Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! (СИ) - Шаль Вероника - Страница 22

— Это одежда моей сестры. Примерь, что не по размеру, подошьешь.

Как хорошо, что Массиус вспомнил про обновки! Я про одежду напрочь забыла. Слишком много событий и новой информации было в сегодняшнем дне.

— Спасибо! — я взяла узелок и направилась с ним к лежанке. Осмотрела себя: хождение по лесу и обучение стрельбе из лука не лучшим образом отразились на одежде. Майка запачкалась и пропиталась потом. На джинсах, помимо пятен грязи, появилось несколько мелких дырочек. Туфли. Вот с ними все в порядке, но тоже придется расстаться. Сам отшельник первым делом заметил, какие они нездешние.

Интересно, джинсы тоже должны быть непривычны для жителей этого мира. Особенно на девушке. Но Массиус на них не обратил внимания. Интересно, почему? Этот вопрос я решила придержать при себе. Ответ на него ничего не изменит для меня. Значит, подождет.

А сейчас, пока Массиус будет возиться с дичью, для меня нашлось очередное занятие.

Одна мысль настораживала: одежда сестры Массиуса только еще больше подчеркнет уверенность преследователя, в том, что я не та, за кого меня отшельник выдает. Как бы убийца не нашел меня раньше, чем я успею погрузиться в его поиски.

Я развязала узелок и, не решаясь прикоснуться хоть к чему-либо, истуканом застыла над стопкой одежды. Вместе с легкой пылью, поднявшейся в воздух, до меня долетали едва уловимые ароматы, оставленные прежней хозяйкой всех этих разноцветных аккуратно сложенных вещиц. Неяркий рассеянный свет прочертил тени развешанной там и тут утвари, создавая почти привычную земную атмосферу. Так и хотелось поверить, что я вернулась в прошлое. Мне десять лет, и бабушка показывает бережно хранимые наряды своей мамы.

Я еще раз вдохнула резкий, кружащий голову аромат. Лаванда. Наваждение, еще минуту назад накрывавшее с головой, растворилось в воздухе. Из прошлого мысли вернулись в «здесь и сейчас», а голова снова стала холодной, расчетливой. И я принялась пересматривать вещи с точки зрения их практичности. Много с собой не унесу, каждая выбранная мелочь должна пригодиться.

Я прощупала глазами плотную стопку из десятка предметов гардероба. Почти сразу в глаза бросился кожаный прямоугольник в самом ее низу. Осторожно вытащила. Мягкий-то какой! И не скажешь, что десятилетия пролежал сложенным в узелке.

Расстегнула застежки и ремешки. Разложила на лежанке и распрямила. Руки сами потянулись к затейливым узорам на передней части, там, где выточки для груди. Дальше пальцы проскользили вниз, где положено быть талии. Тонкие, аккуратные аппликации на талии и на спине. Прежняя хозяйка жилетки любила украшения. И к минимализму, в отличие от своего брата, не стремилась. И я сделала еще одну пометку в мысленной записной книжке.

Следующим мое внимание привлек темно-зеленый предмет из плотной, чуть грубоватой ткани. Взяла в руки и осторожно распрямила. Расстегнула пуговицы на рукавах и выровняла кружево на воротнике. И в непонятно откуда возникшем порыве сразу же приложила платье к фигуре.

— Твой размер, — раздался голос отшельника подозрительно близко.

Не отводя взгляд, Массиус обошел меня из-за спины и, став напротив, с грустью выдавил из себя:

— Ты так похожа на нее! Смотрю на тебя, а вижу ее. И ком в горле.

— Зеленый цвет терпеть не могу! — решила я прервать скорбное настроение отшельника. А то у меня тоже ком в горле, того гляди расплачусь. Не столько от сожаления о незнакомой мне Гермии, сколько от тоски по своей жизни, которая никогда не будет прежней.

— В подполе много вещей Гермии осталось. Не смог сжечь, — голос Массиуса становился все глуше. Мне показалось, я чувствую боль утраты, выжигающую его изнутри.

В груди заныло. Захотелось погасить или хотя бы приглушить скорбь Массиуса. Но в глубине души я понимала: любые слова сейчас неуместны. И не нужны. Поэтому отняла от тела платье, ставшее причиной чужого шквала воспоминаний. Бережно положила его на лежанку. И молча кивнула, давая понять, что я услышала и согласна принять одежду Гермии.

— Бери все, что понравится. Кроме браслета с аквамарином. И подвески с сердоликом, — на последнем слове голос его дрогнул. Дернув плечом, Массиус резко повернулся ко мне спиной. Шагнул в сторону подпола и, неторопливо погружаясь в бегущую по полу рябь, скрылся в своем тайнике.

Украдкой вздохнув, я потянулась к следующему предмету гардероба: легчайшему, почти прозрачному нижнему белью. Даже на Земле не встречала настолько тонкой работы. Готова спорить: без магии при пошиве не обошлось. Едва касаясь руками изящной ткани, сложила и завернула в платок, лежавший рядом. Вдруг пригодится. И запустила руку в остатки вещей.

Пальцы наткнулись на жесткую и скользкую веревку. Я принялась ощупывать находку. Веревка привела к похожей на джут ткани.

— А это что у нас такое? — вытащила я заинтересовавшую вещицу на свет.

Корсет! Вот его убираю подальше. Ни за что не надену!

— Не будь такой категоричной, — грустно улыбнулся отшельник, глядя на то, как я складываю корсет и запихиваю его в самый низ стопки.

Я оглянулась: Массиус опять стоял за моей спиной. В руках держал две коробки внушительных размеров.

— В верхней коробке платья для торжественных случаев.

— Не нужны они мне, — замотала я головой. — Мне бы повседневных несколько не помешало.

— В школе наемниц проводятся балы по самым разным торжествам. Ты же не хочешь оказаться одетой хуже всех?

— Танцевать ваши танцы я не умею, на бал не пойду.

— Не зарекайся, — улыбнулся Массиус. — В нижней коробке, как ты и хочешь, повседневные платья. Выбирай. Сейчас обувь принесу.

Из всей верхней коробки платьев мне понравилось целых три штуки. Одно пышное и одновременно легкое как пушинка. Красное. На случай бала, если вдруг придется пойти. Сияющее синее. Я провела рукой по блестящей струящейся ткани — шелк. И скромное серое, с глубоким оттенком.

Я часто слышала мнение, что серый цвет подходит только для красавиц. А серую мышку он сделает еще бледнее. Себя я считала серой мышкой. Но отказаться от легкого платья с четкими линиями, светящегося изнутри приятным серым цветом, не смогла. Не платье, а настоящее волшебство.

Открыла нижнюю коробку в ожидании повседневной одежды, но в ней ничего, кроме отрезов тканей не оказалось.

— Из обуви сохранились только сапоги, — Массиус положил рядом с отобранными вещами изящную коричневую пару.

— В тон жилетке, — с удовлетворением произнесла я. — Простой одежды для работы нет? И легких босоножек или туфель. В нижней коробке только отрезы тканей.

— Нет больше времени рыться по коробкам, сама сходи посмотри.

— Где конкретно искать? Твой подпол огромен.

— В противоположном конце от основной части ящиков. Запомни, — тон Массиуса вмиг стал деловым, почти приказным, — в деревянные ящики, выкрашенные в белый цвет, даже не заглядывай.

— Какие же нычки у тебя там?

— Никакие. Для твоей же безопасности советую.

— Хорошо, — согласилась я. — В белые ящики не заглядываю.

А про себя подумала: «Внешний вид тоже может многое рассказать».

И я снова подошла к окну, возле которого находился лаз в подпол. Напрягла зрение и замерла в ожидании неведомо чего. Пол привычно всколыхнулся рябью, и я рухнула вниз, а количество набитых шишек за последние два дня увеличилось на три штуки.

— Фантастика! — донеслось мне вслед.

— Ага, офигеть не встать! — пробурчала я себе под нос. Нашел чему удивляться. Сам-то осторожно, плавно в подпол погружается. Словно тайник не здесь рядом, а в другом измерении.

Ворчать и растирать ушибы времени не было. И я направилась в угол, про который говорил отшельник.

Коробок в стороне, про которую говорил Массиус, оказалось на удивление много. Я заглянула в несколько ближайших: все заполнены женской одеждой. «И в этом мире женщины любят наряжаться», — улыбнулась я сама себе и, открыв ближайшую коробку, прислоненную к стене, принялась перебирать обновки.