Голубое поместье - Джонс Дженни - Страница 18

• Предыдущая
• 18/85
• Следующая

— Лягушка-брехушка? Конечно же, нет!

— Ты боишься? Она сбежала куда-то. Она редко ведет себя подобным образом. Пойдем со мной, Том.

Но он стоял и только наблюдал за тем, как она оставила комнату, почти сбежала вниз по лестнице, словно стремясь подальше уйти от него. Шаги ее удалялись, терялись в общей тишине дома.

Том вышел на площадку и заглянул в холл. Книги и журналы белели в тьме. Пахло жимолостью, которую Рут недавно оставила на столе. Том собирался последовать за Кейт вниз, когда услыхал негромкий звук, напоминающий шепот. В длинном коридоре за его спиной шелестели хорошо смазанные колеса. Взявшись за поручни, Том повернулся и посмотрел вдоль коридора, на ряд закрытых дверей, выгоревшие обои и непокрытые ковром доски.

Именно в такой момент герой книги и фильма всегда приступает к исследованиям, подумал Том, отправляясь разыскивать чудовище или вампира — что-нибудь в этом роде — и всегда побеждает зло.

Но порезы на его спине болели, их надо было промыть. В любом случае Том не считал себя героем. Он видел себя хроникером, а не участником событий. Завтра, когда будет светло и солнечно, он исследует этот длинный коридор. Но не сейчас.

Направившись к лестнице, неторопливо спускаясь на промежуточную площадку, он решил, что найти Кейт будет не столь уж легким делом. В конце концов, он совсем не знает ее.

Она принадлежит дому, подумал Том, и больше никому и ничему.

— А эта Лягушка-брехушка, — спросил Том у Саймона за завтраком, — куда она исчезла?

В уголке не было никаких теней, ничто не сновало возле лодыжек Саймона.

Кузен Кейт казался неопрятным, словно неубранная постель… неумытым, утомленным и нелюбимым. Он потянулся через стол к кофе и ответил усталым голосом:

— Не знаю. Почему вы спрашиваете?

— Ночью на нас напали. — Том был слишком разъярен, чтобы заботиться о приличиях. Осознанно, желая потрясти хозяев, он стянул с себя тенниску и повернулся в кресле. И с удовлетворением услыхал легкий вздох матери Кейт. — Почему вы терпите ее?

Саймон встал.

— Рут знает причину. По-моему, и Кейт тоже. Она могла бы сразу все объяснить.

— Не надо напускать тайн, Саймон. — Кейт смотрела только на Тома. — Видишь ли, это не совсем домашнее животное, — проговорила она, торопясь, чтобы успеть покончить со всем, прежде чем отвага оставит ее. — Это какая-то дворняжка, она не принадлежит нам. Просто явилась из леса несколько лет назад. Вообще-то она почти ручная и хочет с нами оставаться. Обычно она не причиняет никаких неприятностей и более-менее привыкла к дому, но Саймон утверждает, что иногда она забывается, хотя до вчерашней ночи, я ни разу не видела ничего подобного.

Саймон удивленно скривил рот, что не прошло мимо глаз Тома.

— Так вот оно, — проговорил Саймон. — Вот и объяснение.

— Тварь совсем не ручная, — сказал Том. — Ее нужно поставить на место, дать хорошую взбучку.

— Она у нас трусоватая, — промолвила Кейт.

— Трусоватая? Да такую кровожадную тварь следовало бы пристрелить! Кстати, почему ее зовут Лягушка-брехушка?

— Традиция, — сказала Кейт. — Все домашние звери, когда-либо обитавшие в этом доме, всегда носили это имя, правда, мама?

Рут вздохнула.

— Не очень разумно, но подобные традиции редко имеют смысл. — Она не заметила неуместности столь банальной фразы. — Мне искренне жаль, что она поранила вас. Наверное, это жара вывела ее из себя. Вчера ночью у нас было почти как в тропиках. Сегодня вечером мы выставим ее из дома; нельзя допустить, чтобы она так обходилась с нашими гостями… Теперь позвольте мне посмотреть вашу спину. Кейт, ты помазала Тома каким-нибудь антисептиком? — Голос Рут казался воплощением кротости, и Том подумал, что именно таким тоном она говорит по телефону с готовыми на самоубийство дураками, не способными справиться с жизнью. Рут продолжала: — Когда вы намереваетесь приступить к работе, сегодня, или сперва хотите познакомиться с садом? Мне хотелось бы поводить вас по окрестностям.

— А что, если этот «домашний зверь» вновь набросится на меня? — Том не мог забыть случившееся. Вчерашние события выходили за пределы любой эксцентричности.

— Не беспокойтесь, Том, — сказала Рут. — Днем она чаще спит; потом, если вы будете в библиотеке, то можете закрыть дверь.

— Она не любит солнца, — подтвердила Кейт. — И вообще привыкла жить в густом лесу.

Он перевел взгляд от матери к дочери. Обе улыбались ему — дружелюбные и невозмутимые. Том подумал: неужели я вообразил все это, почему вчерашняя история кажется мне столь неприемлемой и странной? Надо бы разглядеть это создание повнимательнее. Все станет ясным, когда я его действительно увижу…

— Посмотри, вот она! — Кейт показала на дверь. Из дверного проема высунулась длинная морда… блестящие оранжево-красные глаза, косматая шкура с проплешинами, тут и там обнажавшими серую кожу. Передние ноги были много выше задних, поэтому голова неловко торчала вперед. Держась поближе к стене, создание скользнуло в кухню, стуча когтями по полу. Том встал и направился к собаке, присел на корточки — на всякий случай подальше — и попытался приглядеться.

Более всего животное напоминало гиену, чем что-либо еще. Знакомство Тома с природой ограничивалось днями детства и произведениями Дэвида Аттенборо, и он помнил о гиенах лишь то, что они питаются падалью. Но откуда может взяться гиена в пригороде британской столицы? Невероятно. Наверно, это какой-то гибрид или урод.

Том заглянул в глаза создания, но увидел там лишь врожденную ненависть. За пару костей она разорвет мне горло, подумал он. Тварь чуть натянула губу, открывая желтеющие зубы, мерзкое дыхание прикоснулось к нему.

Том поспешно встал и повернулся лицом к столу, откуда за ним следили три пары глаз.

— Что же это такое? — спросил он. — Гиена? Или одна из австралийских диких собак?

— Ерунда, — сказала Рут отрывисто. — По-моему, гибрид колли.

Когда Том вновь посмотрел на зверя, передние ноги создания показались более пропорциональными, а мех блестящим. Тем не менее тварь пряталась от света возле стены. Значит, он ошибся.

— О'кей, — проговорил Том. — А почему нельзя посадить ее на поводок, в клетку или куда-нибудь еще? Так было бы безопаснее.

— Поводок? Хорошая идея. — Рут направилась к шкафчику под раковиной и извлекла моток бечевы.

— Тебе понадобится ошейник. Я раздобуду в деревне, — сказала Кейт. Том быстро взглянул на нее. Разговор сложился сюрреалистический, отчасти вовсе безумный. К счастью, в заднюю дверь постучали, и в кухню вошел Бирн, в джинсах и рубашке с открытым воротом, чуточку вспотевший после ходьбы на солнце.

— Доброе утро, — поприветствовал он негромко. — Сегодня браться за огород?

— Значит, вы уже закончили изгородь? — Рут внезапно раскраснелась от удовольствия. — Чудесно. Это действительно великолепно. Надо сходить и посмотреть прямо сейчас… Почему бы вам не передохнуть денек, Бирн, заняться собой?

— Предпочитаю действовать.

— В воскресенье? Ну что вы! — С этими словами она взяла соломенную шляпу, висевшую возле двери.

— Уж если вы выходите, — рассудительно сказал Бирн, — я тоже пройдусь.

— Свежий воздух. В нем все дело. — Саймон смотрел на них. — «Честный труд и усердие начищают лопату простака». И так далее. Ночные кошмары рассеются. — Он разливал кофе, бурно и фривольно разбрасывая слова.

— Значит, ты намереваешься помочь им? — спросила Кейт.

— Не сегодня, дорогая. Когда-нибудь в следующий раз.

Зазвонил телефон.

Саймон взял трубку.

— Алло?

Ничего, мертвая тишина. Он положил трубку и нахмурился. Это уже выходит за пределы шутки. За окном он мог видеть Рут, занятую в огороде. Бирн тоже работал там, рядом с ней. Они погрузились в разговор. Какое-то время Саймон следил за ними, за тем, как они продвигались между гряд к оранжерее. Оконный переплет обрамлял их словно багет. Голландский пейзаж, спокойный и мирный.

• Предыдущая
• 18/85
• Следующая