Старая... новая сказка (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 1

«Хоть поверьте, хоть проверьте,

Но, вчера приснилось мне, Будто принц за мной примчался

На серебряном коне…»

(из песни)

ПРОЛОГ.

В комнате было тихо и темно. За окнами большими хлопьями падал снег. Он оседал на крыши коттеджей и покрывал белой пеленой небольшие сосенки и елки, что росли рядом с домом. Было заметно, что высажены те недавно и едва сумели прижиться на новом месте. Огромный трехэтажный дворец современной архитектуры, но со средневековым портиком и высокой двускатной лестницей к центральному входу, был затемнен, и казался вымершим либо еще не заселенным. И то и другое навевало мысль о чем-то незавершенном и таинственном.

Вскоре в тишине комнаты, где стояла большая елка, раздалось шипение, затем легкий свист, и образовался огненный шарик, который раскручиваясь, превратился в огненный овал. Его края потрескивали и искрились, напоминая звук зажженной палочки бенгальских огней. Из него шагнул мужчина, и, оглядевшись, кивнул кому-то за спиной. Протянув руки, подхватил фигуру человека и потащил того к стоящему недалеко дивану. Приподняв под мышки, положил на него, оправил ноги, а руки сложил вдоль туловища. Еще раз осмотревшись, хмыкнул и нырнул в светящуюся щель. Она сжалась в комок и лопнула, распространяя быстро гаснувшие искры.

В доме вновь воцарилась тишина. Фигура, лежащая на диване, не шевелилась. Казалось, что она спала либо была мертва, хотя это не имело никакого значения. Дом был пустым.

Она шла, пошатываясь, и время от времени ее ноги в сапогах на высоких каблуках скользили по чищенному ото льда тротуару. В едва накинутой на плечи норковой шубке и с непокрытой головой, на которую падал легкий снежок, она шаталась и старалась удержаться на ногах, но уже падала неоднократно, чертыхаясь, поднималась и вновь шла вперед. Было заметно, что она пьяна и при том основательно. В очередной раз, отряхнув вновь шубку от налипшего снега, она фыркнула, и с трудом попадая в рукава, надела ее, пытаясь застегнуться, и вновь поскользнулась и упала навзничь, ударившись головой о наледь тротуара. Ойкнув, полежала немного, приходя в себя, потом сгруппировалась и села, ощупывая голову. Поднявшись на ноги, покачнулась, постояла, будто прислушиваясь к себе, и пошла вперед, громко проклиная всё и всех. Голова кружилась то ли от удара, то ли от выпитого, и она, ухватившись за металлическую ограду, остановилась. Потом, вдохнув морозный воздух, вновь двинулась в путь. Куда шла, сама не знала, но шла упорно, слегка покачиваясь. Вновь остановилась, привалившись к решетке ограды. Опершись спиной, провела ладонями по лицу и волосам, сбрасывая налипший снег. Постояла немного и пошла вдоль забора, время от времени хватаясь за него. Ноги не слушались, попадая то в небольшие ямки, то скользили на подмороженных участках, и ее фигура наклонялась во все стороны, похожая на куклу на шарнирах, которую дергали за нитки. Наконец она остановилась и, попытавшись опереться об ограду, случайно толкнула спиной незапертую дверь и упала прямо на запорошенную снегом дорожку, ведущую к затемненному коттеджу. Благодаря нанесенному за много дней снегу, она не ударилась, а только почти утонула в сугробе. Отплевываясь от попавшего в рот и нос снега, она попыталась сесть, но ее руки по плечи уходили в сугроб и она, фыркая и чертыхаясь, наконец, сумела приспособиться и встала. Пошатываясь, огляделась. Ее глаза удивленно округлились: перед ней возвышался дивный дворец, сверкавший разноцветными огнями в окнах, окутывающий сполохами портик с высокой лестницей, перед которой стояла раззолоченная карета с четверкой белоснежных лошадей с султанчиками перьев на мордах и бившими копытами по расчищенной площадке перед зданием. Она не слышала звука, но тот начал потихоньку пробиваться сквозь ватную тишину. Вскоре услышала приглушенный шум голосов, смеха и музыки, будто перед ней выступала ожившая картина из сказки.

Завороженная увиденным, она пошагала вперед, еле вытаскивая ноги из накопившегося снега. Вскоре вышла на расчищенную площадку, и обошла кругом стоявшую перед ней карету. На козлах сидел кучер в камзоле с галунами и в треугольной шляпе. Он кивнул и снял ее в поклоне. Она смотрела на него, открыв рот от удивления, и все еще не могла понять, где она и что всё это значит. Кучер показал рукой на дворец, будто указывая, куда ей надо идти. Она кивнула ему, повернулась, и начала осторожно шагать по ковру, расстеленному на лестнице и неожиданно появившемуся перед ней. И чем выше поднималась, тем легче себя чувствовала. Взойдя на площадку перед парадным входом, поняла, что и одета странно: без шубки, без сапог, но в бальном пышном платье, руки в длинных белых перчатках, с браслетами и кольцами, на шее колье с камнями, волосы уложены в прическу и придерживаются небольшой диадемой, в ушах серьги. Войдя в здание, и оглядев себя в зеркало, которое было во всю стену фойе этого странного дома, поняла, что платье серебристо-голубого цвета, с заниженной талией и пышными юбками в стиле восемнадцатого века. Приподняв подол, увидела туфельки на небольшом каблучке, почти прозрачные, похожие на стекло, но мягкие в шаге и плотно сидящие на ногах, в руках небольшой веер из пушистых перьев на золотистом кожаном ремешке. Хмыкнув, прошла дальше по лестнице вверх и остановилась перед высокими арочными дверями. Притронулась к кольцу, который был прикреплен к створке, ударила им по металлической панели. Тут же услышала звонкий сигнал, и двери медленно открылись. Теперь звук из дворца усилился, и она приостановилась прислушиваясь. Она все еще не понимала своего преображения, места, куда попала и где сейчас находится. И тут увидела, как навстречу ей движется фигура в раззолоченном фраке, узких темных панталонах и черных туфлях с металлическими пряжками. Он приблизился к ней и с поклоном предложил свой локоть. Она с волнением протянула ладонь и пошла вперед, увлекаемая молчаливым спутником. Тот провел ее широким коридором и открыл еще одну арочную золоченую дверь, и теперь исходящие звуки поразили ее своей силой. Она была несколько оглушена и дезориентирована. Перед ней открылся огромный круглый зал с множеством народа. Они толпились, кучковались, танцевали и пили за стоявшими по кругу столами, выхватывали с подносов бокалы у ловких официантов в темных камзолах с белыми салфетками через локоть, смеялись и громко разговаривали.

Это был бал! Бал, в самой настоящей яви!

Она растерялась, но оглядывая присутствующих, поняла, что это даже больше карнавал. Все были в масках! Лиц невозможно увидеть и понять, кто есть кто, определить в каком месте она оказалась и что это за время. Она смотрела на них и понемногу осваивалась, приглядываясь и рассматривая веселящихся людей. Они не обращали на нее никакого внимания и это ее успокоило. Вскоре она решила выпить и тем самым немного прийти в себя. Ухватив за фалды официанта, прихватила с подноса высокий бокал со светлым напитком и, отхлебнув, поняла, что проглотила чуток отличного шампанского, как раз такого, как любила, полусладкого, прохладного, с легкими пузырьками, которые слегка пощипывали язык. Причмокнув от удовольствия, выпила весь и икнула. Вздрогнув от неожиданности, смутилась и осторожно оглянулась.

— Никто же не видел ли ее пьяного икания?

И тут же увидела недалеко стоящего молодого мужчину в белом камзоле с золотыми эполетами и голубой лентой через плечо. Сквозь прорези серебристой маски на нее смотрели серые глаза. Он резво подошел, наклонился к ней и, приподняв ее руку, поцеловал.

— Кто, вы, прелестная незнакомка? — проговорил, не повышая голоса, но его было отлично слышно, несмотря на бальный гул.

— Я сама хотела бы знать, — хмыкнула она, приглядываясь к неожиданному кавалеру.

— Я не узнаю вас в маске, — продолжил он, не отпуская ее руки.

Она резко поднесла пальцы к своему лицу и поняла, что тоже в маске. Только вот как это произошло, что не почувствовала сразу, тоже не могла объяснить.