Легенда оживает - Джонс Джилл - Страница 1

• 1/14
• Следующая

Север Шотландии

Август 1998 года

— Так чем же кончится эта история? Свадьбой или виселицей?

Члены клана ближе придвинулись к огню, оживленно обсуждая финал истории, хотя Мередит догадывалась, что они его отлично знают. Ее разбирал смех, но она боялась даже улыбнуться. Рассказчик сделал паузу, чтобы еще немного подержать слушающих в напряжении. Мередит тоже была захвачена рассказом, но ее гораздо больше волновало то, что она наконец оказалась на земле Шотландии. Хотя ее постоянным местом жительства был небольшой городок в горах Северной Каролины в Америке, но здесь она почувствовала себя по-настоящему дома, потому что с самого раннего детства дедушка пичкал ее историями о Шотландии и их кровных родичах, клане Макреев. Теперь Мередит Макрей-Уэнтворт, кузина из Америки, сидит с ними у костра в открытом поле за деревней Корридан, расположенной на северном побережье Шотландии, впереди простирается Северное море, позади — Северо-Шотландское нагорье, а над головой — северное сияние во всей своей красе и падающие звезды, пунктиром прочерчивающие черное, как бархат, небо.

Не иначе как она попала в рай!

Но Мередит восхищалась не только суровой и великолепной природой. Сегодня ей довелось присутствовать на местных горских играх. Она, разумеется, болела за родственников и под конец игр почувствовала что-то вроде сердечной привязанности к своему клану. И вот теперь, сидя у костра, она всматривалась в раскрасневшиеся лица людей, с которыми ее связывали кровные узы. Румяные щеки и выгоревшие от солнца волосы свидетельствовали о том, что ее сородичи проводят большую часть своей нелегкой жизни вне дома. Широкие улыбки и искренняя любовь друг к другу говорили еще больше в пользу этих гигантов, которые отнеслись к ней, как к истинной дочери Шотландии. Чувство собственного достоинства и благородство проявлялись у них пусть и грубовато, по-деревенски, но зато от души.

И все забывалось, как только они выходили на игру.

Несмотря на свое восхищение кланом Макреев, то, что Мередит увидела утром на поле, повергло ее в ужас. Соревнование между Макреями и их соперниками, кланом Синклеров, было совсем не похоже на спортивные игры, которые она помогала организовывать в Штатах, — оно казалось ей яростным, бескомпромиссным и граничащим с насилием. Более того, по ходу соревнования игроки все время оскорбляли друг друга.

На другом конце поля Мередит увидела еще один костер. Вокруг него сидели люди клана Синклеров. Макреи поведали ей множество историй о вражде между кланами, длившейся с незапамятных времен, и ясно дали понять, что, хотя кровопролитие и прекратилось, вражда осталась.

Утром она видела главу клана Синклеров — высокого, крепкого, темноволосого красавца, который одерживал одну победу за другой. Хотя ее сородичи и клеймили его всячески, не похоже, что у него есть рога и хвост, как они пытались убедить Мередит, напротив, он был одним из немногих, кто вел себя во время игр по-джентльменски. Вдобавок ко всему Мередит нашла, что в своем традиционном шотландском одеянии этот Синклер выглядит необыкновенно притягательно. У нее появилось желание подойти к дальнему костру и поздравить его с победами, но в конце концов она решила, что не стоит осложнять себе жизнь, поддавшись мимолетному восхищению главой враждебного клана. Как бы ей ни хотелось остаться в этой живописной прибрежной деревушке, все равно довольно скоро придется возвращаться к себе в Северную Каролину.

Мередит обратила все внимание на рассказчика, заканчивавшего свою байку. Это была смешная и вместе с тем печальная история о молодом преступнике, попавшемся на краже скота у богатого лэрда, за что его бросили в темницу замка, где он сидел в ожидании казни. Однако жена помещика предложила сохранить ему жизнь, если он женится на их некрасивой старшей дочери. Девушка была так уродлива, что, увидев ее, вор сначала предпочел женитьбе виселицу, но, поразмыслив несколько дней в своей темнице, все же променял веревку на брачные узы.

Конец рассказа вызвал веселый смех сидевших у костра людей, потом Мередит увидела, как по кругу пошла бутылка виски. Ей не нужен был алкоголь, чтобы согреться, у костра было достаточно тепло. То, что происходило, превзошло все ее ожидания: она стала полноправным членом клана Макреев. И, что было еще более невероятно, получила во владение участок земли своей любимой Шотландии. Вчера во время торжественной церемонии, прошедшей на гэльском языке, она стала наследницей недвижимости, некогда принадлежавшей бывшему главе клана, ее дяде Арчибальду Макрею.

Дядя Арчи — так его называли в семье — был братом ее дедушки, он поддерживал отношения с американской ветвью рода Макреев и знал о любви Мередит к Шотландии. Девушку глубоко тронуло то, что дядя оставил ей все свое имущество, включая землю. А еще, к своей радости, она смогла понять все, что говорилось на церемонии по-гэльски. Дома Мередит научилась читать и писать на этом древнем языке, но прежде у нее не было возможности проверить свои знания на практике.

Наряду с земельным наделом и домом, в котором когда-то жил ее дядя, Мередит унаследовала множество исторических реликвий, переходивших от одного поколения Макреев к другому. Она восприняла это наследство как оказанную ей высокую честь, но не была уверена, что всем членам клана по душе то, что оно переходит к американке. Впрочем, ее волнения по этому поводу оказались напрасными — после окончания церемонии ей подарили настоящий шотландский клетчатый плед, связанный в цветах клана Макреев, с пожеланиями всяческого благополучия. В тот день она узнала, что почти все жители деревни Корридан были ее родственниками.

Мередит улыбнулась, вспомнив церемонию, и плотнее завернулась в плед. Ей всегда хотелось иметь много родственников, а теперь их у нее — целая деревня.

Йен Синклер был бы готов разделить радость своих сородичей, праздновавших многочисленные победы, одержанные в сегодняшних играх; ему хотелось бы так же, как они, находить удовольствие в этих соревнованиях. Он участвовал в них, как вождь клана Синклеров, но сожалел о потерянном дне: его ждало много гораздо более важных дел, чем соревнования с Макреями. К несчастью, его сородичи настаивали на сохранении вековой вражды между кланами. Глядя с сомнением на этих все больше пьянеющих людей, Йен успокаивал себя тем, что в последние годы эта вражда выходила наружу только во время игр через постоянные язвительные замечания в адрес друг друга.

Йен отошел от костра и направился к своей машине. Напряжение дня сказывалось в каждой мышце. Была уже полночь, и солнце наконец село, оставив на горизонте загадочное свечение. Северное сияние вызывало у него мистическое чувство, но он всегда гордился величественным Северным плато — местом, где родился.

Йен страстно любил эту страну, хотя в последнее время все чаще задумывался над тем, почему она ему, собственно, так дорога. Счастливой она не была, зато беспрестанно порождала конфликты. С тех пор как ему пришлось стать наследным главой клана Синклеров, он был постоянно втянут в земельные споры между своими родственниками. Все это было бессмысленно, потому что земля сама по себе не имела ценности — разве что ее великолепные пейзажи. Но шотландцы остаются шотландцами, в них неистребима любовь к дракам.

Замок Даниган — полуразрушенная крепость его предков, стоявшая на скале, нависшей над тихим заливом Корридан, словно громадная нахохлившаяся птица, — тоже был его головной болью. Он унаследовал эту мрачную груду камней после смерти отца и, будучи тогда молодым и нетерпеливым, поклялся себе, что вернет крепости ее былую славу. Ему и в голову не приходило, что эта крепость, как ненасытное чудовище, проглотит его и без того небольшое наследство, а затем начнет пожирать доходы от винокурни Даниган.

Теперь, когда ему уже было тридцать два года, Йен сожалел о своем поспешном обещании, но все же не мог забросить чудовище. За прошедшие семь лет он угрохал на поддержание крепости столько денег, что было бы неразумно остановиться и наблюдать за ее окончательным разрушением.

• 1/14
• Следующая