские треки, дело бы до драки дошло. А Вильнев на пьедестале обнимался с Арну, которого опередил-таки на двадцать четыре сотых секунды. Так и Шехтер благодарил Жиля за помощь в завоевании титула и считал одним из лучших своих друзей.

Это не было позой или снисхождением, а лишь уважением к сильному.

— Если существовал выбор выиграть на полном газу, рискуя загнать насмерть машину, или же ехать спокойно и финишировать «в очках», — вспоминал англичанин Харви Постлтуэйт, который стал конструктором «Феррари» в начале восьмидсятых, — Йоди мог выбрать второе. И стал в итоге чемпионом мира. Жиль всегда выбирал только первое.

— Но, — добавлял еще один инженер из Маранелло, Мауро Форгьери, — не было на земле гонщика, который бы желал победы так яростно. И был бы так ее достоин.

Победы пришли. Уже в середине сезона-81 Вильнев на новом «Феррари-126CK» с турбомотором выиграл Большие призы Монако и Испании. В Имоле, на Гран-при Сан-Марино показал лучшее время в квалификации и гонке, лидировал... Но какой ценой давались те самые победы!

— Вы серьезно утверждаете, что на этом хламе он выиграл две гонки? — недоумевал экс-пилот «Формулы-1» Дейвид Хоббз на тренировке накануне французского этапа чемпионата. Только что на его глазах "Феррари" пронесся в повороте Курб де Пуэ, который соперники проходили, как по рельсам, боком, в страшном заносе, газ в пол, целых сто метров. — Тогда это просто гений!

В том же сезоне у Жиля появился новый напарник — молодой, подающий большие надежды француз Дидье Пирони. Правда, с самого начала на фоне всеобщего любимца Вильнева новичок совсем потерялся — три пятых, одно четвертое место за весь сезон, настоящий провал. Жиль, однако, постоянно поддерживал товарища, и Дидье не скрывал своей признательности: «Когда я пришел в «Феррари», вся команда боготворила Жиля. Он был не просто гонщиком экстра-класса, он значил для них гораздо больше. Это была его семья. Я ожидал, что меня моментально поставят на место — ведь он был первым, а я всего лишь вторым номером. Ничуть не бывало. Жиль с самого начала обращался со мной как с равным и сделал так, что в первый же день я почувствовал себя в Маранелло как дома».

Прошел год, и в середине апреля восемьдесят второго этот скромный, полный признательности к своему товарищу француз обошел Вильнева за полкрута до финиша Гран-при Сан-Марино. Обошел, прекрасно зная о предстартовой установке «не рисковать, сбросить темп, беречь топливо, сохранять существующее положение, если соперников сзади нет». Жиль спокойно доезжал гонку, входил в ту самую, памятную ему по аварии двухлетней давности Тозу, когда мимо, дымя заблокированными колесами, пронесся «Феррари» Пирони. «Наверное, что-то с тормозами, — подумал Вильнев. — Сейчас он меня пропустит». Пирони финишировал первым.