Самый вкусный пирог в мире (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 27

- Привет! – улыбнулся Виктор. – Присаживайся, ты будешь первым гостем в «Золотом ветре». У нас сегодня классический северный обед, не хватает только брусники.

- Честно говоря, я ее не люблю, - призналась я. – Уха со сливками? Здорово!

- Попробуй, - Виктор поставил передо мной тарелку ухи и блюдо с подсушенным хлебом и грибами, тушеными с молоком и тимьяном. Я опустила ложку в уху, попробовала, с улыбкой прикрыла глаза:

- Вкуснятина!

- Приятного аппетита, - кажется, Виктору понравилась моя оценка. Да, он хорошо готовил, и мне это нравилось. Раз уж критикуешь людей, то ты должен понимать, что они делают – и делать это лучше, чем они.

- Я написал своему редактору в «Ежедневном зеркале», - сообщил Виктор, снимая колбаски с гриля. Домовые понесли тарелки с ухой в зал, и работники дружно застонали. Виктор знал, что людей надо кормить – от этого они работают лучше. – Начинаю новый кулинарный проект, «Провинциальный ресторан». Буду писать о том, как открыл свое заведение в некоем отдаленном городке, что готовлю, каковы сельские нравы в плане кулинарии и все такое.

- Что он сказал? – поинтересовалась я.

- Он в восторге, - ответил Виктор, поставив передо мной салат и колбаски. Домовые пристроились в уголке со своими тарелочками.

- А Бруно? Он вроде бы велел нам сидеть тихо, - нахмурилась я.

- Я беру под это дело новый псевдоним, - ответил Виктор. – Даже женский. Люди будут спорить о том, кто лучше готовит и может ли какая-то деревенщина вообще писать в столичную газету.

Я понимающе кивнула.

- Что ж, пробуй, - сказала я. – Если чем-то смогу помочь, скажи.

Я запоздало подумала, что он снова заговорит о рецепте пирога. Но Виктор лишь улыбнулся в ответ и пошел к плите.

8.1

Виктор

Глория осталась довольна моей стряпней – что уж говорить о работниках. Когда они принесли посуду и без малейшего требования со стороны встали к мойке, то один из них сказал:

- Барин, это ж вот прямо как мамка моя делала! Только вкус, как бы это сказать… - работяга задумчиво завел глаза к потолку и пощелкал пальцами, пытаясь поймать нужное слово за хвостик. – Деликатный, во! Сразу видно, какими руками готовлено, нашими кривыми или вашими правильными.

Я снисходительно принял комплимент. Да, дело в руках. Наверно, мне надо быть Глорией, чтобы приготовить грушевый пирог в точности так же, как у нее. Странное дело, я почти забыл о нем – столько всего завертелось и закрутилось рядом с нами. Я удивленно обнаружил, что теперь рецепт не был сверхценностью. Да, вкусный пирог. Да, он способен захватить в плен и больше не отпустить.

Ну и что? Мало ли на свете вкусных пирогов? Если бы я понял это раньше… а, я все равно влез бы в эту историю по уши.

- Что у вас тут в городке есть интересного? – полюбопытствовал я. Рабочие неопределенно пожали плечами.

- Да что интересного, барин… вот у хромого Мики давеча свинья опоросилась. Сама черная, а все поросятки беленькие, - ответил тот, кто говорил про мамкин суп, и, почесав макушку, добавил: - Только если для вашей супруги, то это ей неинтересно, я так думаю.

- О, я знаю! – заявил второй. – Тут за городом лесочек начинается, там камней много, а под ними иногда такие желтые камешки из земли выходят. Там, грят, когда-то дракон сдох, и это его кровь из-под камней проступает. Можно пойти да насобирать, это девкам нравится. Они на этих камешках гадают, ну там это, знаете, девичьи всякие затеи.

Желтые камешки. Возможно, кварц или сердолик.

Идея мне понравилась. Я отдал нужные распоряжения и отправился в лесок погуляти, как рассказывают в старинных сказках. Прежде, чем вести туда Глорию на прогулку, надо самому все посмотреть.

По дороге я заглянул на почту: узнал, что для меня не было писем, отправил телеграмму редактору о том, что через два дня пришлю пять статей в новую рубрику и, захватив газету, пошел дальше. По нашему делу не было никаких новостей. То ли Бруно пока проводил подготовительный этап, то ли Айзен уже начал говорить и рассказал столько новостей о важных людях, что все это нельзя пропускать в прессу.

Что ж, сидим дальше. Я успел продумать текст двух статей – потом просто сяду за стол и запишу – и Итайн остался позади. Передо мной лежал желтеющий гребень осеннего леса, от него веяло тихим запахом воды, ягод и грибов, и я пожалел, что не захватил с собой корзину.

Ладно. Если мне попадутся хорошие грибы, сложу их в шляпу и пожарю на ужин с картошкой. Был в столице ресторанчик, который я даже сдержанно похвалил в одной из своих статей – там подавали картошку с грибами, и это была пища богов при всей своей неказистой простоте. Секрет был в том, что шеф выращивал грибы самостоятельно, подкармливая особой смесью.

Я вошел в лес, и меня сразу же окутало осенней тишиной. Спокойно, лениво, сонно – березы медленно рассыпали золотую чешую листвы, высоко среди ветвей перепархивала птичка, едва заметная тропа убегала среди стволов. Я пошел по ней, постоянно влезая в паутину, которой здесь было в избытке. Тут было хорошо. Душа сама погрузилась в какое-то мягкое, умиротворенное состояние – я подумал, что мог бы так идти по тропинке до самого края мира. Из травы выглянула рыжая шапка подберезовика – крупного, красивого, без единой червоточинки, хоть сейчас на картинку. Вскоре моя шляпа была полна добычи.

Думал ли я неделю назад, что буду вот так идти по лесочку, собирать грибы, наслаждаться тихим осенним днем?

Жизнь изменилась, перевернулась с ног на голову, и сейчас я был этому рад.

Через полчаса спокойной прогулки я наконец-то вышел к нагромождению серо-коричневых камней. Они громоздились так, что со стороны действительно напоминали лежащего дракона – вот голова, вот россыпь костей хвоста, вот крыло свесилось. На одном из камней красовалась надпись: «Тут был Жоан».

- Никакого воспитания, - вздохнул я, пристроил шляпу с грибами в траве и, подойдя к камням, принялся бродить рядом и ворошить стебли и листву. Вроде бы что-то сверкнуло – нет, показалось. Никаких желтых камешков здесь не было.

Впрочем, это не помешает романтическому настроению. Соберем грибов, посидим у камней с бутылочкой вина и легкой закуской – можно будет прийти завтра. Дождь проморосил с утра, но все уже просохло.

Под березовым листком что-то блеснуло. Я нагнулся и выковырнул из земли желтый гладкий камешек с красноватыми прожилками в темной глубине. Стер с него грязь – красивый. Надо будет припрятать его где-нибудь, чтобы Глория потом нашла.

Сзади что-то прострекотало. Я обернулся – никого. Золотая осень рассыпала листву, низкое серое небо скучало, не собираясь проливать дождь. Пахло травой и грибами.

Грибы. Моя шляпа упала, рассыпав их, словно пришлась на дороге у того, кто небрежно оттолкнул ее ногой.

В ту же минуту меня ударило в спину, сбило с ног и, подхватив, подбросило в воздух. Все закружилось и завертелось, я заорал от ужаса так, что из ветвей выпорхнули птицы, и увидел длинные и тонкие палки, которые крутили меня, окутывая грязно-серой нитью.

Застрекотало громче. Нить скользнула по рукам, и запястья онемели. Голова поплыла – еще немного, и я потеряю сознание. Березы скользнули золотой каруселью, меня уронило вниз и, подхватив возле самой земли, подбросило к животам туч.

Не палки, подумал я, задыхаясь от страха, захлебываясь своим голосом. Это были паучьи ноги – многосуставчатые, покрытые редкими белыми волосками. По спине разливался холод, и я почувствовал, как кровь медленно наполняет рот.

- Помогите… - выдохнул я, заваливаясь в темноту. В стороне мелькнули грозди блестящих черных глаз, и все померкло.

8.2

Глория

- Барыня! Ох, барыня…

Женщина вбежала в магазинчик, привалилась к стене, пытаясь отдышаться, и прижала руку к груди, на которую можно было поставить ведро воды, не расплескав ни капли. Я вдруг почувствовала, что во мне натянулись и зазвенели невидимые струнки – верный знак опасности.