Золярия (СИ) - Хан Владимир Феликсович - Страница 6

Оказывается, Сергей Ильич давно обманывал отца, прося у него разрешения на создание разведывательно-охранной службы. Эту работу он начал уже два года назад, и теперь КСБ – Консервативная Служба безопасности – представляла собой уже готовую работоспособную структуру с развитой агентурной сетью, мощной информационной базой – основой которой стала база Департамента информации – добротным аналитическим аппаратом, и с уже накопленным, хотя ещё и небольшим, опытом практической работы.

– Друзья! – начал Сергей Ильич, обращаясь к ста сорока преимущественно молодым мужчинам, заполняющим небольшой актовый зал.

Это помещение, о наличие которого в здании Департамента информации знали далеко не все служащие, находилось на глубине девяти метров от уровня земли. Целый комплекс подземных засекреченных помещений удалось тайно построить ещё два года назад, когда началось строительство нового трёхэтажного здания для расширяющегося Департамента информации.

Возводить на планете строения выше трёх этажей для служебных надобностей – и выше двух для жилых – запрещалось законодательно. Свободных площадей на безлюдной планете хватало с лихвой, а двух-трёх этажная размерность построек была наиболее эргономичной для человеческой психики. Если для каких-либо нужд требовалось здание с большей полезной площадью, то оно растягивалось вширь или уходило вниз, как это произошло со зданием Департамента информации.

Исключения составляли только заводские постройки – их высота обуславливалась технологическими требованиями, но они располагались исключительно за чертой города и не портили ландшафт.

– Друзья! – повторил Сергей Ильич. – Я хочу вас поздравить с легализацией нашей деятельности! Полчаса назад Генеральный секретарь Консервативной партии дал разрешение на создание нашей Службы. Поздравляю! Теперь с финансированием будет полегче. Праздничного банкета по этому поводу устраивать не рекомендую, так как все вы понимаете, что наша легализация весьма условна, но это не помешает нам слегка отметить сей почин по нашему русскому обычаю...

Ещё с самого момента задумки о создании КСБ Сергей – а в дальнейшем и его первые, самые доверенные соратники – решил ни при каких обстоятельствах не допускать до своего секрета представителей других национальностей. Только русские могут искренне и добросовестно охранять интересы русских. А именно эти интересы и требовали защиты в первую очередь.

И демократы, и либералы почему-то выбрали в качестве своего первостепенного врага русских. Уж больно им не нравилось несгибаемое нежелание этого упрямого народа отказываться от своих древних и замшелых морально-этических установок. Например: никак не удавалось внушить русским мужчинам, что любить можно не только женщин, но и других мужчин, или несовершеннолетних, или даже животных.

Вот ведь очевидно – им же лучше такая всеядность?!

Ан, нет!

Не хотят упёртые недочеловеки пользоваться прогрессивными свободами!

Не хотят и признавать ложь – как очень эффективный инструмент для достижения личных целей. И сами цели, заключающиеся в потреблении как можно большего количества бытовых и социальных благ, тоже их не устраивают!

Ну до чего же узколобые примитивы! Возмутительно!

Вот как превратить таких несгибаемых придурков в послушных и безропотных рабов?

А вот именно такое их предназначение и обозначено в основах единственно правильной религии одних – которых на Золярии возглавлял Лев Яковлевич, и в национальном менталитете других – под руководством Джона Конвея.

На следующий же день после принятия решения о создании КСБ на стол Ильи Ивановича легли списки завербованных или внедрённых в Консервативную партию агентов секретных служб демократов и либералов. Эти сведения шокировали Илью Ивановича. Разумеется, опытный политик подозревал, что некоторые неудачи в делах его партии были не случайными, и утечки информации присутствовали, но он и представить не мог, что подобное имеет такой масштаб.

– Сергей, этого не может быть! Здесь все проверенные и честные люди!

– А кто их проверял? У тебя же, папа, раньше не было службы, занимающейся подобными проблемами... Не было? – задал простой вопрос Сергей тоном, который Илья Иванович услышал впервые от своего сына, и который ему не понравился. – Как же вы, товарищ Генеральный секретарь, можете быть уверены в своих выводах?

– И что же нам с этим делать, сын? – сухо спросил глава консерваторов.

– Вам – ничего. У вас и без этого полно забот. Это теперь проблема службы, которую вы предусмотрительно создали... Можно даже сказать – вовремя.

Илья Иванович не подал вида, что его покоробили явные изменения в поведении своего первенца после появления новой службы.

– Что конкретно вы собираетесь предпринять, мой уважаемый директор КСБ? – Илья Иванович имел характер и не собирался сдаваться.

Он, моментально вспомнив, какое влияние приобретали любые службы в любых странах, если владели информацией в большей степени, чем другие государственные институты, тут же спросил:

– И какими методами вы собираетесь работать?

– Папа, ну зачем же ты так? – Сергей встал, обошёл кресло отца и обнял его сзади за плечи. – Ведь я же твой сын, и мы делаем одно дело. Никогда не сомневайся во мне. Я – твой вечный единомышленник... Только давай так... С этого дня ты будешь относиться ко мне... Как к взрослому человеку и умелому специалисту. А ещё тебе придётся несколько скорректировать свои понятия о том, что хорошо, а что плохо. Этого требует время. Я люблю тебя, папа... И всегда уважал. Не сомневайся.

Сын ушёл, а Илья Иванович остался сидеть за столом, пытаясь с высоты третьего этажа разглядеть через огромное окно выражения лиц у многочисленных прохожих, спешащих или прогуливающихся по чистым и красивым улицам их прекрасного города – пока единственного на этой райской планете. Здание конторы Консервативной партии Золярии находилось на невысоком холме, а потому даже с высоты третьего этажа за окном разворачивалась впечатляющая панорама. Начался трёхчасовой обеденный перерыв, и на улицах значительно прибавилось прохожих...

– Я совершу тысячи преступлений, возьму тысячи грехов на свою душу, но уберегу этих людей от любых происков, любых негодяев, которые в угоду собственной корысти и честолюбия, не моргнув глазом, заражают неискушённых сограждан смертельными идеологическими болезнями! – Илья Иванович встал и подошёл к окну вплотную. – Как жаль, что на Земле никто не смог этого вовремя понять... Или не захотел сделать... А ведь Земля была не менее прекрасна, чем Золярия... И не менее приспособлена для счастливой жизни! Как она там? – глава консерваторов резко отвернулся от окна и направился к двери, на обед. – К чёрту ностальгию. Надо жить и действовать здесь и сейчас. Прав сын: с волками жить – по-волчьи выть!

В подземных бункерах КСБ закипела работа. И хотя она с самого начала, ещё два года назад, всегда проводилась тщательно и с усердием, сегодня после факта признания существования службы политическим руководством партии работа именно кипела.

Молодые сотрудники – а таковых было подавляющее большинство – сидели за столами и бегали по коридорам с сияющими лицами. И даже маститые учёные, обременённые годами и разными научными титулами и регалиями, не пытались скрывать свой азарт и вдохновение.

Но такова специфика подобных служб, что большая часть их работы чаще подкидывает факторы печальные, а не радостные...

В кабинете директора КСБ проходило секретное совещание...

Сергей Ильич обвёл взглядом семь молодых и сосредоточенных лиц, сидящих перед ним за длинным приставным столом. Это были не только самые надёжные и преданные сотрудники, но и личные друзья Сергея, многих из которых он знал с самого раннего детства.