Звезда негодяя (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 15

– Фейери, – ответила она. – Там, в кустах. Он… он мертвый.

И это было второй темой для разговоров и пересудов.

Первым делом Коннор вызвал полицию и, не дожидаясь прибытия шефа Брауни, отправился со слугами к пруду. Эмма поспешила за ним: у нее из головы не шел тот облачный конь без всадника.

Кто убил фейери? Почему жители холмов не забрали своего мертвеца? Будут ли они мстить за него?

Вопросов было больше, чем ответов.

– Как можно убить фейери? – спросила Эмма. Коннор пожал плечами.

– Должно быть, можно. Они ведь не бессмертные. Правда, я не слышал, чтобы у кого-то это получилось.

Мертвый фейери лежал в дальнем углу сада возле пруда – похожий на огромную серебристую рыбину, выброшенную из воды. Слипшиеся от крови волосы разметались по траве, посеревшее лицо было торжественным и строгим, праздничная одежда теперь напоминала рубище. Эмма подумала, что вчера во всех фейери был свет – а теперь он погас, и осталась лишь мертвая плоть. Слуги старались держаться в стороне, испуганно перешептывались и не убирали рук от висков.

Коннор деловито обошел мертвеца, присел рядом на корточки, приподнял одну из прядей. Осмотрелся, отряхнул руки и сказал:

– Его убили не здесь. Сюда просто принесли и бросили.

Вдалеке показался один из слуг – за ним быстрым шагом следовал шеф Брауни, придерживая шляпу.

– Почему не здесь? – спросила Эмма.

– Крови было бы больше. А земля под ним сухая. Ударили по голове, – Коннор занес руку, показывая, как все было, – потом уже притащили к пруду. И убили его… – он прищурился, глядя в небо. – Убили его свои. Тут больше нет следов.

Шеф Брауни подошел, обменялся с Коннором рукопожатием и с искренней радостью произнес:

– Как же хорошо, что вы приехали!

Коннор улыбнулся – Эмма невольно заметила, что признание шефа обрадовало его.

– Не боитесь замарать ручки о столичную дрянь? – осведомился он. Шеф Брауни завел глаза к небу.

– Оставим бабьи предрассудки глупым бабам, – сказал он. – Пусть себе чешут языками, если больше заняться нечем. А я очень рад, что сейчас рядом со мной знаток и специалист. Окажете помощь следствию, господин Осборн?

– Сочту за честь, – ответил Коннор и быстро пересказал все, что уже успел понять после осмотра тела. Эмма невольно залюбовалась им: профессионал, который выполняет свою работу, всегда привлекает – а Коннор был профессионалом.

– Значит, подбросили, – задумчиво проговорил шеф Брауни, не сводя взгляда с серебристого мертвеца. – Но кто? И зачем?

Коннор усмехнулся.

– Я не знаю, кто, – ответил он. – Но скажу точно: меня хотят представить виновным. Не перед людьми, перед фейери, – Коннор с усилием сжал переносицу и нехотя добавил: – А потом убрать. Вот в чем дело.

Шеф Брауни понравился Коннору. Этакий старый служака, похожий на бульдога – если у бульдогов, конечно, бывает огненно-рыжая шевелюра и трубка в зубах. Несмотря на то, что Брауни всю жизнь провел в Дартмуне и окрестностях, он был профессионалом своего ремесла, который не уступал столичным. И то, что он достойно оценил изгнанного советника следственной магии, почему-то обрадовало Коннора.

Когда он понял, что это именно радость, ему стало грустно. Вот, дожил до того, что счастлив от похвалы в деревне. Скоро будет пить с конюхами.

– Что будем делать с телом? – поинтересовался он. По протоколу нужно было провести вскрытие, но Коннор понятия не имел, кто в этом захолустье может взяться за такое. Резать фейери – это нужна особенная смелость. Брауни пожал плечами: он пребывал в растерянности, но старательно это скрывал.

– Давайте еще раз осмотрим рану, – предложил Брауни так, словно перекладывал ответственность на Коннора. Тот кивнул и, присев рядом с мертвым фейери, перевернул его на живот.

Ударили знатно. Тонкий венец из переплетения серебряных нитей вмялся в рану, из бурого месива выглядывали потрескавшиеся жемчужины. Коннор махнул рукой слуге, приказал принести воды и какую-нибудь тряпку. От фейери веяло холодным травянистым запахом, и Коннор невольно подумал о том, что осень не за горами.

– Свои убили? – осведомился шеф Брауни, когда Коннор стер засохшую кровь. – У них в моде такие металлические шары на цепочке, с шипами.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Коннор.

– Эльф рассказывал, – ответил Брауни. – Трепался о том, что, когда его изгоняли, то уши обрезали и стукнули напоследок пониже спины. Для пущего позора. Ну ему-то что, плюй в глаза, все роса.

– Фейери вроде бы не убивают своих, – сказал Коннор, понимая, что люди почти ничего не знают об обитателях холмов. – А тут убили во время Дикой Охоты, бросили тело.

Он выпрямился и несколько раз махнул рукой, прикидывая, как бы сам орудовал таким шаром на цепочке. В принципе, неплохо вышло бы: один всадник ехал мимо другого и нанес удар.

– Его ударили не во время Охоты, – ответил шеф Брауни. – Представляете, каким было бы тело после падения с высоты? Да и сделать такой шар – много ума не надо.

Коннор кивнул. Откуда-то справа повеяло духами; он обернулся и увидел, что Эмма сидит на скамеечке поодаль и внимательно слушает их негромкий разговор.

Коннор вспомнил, как привязал ее артефактом к поместью и мысленно усмехнулся. Ни одна женщина не сможет навязать ему свою волю и остаться потом безнаказанной. Мысли о том, что Эмму можно взять замуж, были временным помрачением ума после потери магии, не иначе.

Все женщины шлюхи, даже те, которые кажутся добродетельными. Добродетельные – самые большие шлюхи.

– Его убили на земле, вы правы, – сказал Коннор. – Он зачем-то спешился. Возможно, обстряпывал какие-то делишки, прикрываясь Дикой Охотой. Его ударили по голове, потом перетащили сюда… и это сделали те, кто выпустил дракониху и лишил меня магии.

Шеф Брауни удивленно посмотрел на Коннора. Тот вкратце рассказал ему о своих догадках.

– Значит, наш убийца знал, что вы едете сюда, – произнес он, – и понял, что вы с вашими способностями сможете быстро схватить его за хвост. Значит, вас надо было лишить магии. Логично!

Коннор усмехнулся. Раз уж он отдал Эмме свое поместье, она со всем старанием отработает свое приобретение. Прямо после обеда и продолжим. И на вечерний чай не будем отвлекаться.

– У фейери делишки с людьми, – задумчиво проговорил Брауни. – Впрочем, я не удивляюсь. Хозяева холмов владеют недрами и управляют погодой, а люди обладают своей, особенной магией, и она может заинтересовать наших подземных владык. Ладно, надо искать, где его убили, – он обернулся к воротам, и Коннор увидел двоих полицейских, которые торопливо шли к пруду. Надо же, в здешнем отделении целых три стража порядка! – Сейчас мои молодцы заберут тело в участок, а я пойду за собаками.

– Отнесете труп в полицию? – озадаченно спросил Коннор. Брауни развел руками.

– Вообще я понятия не имею, что с ним делать. Это же фейери. Ладно, прикажу обмыть тело и подготовить к похоронам. Положим в гроб, отнесем к холмам, – Брауни куснул мундштук крепкими желтоватыми зубами и нахмурился: – Интересно, они знают, что он убит?

– Должно быть, знают, – сказал Коннор. – Все видели лошадь без всадника. Что же все-таки у него были за дела с людьми?

– Выясним! – ответил Брауни и махнул рукой, подзывая своих подчиненных.

Из-за спин слуг выступила женщина, которую Коннор несколько раз видел в доме в славной компании утюга и гладильной доски. Кажется, ее звали Кварна. Сделав несколько испуганных шагов в сторону мертвеца, она заглянула в серое лицо и вдруг ахнула и зажала рот ладонями. В ее глазах заблестели слезы.

– Что такое? – нахмурился шеф Брауни. Женщина опустила руку и, глядя в сторону Эммы, с искренней горечью сказала:

– Это же он, миледи! Тот фейери, о котором я вам рассказывала! Тот, который мне улыбнулся, когда я еще девицей была!

Коннор нахмурился, шеф Брауни сжал зубы так, что мундштук захрустел. Кварна всхлипнула так, словно перед ней лежало тело кого-то близкого – того, кого она знала не со стороны.