На абордаж! (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 69

Щелкнул крышкой хронометра стоявший рядом со мной Паскаль.

— Чуть больше четверти часа, — сказал он. — Верхняя палуба наша. Только бы левитаторов галеона нашли и не дали им умереть. Иначе все зря.

— Не каркай, подшкипер, — я поморщился. Самая проблема — убедить левитаторов не делать глупостей, а просто сидеть тихо возле кристаллов. В воздух поднимать галеон я не буду. Печальный опыт уже есть. Нельзя ребятам увлекаться, тут Паскаль прав. Чародеев должны взять живыми и невредимыми. — Передай Ритольфу садить «Тиру» на воду.

Паскаль тут же продублировал приказ, и вестовой мигом рванул в трюм. Через несколько томительных минут бриг колыхнулся и стал медленно опускаться вниз. Матросы по цепочке передавали указания штурмана, куда лучше посадить флагман.

«Тира» мягко соприкоснулась с водной поверхностью, отчего возникшие волны только слегка качнули борт галеона. Абордажные крючья вцепились в противника и притянули его к бригу. И сразу в уши ударил тяжелый гул боя. Корабли флотилии Эскобето с яростью обстреливали транспортники, распарывая последнюю оборону «золотого каравана». Тяжело приходилось парням. «Лягушка» с переломанными мачтами дрейфовала в двух милях от эпицентра боя. «Забияка» горел, но сцепился с одним из королевских корветов. Почти вся команда пиратского судна пошла на абордаж с целью отбить его для себя.

По умелому маневрированию «Твердыни» чувствовалось, что капитан Хаддинг не впервые участвует в таких жарких баталиях. У корабля были перебиты косые паруса, оборван почти весь такелаж, и тем не менее экипаж не только огрызался. Его пушки били с обоих бортов, доставляя неудобство флейтам.

— Мы побеждаем! — выдохнул Паскаль, в избытке чувств выдергивая из ножен палаш. — Позволь, командор!

— Иди, — я не стал препятствовать страстному желанию подшкипера влезть в драку, которая уже заканчивалась. Знал, для чего Паскалю понадобилось геройство. Премиальные выжившим участникам боя будут хорошие, но всем, кто берет чужой корабль железом, рискуя жизнью во время его захвата, полагается дополнительная оплата. — Как только возьмете галеон под свой контроль, бери на себя командование и на всех парусах уходи к Каззуро.

— Есть, командор! — Паскаль поправил шляпу, и дробно стуча каблуками сапог, слетел вниз. Ловко, по-обезьяньи, взлетел на борт галеона по абордажным веревкам и исчез.

Я за него не переживал. Даже если и погибнет, одной заботой меньше. Пиратский экипаж во время побега мне не нужен. Как только вольные братья сообразят, куда я намылился, сразу же попытаются воспрепятствовать. В Дарсию я возьму только самых верных и преданных людей. Уверен, что с такими деньжищами мы сможем осесть в чужой земле и спрятаться на некоторое время от неприятностей.

Кажется, пора сваливать. Высокий борт галеона скрыл от меня происходящее на море, но по интенсивности пушечных выстрелов стало понятно, насколько плохо дело у пиратов. Транспортники конвоя, как наиболее легкие и незащищенные, оказались выбиты практически все. На корме «Красного Льва» — так назывался второй галеон — в драном кафтане появился незнакомый мне пират и отчаянно замахал руками. Он сигнализировал о захвате объекта. Молодец Китолов, справился с сопротивлением экипажа. А вот Дикий Кот терпел поражение. Ему не удалось захватить верхнюю палубу, и абордажники оказались прижаты к борту. Началось паническое бегство, усугублявшееся тем, что к галеону спешили два флейта, изрыгая огонь из бортовых пушек.

«Наш» галеон затрещал и стал разворачиваться носом к осту. Тот же маневр совершила призовая команда Китолова. Неплохо, очень неплохо. Два из трех «золотых сундуков» захвачены. Теперь проблема лишь в том, как защитить их от конвоя.

Как только «Фенсер» отвалил в сторону, я окинул взглядом поле боя и присвистнул от потрясшей меня картины. Поверхность моря была усеяна обломками кораблей, большинство оставшихся на плаву кораблей, пиратских и королевских, отчаянно боролись с пожарами, возникшими во время боя. Никому не было дела до угоняемых галеонов. И это хорошо. К нам тут же стали подтягиваться разрозненные силы вольных братьев. Я отыскал «Ласку» Эскобето. Разрушения на ней были жуткими. Борта зияли дырами, но мачты остались целыми. Авральная команда спешно меняла паруса. Зачем, если можно подняться в воздух и доковылять до базы на гравитонах? Или возникла какая-то проблема с кристаллами?

Королевский конвой хоть и потерял половину состава, выглядел предпочтительнее, но почему-то «Ярость морей» не дала команду преследовать уходящие с нами галеоны. С бортов пиратских кораблей неслись вопли радости, перекликаемые с яростными криками дарсийских матросов.

Ритольф вылез из трюма и с бледным лицом, шатаясь от усталости, поднялся ко мне на мостик. Дрожащими руками вытащил из кармана камзола трубку, набил ее табаком и неуловимым движением зажег на кончике пальца огонек. Прикурил и выпустил дым в воздух.

— Не думал, что мы справимся, — сказал он, глядя на солнце, потускневшее от пожаров и дыма. — Знаете, фрегат-капитан, второй раз тонуть показалось для меня невероятной роскошью. Я очень испугался.

— Да и я, честно говоря, в какой-то момент подумал, что зря затеял авантюру, — глядя на дымящего Ритольфа, я тоже решил закурить свою пахитосу. Так мы и стояли оба, глядя на разбитый конвой, на пиратские корабли, пытающиеся изо всех сил не отстать от галеонов. — Пойти с почти голыми руками на обученную эскадру равносильно самоубийству.

— Что ж, можно сказать, месть за «Дампир» вышла великолепной, — окутался табачным дымом Ритольф.

— Хм, не рассматривал нападение на караван как акт возмездия, — удивился я. — Впрочем, согласен. Удачно получилось.

— Ваша затея с брандерами сыграла ключевую роль, хоть она стара как мир, — не согласился с моими выводами о самоубийственной атаке левитатор. — Даже я скептически отнесся к такому шагу. Удивлен, почему на королевском флагмане проворонили минную ловушку. Скажите, что это за адское пламя было?

— Магические компоненты, усиливающие мощь огня, — я пожал плечами. — Начинили трюм бочками с жидкостью, вот и все. Расчет был на то, что гравитон взорвется, а вышло все гораздо интереснее.

— Жуть, — поежился Ритольф. — Не дай господь кому-то еще использовать брандеры с такой начинкой.

— Перестаньте, господин левитатор, — я глубоко затянулся, ощущая как табачный дым раздирает легкие и очищает мозги от дурных мыслей. — Мы же офицеры, воюем против Дарсии всеми возможными путями. Как партизаны…

— Партизаны? — недоуменно посмотрел на меня маг. — Кто это такие?

Я задумался. Обрывки воспоминаний чужой жизни никак не могли найти места в моей голове, конфликтуя с мыслями дворянина Вестара Фарли, отчего приходилось мучиться и искать объяснений происходящего. И черт возьми, где эти кураторы? Почему они бросили меня и перестали наведываться? Больше им не нужен?

— Партизаны — иррегулярные боевые отряды, действующие в тылу врага, — ответил я, выбрасывая окурок в воду. — Вроде диверсантов, только не имеющие военной выучки. В большей степени их оружие — топоры, вилы, ножи, убогие луки.

— Тогда мы все же диверсанты, — ухмыльнулся Ритольф. — В выучке и в хладнокровии вам не откажешь, господин флаг-капитан. Такой победой можно гордиться. Только подумать, увели из-под носа дарсийцев почти весь пятилетний доход королевства!

Мы тихо рассмеялись. В самом деле, можно теперь считать, что увели. Галеоны все дальше и дальше отплывали от места боя, а к нам присоединялись остатки пиратского флота. Я попробовал посчитать, сколько же осталось кораблей. Не больше сорока бортов. Вот штандарты Китолова, Зубастика, Эскобето, пять моих вымпелов. Гасила, кажется, потерял все свои экипажи, да и сам где-то сгинул. Дикий Кот, наверное, очень раздражен, не сумев захватить третий галеон. Его «Золоторогий» на всех парах мчится за нами, пристраиваясь в кильватер.

Что ж, выжившим несказанно повезло. Они все сегодня стали богачами. Такой куш можно сорвать раз в жизни, а вот сумеют ли пираты распорядиться свалившимся на их головы золотом? Это уже не моя проблема. Свои бы решить.