Рыцарь без позывного. Том 3 (СИ) - "Бебель" - Страница 20

Понятия не имею, что в этом хуторе стряслось и почему его оставили, но проверять не хочу. Вряд ли те наемники, что деревни грабили, добрались и сюда. А значит, либо заплутавшие дезертиры разорили, либо кое-что похуже стряслось.

Я уже собирался спросить, куда подевалась та тройка идиотов и кто будет утаптывать мне дорогу, когда Гена затряс меня за рукав и затыкал пальцем в один из домов — полоумные авантюристы вовсю шарились вокруг занесенных снегом изб, с интересом заглядывая за закрытые ставни.

— Да чтож за имбецилы... Туристы полоумные!

Вот поэтому я и не хотел нанимать отряд из гильдии — трудно положиться на суицидников, жаждущих приключений на свои задницы. Они не водоросли собирать будут, а пещеры с сокровищами выискивать.

Проверив свои ножны с щербатым, но более-менее качественным мечом, что позаимствовал из арсенала стражи, я вышел на просеку. За исключением сгоревшего амбара, хутор выглядел вполне мирно. Возле одной из избушек с большим скотным двором, две дуры о чем-то оживленно спорили:

— Колдовство! Некроманты, говорю тебе! Видала?! — серовласая кошатина ткнула перчаткой в сугробы возле сарая.

Судя по кускам полированного дерева и давно увядшим венкам из подснежников — определенно могилы. Но где это видано, чтобы некромант тела хоронил? И уж тем более, с венками?

— Сумпурни! Мужей погрызли, жены похоронили! Такие венки только крестьянские вдовы оставляют!

— Некроманты!

— Сумпур... Эй! — рыжая девчонка недовольно зашипела, когда я спихнул ее с дороги и зашел в избушку.

Вид залитого иссохшей кровью жилища и куча истлевшей плоти на столе, заставили девичье негодование утихнуть и спешно подавить рвотный спазм. На печи покоилось промерзшее тело какой-то старухи, а повсюду валялись кости и копыта. Импровизированная скотобойня, что ли?

В следующем доме картина была примерно та же, но костей не нашлось. Зато старух сразу две. Как и в следующем доме. И следующем... Странно, но нигде ни обнаружилось и следа мужиков или детей. Сплошные старухи.

Лишь последний и самый большой дом расставил все на свои места.

За столом и на кроватях застыли щуплые тела. С пяток мужских и с десяток женских. Девушки были определенно молоды и в самом рассвете сил.

— Дезертиры, мать их...

Проигнорировав удивленные взгляды «куриц» и их «петуха», я уселся на свободную от мертвецов лавку и снял с пояса флягу с водкой. Жжение в глотке подавило подбирающийся хрип рации и позволило прийти в себя.

Не у всех гвардейцев и наемников из армии барона хватило духу прийти к городским воротам или рискнуть, да попытать счастья и добраться до Молочного Холма лесами. Самым отбитым, успевшим как следует запачкаться и наворотить делов, путь в города оказался заказан. Если уж беженцы из крестьян и непричастных «серых» режут почем зря, то тех, кто разорял их деревни — и вовсе живьем сварят.

Чуя за собой непростительные грехи, поганцы решили зазимовать иначе. С комфортом и мародерским шиком — сыскав отдаленный хуторок, вырезав всех мужиков и заведя себе настоящий гарем из их жен и дочерей. Но все пошло через жопу.

Несчастные барышни устали мириться со своей участью и проявили женскую смекалку, запалив амбар с припасами да забив и потравив весь скот. Расчет прост как палка — «постояльцы» сообразят, что жратвы не хватит на зиму, да свалят куда-нибудь в другое место. Сбежать-то женщинам никак бы не удалось — по следам в снегу тут же сыщут. А потому пришлось идти на отчаянные меры.

Увы, дезертиры уходить не пожелали. Они просто избавились от «лишних ртов» в виде детей и старух. И судя по отсутствию детских тел...

Мда.

Ситуация обострилась до предела. Может, девушки сговорились, а может, у какой-то одной барышни засвистела фляга на почве утраты матери или ребенка. И все закончилось хреново для всех.

«Падишахи», очевидно, осознавали возможность отравления или ножа во сне, а потому все жрали из одного котла, за общим столом, и ночевали в одном доме. Но наивные дебилы недооценили решимость доведенных до ручки женщин.

Срезав рубаху с ближайшего тела, я обнаружил вздувшийся живот. Тот же самый яд, что и в подвале гарнизона, — к гадалке не ходи.

Ну, во всяком случае, мы точно не заблудились и заветное озеро с ядовитой рыбешкой уже неподалеку. Видимо, этот хуторок с ними торговал или выступал перевалочным пунктом на пути в город.

— Так вот, почему вас инспектором называют... — выдохнула рыжая, вызвав неодобрительный взгляд у своих напарников.

— Задержишься в Грисби на недельку и не такому научишься...

Авантюристка восторженно глядела на меня, «петух» неодобрительно кривился, Гена самодовольно выпячивал грудь, очевидно, гордясь своим положением оруженосца у такого «сира».

А я все прикладывался к водке, стараясь прогнать чертову рацию.

Опять моя вина. Ведь я сам предложил рассеять войско барона, чтобы оно разбежалось кто куда. Наивный идиот, — думал, сберегаю чужие жизни. Хотел как лучше, получилось как всегда.

И сколько еще я буду находить последствия собственных решений?! Чтож такое-то... Одних спасаешь, других губишь. Ай ладно, чего как маленький-то? В кино идут титры, в театре опускается занавес, в книжке пишут эпилог. Потому там все может закончиться хорошо. А в жизни все заканчивается одинаково. Всегда.

Пора бы уж запомнить.

— Философ хренов...

Достало. Мир новый, а дерьмо все то же... Сколько еще таких хуторов мы наплодили, когда разбили осаждающих?

Пока авантюристы шарились по вымершему хутору в поисках острых ощущений и наживы, а Гена торчал снаружи, я продолжал осматривать «морг» находя все больше нелицеприятных подтверждений своей версии. Особенно в полном "холодца" котелке у печки.

Однако, к собственному удивлению, на одном мертвом теле обнаружились следы насилия. Едва заметные капли крови на полу заставили распахнуть холодную рубаху и обнаружить полую мужскую грудь. То есть, вообще пустую. Ни единого органа. Идеально ровные разрезы, аккуратно отогнутые ребра и пустое нутро.

Это не зверье. Волки и чудища рубахи обратно не одевают...

Я уже собирался раздеть еще несколько окоченевших тел, но вдруг в избушку вломился Гена. Пуская пар изо рта будто паровоз, он оживленно тыкал куда-то за спину:

— Сир! Там человек!

— Чего?

Что за бред? В домах уже с неделю не топили и ни единого следа на снегу, кроме наших — какие еще люди тут могут быть? И почему пацан меч выхватил?

Заспешив за Геной, я пришел к остальной тройке. Нервно перешептываясь, авантюристы прятались за широкой поленницей, то и дело поглядывая на опушку, с которой мы вышли в хутор.

— Ведьма!

— Нежить! Или привидение!

— Привидений не бывает! Это ведьма, видала, волосы какие?!

Блондин шикнул на своих компаньонок и вытащил из мешка маленький складной арбалет. Поглядев, как парень явно нервничая, собирает очень недешевое оружие, я все же выглянул из-за поленницы.

— Етить...

Прямо на тропинке из наших следов, миниатюрная фигура склонилась над гигантским комком меха. В воздух летели обрывки плоти, брызги крови, а над мертвой деревней раздавались едва различимые нечеловеческие стоны. Возвышаясь над огромным сумпурнем, странная девица в темном пальто методично кромсала несчастное создание, не обращая никакого внимания на свидетелей.

Так, теперь я видел все. Драконы и рядом не валялись...

— Ну нахрен... — я быстро спрятался обратно за поленницей, судорожно соображая как свалить, чтобы это мелкое чудище нас не сцапало.

То что это нихрена не человек ясно как божий день. Перекрестится, что ли...

Бледный Гена смотрел на меня в ожидании приказов, две курицы панически перешептывались, а блондин продолжал собирать арбалет.

Нет, если эта девица смогла голыми руками порвать огромного гуманоидного волчару — сраный арбалетик не поможет. Так, только если застрелится, да и то заманаешься очереди ждать. Нужно либо рассеяться и путать следы, либо навалится всем скопом, и загасить тварь на месте — третьего не дано.